Излом - Валерий Кормилицын

Я не ревновал, нет, мне даже хотелось, чтобы жена немного пофлиртовала и развеялась… За неё и сына теперь не волновался – если и надумают без меня куда съездить, рядом Александр. Со мной тоже почти всегда находилась охрана.

«Почти» – это то короткое время, которое я проводил в синем «БМВ» с одной крутой челночницей – хозяйкой нескольких задрипанных киосков с гордой надписью на дверях «шоп». За товаром женщина летала на зафрахтованном мной самолете, где случайно и познакомились.

Была она, как у Есенина, – «красивая и молодая…» Если бы великий поэт знал её лично, то добавил бы – «и приставучая». Без конца надоедала телефонными звонками, а секс любила до умопомрачения, была просто на нём помешана. Я же терпеть не мог женщин, которые выбрали меня, выбирать любил сам. Поэтому долго с такими не общался. Словом, послал подругу и без охраны больше не оставался ни минуты. Полковник зорко следил за этим.

— Криминальная обстановка обострилась, – любил повторять он.

Я полностью в это поверил, когда летом, уже под утро, был разбужен своими бойцами из соседней квартиры. Александр, он как раз там ночевал, взял под охрану жену с сыном. Денис прибаливал, и Татьяна спала эту ночь в одной с ним комнате.

— Опасности абсолютно нет, чужих заметили вовремя, – сообщил он.

Мне стало любопытно, чего они там заметили, и я пошёл в соседнюю квартиру.

— Трое посторонних на крыше, – доложил дежурный, – двое ребят полезли туда.

На экране монитора ясно увидел в рассветной дымке три крадущиеся фигуры. Это напоминало мультфильм. Они медленно шли, потом спрятались за стену лифтовой башни. На плече одного из них заметил моток веревки.

— Может, просто воры, – прочитал мои мысли дежурный. – Сейчас подмога приедет, сигнал на пульт они уже получили. Если есть внизу сообщники – перехватят.

Боец был не молод. Под глазами лежали круги от бессонной ночи и бдения за экранами мониторов.

«Видимо, отставник», – подумал про него.

Поднеся переговорное устройство к губам, он произнёс:

— Внимательнее, ребята. Они примерно по центру дома, над охраняемой квартирой.

В этот момент лицо одного из лазутчиков попало в объектив видеокамеры, и на экране монитора появилось крупное изображение Кулаева. У меня аж руки затряслись от азарта. Десяток оперов и моих людей ищет его, а он вот где…

— Это Амир Кулаев, – сказал я. – Вооружён и очень опасен, как говорят в кинофильмах.

Дежурный по рации передал информацию ребятам на крышу и подъехавшей на двух машинах подмоге.

— Четверо оцепите дом, четверо на крышу с крайних подъездов, возьмем их в кольцо.

Я увидел, как Кулаев молниеносно выхватил пистолет с глушителем, и одна видеокамера и монитор погасли.

— Отменно стреляет, – похвалил дежурный и передал по рации сообщение:

— Максимальная осторожность, мужики! Они прячутся за выступающую над крыжей стену лифтовой шахты и к чему‑то там привязывают веревку. Это как раз над квартирой охраняемого.

Оставшаяся видеокамера передала изображение со спины – Кулаев встал во весь рост, проверил прочность каната и, обернувшись, расстрелял вторую камеру. Он понял, что вычислен и скрываться бессмысленно. Счет пошёл на секунды. Ноги нападавших скользили на мокром от росы рубероиде, когда, держась за веревку, они побежали к карнизу.

— Внимание, бегут к краю крыши, открывайте огонь на поражение, – передал дежурный.

— Не–е-т! – заорал я. – Кулаева брать живым.

Вряд ли меня было слышно на крыше. Орал я не в переговорное устройство. По монитору увидел несколько вспышек. Одна из фигур, или поскользнувшись, или от удара пулей, упала и ушла из поля видимости. Другой нападавший спрятался за стену лифтовой башни и отстреливался оттуда. Третий из боевиков подполз к краю крыши, два раза выстрелил, и его изображение исчезло.

— Наверное, по веревке вниз спускается, – сделал я предположение и помчался в свою квартиру.

Там услышал звон разбитого стекла – в комнате оказался Кулаев. Одновременно спускаться по канату и стрелять он не мог, а в квартире выхватить пистолет не успел, так как был ранен в плечо Александром и сбит с ног мной. Сопротивлялся он как бешеный. Но вдвоем мы быстро связали нападавшего огрызком его же веревки.

Квартира тут же заполнилась вооруженными людьми в камуфляжной форме. Ближе всех стоял Данилович.

— Последними, как всегда, прибыла городская стража, – поддел их, показывая на Кулаева. – Быстро в машину, перевязать – и на дачу к Менлибаеву, – приказал я и пошёл успокаивать жену и сына. Они спали в противоположной комнате.

