Ржавчина - Александр Баренберг

до сих пор, гостей встречали одними и теми же тревожными новостями. Слухи о бесчинствующей в Индийском океане японской эскадре становились все страшнее и страшнее. Говорили, что десятки кораблей в западной части океана стали жертвами пиратского нападения и что немногим выжившим пассажирам этих судов японский адмирал велел передать о начале неограниченной морской войны в этом районе. Мол, щадить не будут никого! Правда, реальных подтверждений ни от руководства портов, ни в официальной прессе пока не было, но это могло ничего и не значить. Куда-то же японская эскадра ушла из Бомбея?

В газетах писали, что все силы Королевского флота брошены на поимку и уничтожение "восточных бандитов, осуществивших подлое неожиданное нападение на мирный город". Но о результатах пока также не сообщалось. Что побуждало капитана пакетбота, явно неглупого рыжебородого голландца, невзирая на опасность сесть на мель, прижиматься как можно ближе к берегу. Чтобы успеть выброситься на него в случае появления опасности. Глядя на карту Индийского океана, тот справедливо предполагал, что, даже если слухи о пиратской деятельности японцев всего лишь слухи, то единственным способом уйти от столкновения с основными британскими силами для вражеского адмирала являлось проложить путь как можно южнее и западнее Цейлона. То есть, очень близко к маршруту пакетбота.

Генри, видевший многим более остальных, полностью поддерживал мнение капитана. Риск напороться на японскую эскадру был слишком велик. А уж истинные, а не "газетные" боевые качества британского флота он знал достаточно хорошо, чтобы совершенно не верить грозным заявлениям Адмиралтейства, тиражируемым в прессе. Эскадра, убедившись в своей безнаказанности, могла и дальше продолжать рейдерскую деятельность в чужих водах, пока хватит припасов. Ни один порт на западном берегу Индийского океана не мог считать себя в безопасности! Хиннеган с ужасом подумал, что будет через несколько лет, когда японцы смогут снарядить несколько подобных сверхсовременных эскадр одновременно.

Пока же оставалось надеяться на удачу. Попасть на борт пакетбота оказалось гораздо проще, чем они с Джеком опасались. Капитан едва взглянул на голландский паспорт "Теодора Моленара" и, совершенно не интересуясь происхождением "соотечественника", сразу перешел к вопросу оплаты проезда. Так что Генри уже вторую неделю делил уголок на втором ярусе трюма со своим новообретенным приятелем. Впрочем, большую часть времени они проводили на палубе, такой же переполненной днем, как трюм ночью - на относительно небольшой флейт, по прикидкам Хиннегана, погрузилось не менее пяти сотен пассажиров. Но наверху хотя бы поддувал прохладный ветерок.

Вот так, крадучись, пакетбот пересек экватор и успешно продвигался к цели. Только у Мадагаскара ему пришлось оторваться от столь милого сердцу его осторожного капитана берега и выйти в открытое море. Как оказалось, Фортуна только этого и ждала, чтобы повернуться к путешественникам своей не самой пригожей стороной.

Началось с того, что, предусмотрительно загнанный осторожным капитаном на самый верх грот-мачты наблюдатель, обозревавший морские просторы из специально оборудованного "вороньего гнезда", оторвал глаз от установленной там подзорной трубы и стал подавать сигналы флажками на мостик. Обеспокоенные пассажиры, торчащие, как обычно, на палубе, сразу же зашептались и настороженно осматривали совершенно чистый пока горизонт. Затем, по прошествии нескольких минут, по палубе забегали матросы, а корабль начал резкий разворот. Поползли слухи, что наблюдатель заметил множественные черные дымы на горизонте. Если бы это был только один дымный след, то это мог быть и британский пароход. Их имелось несколько даже в распоряжении Ост-Индской компании, не говоря уже о Королевском флоте. Но несколько сразу с большой вероятностью свидетельствовали о том, что это та самая "пропавшая" японская эскадра. Только противник мог сейчас отправлять в поход полностью укомплектованное исключительно паровыми судами соединение.

"Зеландия", повинуясь воле капитана и усилиям команды, развернулась на запад, почти на обратный курс. Даже такой далекий от морских дел человек, как Генри, понимал, какое решение было принято на мостике. Конечно, только единственно возможное в данной ситуации: избежать встречи с японцами и укрыться в ближайшем африканском порту. Однако, осуществлению решительных намерений капитана несколько препятствовал неблагоприятный ветер. Пакетботу пришлось идти под крутым бейдевиндом, то есть почти навстречу ветру. Естественно, скорость упала до минимума, и судно еле тащилось по спокойной сегодня морской глади.

Теперь внимание всех, как пассажиров, так и членов команды, оказалось приковано к тому участку линии горизонта, который виднелся за кормой. По еле заметным даже с грот-мачты дымам трудно было определить настоящий курс встреченных кораблей. Было понятно, что те идут с юга, из пролива, разделяющего Мадагаскар и побережье Африки, но вот куда? Оставалось только надеяться, что те идут мимо.

Уже через час ленивого движения на запад черные шлейфы дымов за кормой стали различимы уже с палубы и даже невооруженным глазом, и стало совершенно очевидно, что надежды не оправдались. Неизвестные корабли, пользуясь не зависящей от причуд ветра паровой тягой, явно догоняли почти стоявший на месте пакетбот. Среди напуганных, начавших нервничать пассажиров сразу пошли разнообразные толки. Объявившиеся, как водится, в толпе "понимающие люди" начали критиковать действия капитана, "повернувшего не туда" и требовать изменить курс. Но вовремя появившийся боцман с револьвером в мощной волосатой лапе дал пару выстрелов в воздух и недвусмысленно помахивая оружием, приказал всем пассажирам немедленно спуститься в трюм. Маячившие за его спиной матросы с ружьями всем своим видом также подтверждали, что капитан и команда миндальничать не собираются. Настроения толпы еще не достигли того градуса, когда охваченная паникой масса людей, как стадо перепуганных баранов, совершает иррациональные действия наперекор логике, поэтому заполнившие палубу пассажиры сразу же подчинились приказу.

Генри и Джек заняли свой законный уголок в трюме. Места здесь хватало лишь на то, чтобы более-менее удобно устроиться поверх собственных же баулов и дорожных сумок, наваленных прямо на пол. Впрочем, Хиннегану из них принадлежал лишь тот самый саквояж покойного Виллейна и грязноватый мешочек, куда Прабхакар сложил ему давно уже закончившиеся припасы на дорогу. Остальные вещи являлись багажом его спутника, собственно, и оплатившего место для Генри.

В трюме царила полутьма, едва разбавленная солнечными лучами, попадавшими внутрь сквозь открытые люки в палубе. Хиннеган представил, как темно сейчас на нижнем "этаже", заполненного совсем уж бедными пассажирами и лишенного даже этого источника света. Туда попадали лишь случайные лучики, отраженные от стен верхнего яруса.