Котир, или война с дикой кошкой - Брайан Джейкс

— А что это за Змеерыба такая? — перебил его Мартин.

— Такая? Она, скорее, эдакая, товарищ. Змеерыба — это огромный угорь. Такого большого вы никогда и не видывали. Она похожа на извивающийся ствол толстого старого дерева. Вот, посмотри-ка.

Гонф поднял камень. Перегнувшись через край, он швырнул его в некий предмет, который казался гладким валуном, торчащим из воды. При тусклом свете фонаря было видно, как коричневая грязная вода пошла огромными волнами, а затем будто вскипела от стремительного верчения страшных колец и извивов колоссального тела, бившего во все стороны по грязи с чудовищной силой.

Гонф вздрогнул:

— Я чуть не попал этому страшилищу в пасть. Спас меня вот этот стебель, который свисает со стены. Хорошо еще, что я — король альпинистов. Я до сих пор время от времени ощупываю кончик своего хвоста, чтобы убедиться, что он на месте, — вот как близко клацали ее зубы! Однако она не так уж и зла, особенно если держаться от нее подальше. Да-да, мы даже раз побеседовали с этой самой Змеерыбой. Некогда она была главной пожирательницей жаб в этих местах, пока они не устроили ей западню и она не свалилась сюда. Теперь бедной Змеерыбе не выбраться. Впрочем, она не имеет повода жаловаться на жизнь — жабы время от времени закидывают сюда одного-другого из своих врагов. То рыбу, то птицу, а также случайных прохожих — уж это само собой. Старуха Змеерыба всех проглатывает — от чрезмерной чувствительности она явно не помрет.

Гонф перегнулся через край и крикнул вниз:

— Я говорю, ты не слишком чувствительна, товарка!

Поверхность грязной воды вздулась с легким шипением, над ней показалась голова Змеерыбы. Это было кошмарное зрелище: огромная широкая морда была туго обтянута серебристо-черной кожей, которая снизу переходила в мутно-желтую. Тяжелая угловатая голова покачивалась, издавая шипение. В пасти виднелись бесчисленные зубы — острейшие иглы снежной белизны. Два злых, совершенно черных глаза не мигая уставились на друзей. Извивы тела, полного стальных мускулов, казалось, жили своей, независимой от головы, жизнью: они все время то свивались, то развивались плавным непрестанным движением.

Змеерыба заговорила:

— Когда-нибудь я выберусь отсюда и снова смогу наслаждаться жабьим мясом.

Динни приветствовал ее, помахивая лапой:

— Надо надеяться, так оно и будет. За нас еще несколько слопай. Ты, кажется, жабов очень любишь.

Глаза Змеерыбы стали мечтательно-туманными.

— Ааааа-ииииии. Нет ничего вкуснее, чем парочка жирных жаб. Разве что две парочки.

Лог-а-Лог беспокойно потер лапы:

— Мммда, ты совершенно права. Погляди на нас: шкура да жилы. Фу! Почему бы тебе не выползти наружу да не пообедать жабами?

Змеерыба устремилась вверх, прижимая кольца своего тела к гладким стенам Дыры Визгов. Огромному угрю было не на что опереться. Он все время соскальзывал в воду.

— Видишь, — грустно произнесла Змеерыба, — я уже оставила такие попытки. От них стены становятся еще более гладкими и скользкими. Одной силы тут недостаточно.

В голове у Мартина забрезжила удачная мысль. Он решил, что она достаточно хороша, чтобы рискнуть сообщить ее угрю.

— Послушай, Змеерыба, я хочу тебе кое-что предложить. Допустим, мы поможем тебе выбраться отсюда. Дашь ли ты нам спокойно уйти, куда мы хотим, не трогая нас?

Огромная голова на мгновение погрузилась в воду и вновь вынырнула — на этот раз прямо под углублением, в котором сидели путешественники. Мартин почувствовал, что, если Змеерыба по-настоящему захочет, она сможет дотянуться до них. Угорь слегка отодвинулся, чтобы не пугать собеседников.

— Если вы освободите меня, я дам вам полную свободу, идите, куда пожелаете, — пообещала Змеерыба. — Мне жабы больше по вкусу. Кроме того, я хочу отомстить племени Блатозелени. Но вы должны что-нибудь придумать, не откладывая. Не пройдет и дня, как мне потребуется пища. Понимаете, что я имею в виду?

Воитель ответил за всех:

— Прекрасно понимаем, Змеерыба! А теперь дай нам спокойно придумать план действий. Когда будем готовы, мы тебя позовем.

Зловещее чудовище бесшумно скрылось в мутной глубине.

Гонф нервно хихикнул:

— Отлично, товарищи. Пораскинем мозгами, а не то завтра на обед будет пирог с мышью, землеройкой и кротом!

Котир опустел. Гарнизон в полном составе отправился на поиски лесных жителей.

Аббатиса Жермена и Кротоначальник стояли у окна в комнате Цармины и смотрели на лес.

Им удалось обнаружить не так уж много. Котир был в точности таким мрачным и запущенным обиталищем, каким его считал каждый уважающий себя обитатель леса. В нем было и сыро, и душно; жилые комнаты ветшали, в коридорах жалкие светильники судорожным мерцанием освещали каменную кладку, покрытую мхом и плесенью. Полезно было узнать, что запасы продовольствия в замке подходят к концу.

Кротоначальник задумчиво почесал нос:

— Хррш, сударыня, их жалкие кладовые даже опустошать не стоит.

Кроты и мыши прочесали весь замок: он оказался всего лишь пустым грязным убежищем.

Колумбина бродила вместе с дедом Динни по опустошенному оружейному залу. Солдаты Цармины унесли с собой все оружие.

Мышка из Глинобитной Обители брезгливо скривила губы:

— Фу! Стоит ли бродить по такой грязной трущобе?

Почтенный предок юного Динни был слишком поглощен своими поисками, чтобы ответить. Он принюхивался к трещинам в полу, простукивал стены, запускал когти в сгнившие перекрытия и непрерывно бормотал:

— Брршшхр, мои копательные лапы мне кой-что об этой крепости расскажут. Надо бы еще в тюрьме все пронюхать.

Колумбина поднялась наверх, в покои Цармины, и подошла к аббатисе Жермене. Ей невольно бросилась в глаза разница между роскошной отделкой апартаментов повелительницы и грязной неустроенностью казарм.

— Аббатиса, я, наверное, предпочла бы жить, как дикие звери, просто в лесу под открытым небом, нежели прозябать в этой кошмарной трущобе. Ты заметила, как кошка относится к своим солдатам?

Аббатиса провела своей тощей лапкой по вычурным занавесям и запачканным коврам, которые Цармина рвала в приступах бешенства:

— Ты совершенно права, дитя мое. Теперь ты знаешь, насколько обращение друг с другом этих гнусных тварей отличается от обычаев честных лесных жителей.

Кротоначальник выразил свои чувства двумя словами:

— Грязные скоты!

Аббатиса задумалась — ей в голову пришла новая мысль:

— Колумбина, они покинули крепость. Почему бы нам ее не захватить?

— Батюшки, неужто это говорит наша мирная аббатиса?! — ответила мышка, весело поблескивая глазками. — Впрочем, раньше я и сама об этом думала. Но дело в том, что мы не воины, и вдобавок наши силы разрозненны, ведь выдры и белки остались в лесу. Кроме того, мы без оружия и без провианта. Разве наш маленький отряд сможет долго удерживать крепость?