Увидев меня, Татьяна аж завизжала от переполнявших её чувств:

— Что там такое?.. Когда всё это кончится!..

Полчаса не мог её успокоить. Затем жена поинтересовалась, не ранен ли Александр. Я обиделся. Не ранен ли я, она не спросила.

Двое других боевиков были убиты на крыше. Там уже крутился охваченный радостным возбуждением мой знакомый подполковник и куча его подчиненных.

— Говорят, третий был? – спустившись с заоблачных высот и подозрительно глядя на меня, выспрашивал он. – И окно у тебя расколото… веревка, вон, свисает…

— Третий был, – не стал скрывать, – но бежал, стрельбу устроил, козёл… Как мои ребята его поймают – передадим органам правопорядка, – попытался утешить ментовскую душу.

— Может, мои преступника быстрее возьмут, – обиделся он за милицию.

— Может быть, но вряд ли, – стал спорить, видно, нервное напряжение всё же сказывалось.

Народу во дворе собралось – со всего микрорайона.

— Как же они на крышу незамеченными проникли? – вёл следствие на этот раз уже мой полковник.

— Похоже, из соседнего подъезда залезли, – давал показания дежурный.

— Так сколько точно их было?

— Трое, – отвечал он.

— Понятно, – соглашался Василий Данилович. – А то во дворе говорят, что целый взвод кавказцев, вооруженных автоматами, пришёл всех жильцов перебить, – с удовольствием муссировал слухи. – Надо будет спросить у Кулаева, откуда он узнал, что подъезд охраняется?.. Скорее всего жильцы виноваты в утечке информации, – резюмировал он.

3

Сегодня было не до бизнеса и вместе с полковником я направился на дачу. Менлибаев оказался в своей стихии… Прежде всего он плеткой с маленькой свинчаткой обработал спину Кулаева, бесконечно задавая вопрос, кто его послал, ну и иногда, для разрядки, спрашивал, кто сообщил, что подъезд охраняется. Тот, конечно, гордо молчал.

— Подожди, – отталкивал Газиза полковник. – Кто босс?! – орал он на пленного. – Скажешь, отпустим!

— Тебя и всю твою семью вздёрнут, русская свинья… Как я убил тех ваших троих, так и всех убью…

— Да никогда, слышишь ты, черномазый, никогда вы не будете в России верх держать! Продолжай, – кивал Газизу.

Тот уже что‑то маркитанил с электропроводами, подсоединяя их к реостату. Двое его русских помощников притащили откуда‑то ржавую металлическую кровать и бросили на неё Амира Кулаева, прикрутив руки и ноги проволокой. Менлибаев стал срывать бинт с кровоточащего плеча. Пленник скривился от боли.

— Кто босс, говори! – заорал Газиз и залез в рану пальцем.

— Нэт у меня босса. Я сам сэбэ господин! – взвыл допрашиваемый.

— Врёшь сука, петух топтаный, — ударил его по лицу Менлибаев, — не скажешь, пожалеешь, — разрезал штаны на Кулаеве и приставил один конец оголённого провода к ране, другой – к половому органу.

От полученного электрического разряда пленник задергался и завыл.

— Кто босс? Где жил? Где другие твои бандиты?.. Молчишь?! – бесился Газиз. – Тогда еще разок взбрыкни! – пропускал через него ток. – Колись, собака. Из плеча Кулаева обильно текла кровь.

— Перевяжи рану, – приказал полковник, – а то сдохнет раньше времени.

Хотя мне и противно было смотреть, но я не уходил с места пытки.

«Он убил Чебышева, – говорил себе, – и хотел убить меня и мою семью…»

Рану перевязали.

— Станешь молчать, чмо, девки больше не понадобятся, – опять распсиховался Газиз, – говори, где находятся твои бандиты, – снова подсоединил к нему провода. Лицо Кулаева посерело, он ощерился от боли, его оскаленные зубы были необычайной белизны, как у хищного зверя. На горбатом носу выступили бисеринки пота.

— Я тебе все усы по одному выщипаю, – шипел Менлибаев, – говори, падла, кто тебя послал и где остальная банда!

В этот день он не сказал ничего. На следующий день его ждал сюрприз. До обеда Кулаев молчал и только скрипел зубами от боли, но после обеда сдался, когда услышал от Менлибаева:

— Давай сюда его бабу!

Глаза Амира вылезли из орбит от напряжения, так он хотел освободиться. Но узлы только крепче затянулись. Плачущая толстая женщина жалостливо смотрела на мужа и комкала платье на груди.

— Кто твой босс? На кого работаешь? Где твои люди? – с каждым вопросом, обращенным к Амиру, Газиз бил женщину по лицу. – Говори! Это только начало, – схватил он плётку и ударил её по спине, – она взвыла от боли.