Последняя тайна Консорциума. Том 2 - Михаил Винников

и ждал. Юми в панике отползала назад. Кое-как скинула на пол опустевший магазин, достала новый и теперь никак не могла попасть им в шахту.

И тут из за угла выпрыгнул пират и прицелился в неё из своего короткоствольного уродца, без приклада, но с подствольной рукояткой и громоздким дисковым магазином.

— Стояяять! Руки в гору! Кто это тут у нас… — рявкнул он, и добавил, видимо в микрофон. — Девку держу, лысого не видать… ох ты ж!..

Он скосил глаза в сторону, даже начал поворачиваться… и тут автоматная очередь ударила ему по рукам и оружию. Их буквально отрубило. А мгновением позже в пирата на огромной скорости врезался Вольфрам. И снёс как кеглю. Но сам остался стоять, лишь слегка проскользив ногами по полу. Юми наконец воткнула магазин, дёрнула затвор, и как была, лёжа на спине, прицелилась в пирата.

Пират не шевелился. Совсем. Не ёрзал по полу, не кричал от ран. Девушка скосила глаза на Вольфрама и наконец заметила в левой нижней руке штык-нож, красный от крови по самую рукоятку.

«Обезоружил» — поняла она. — «А потом с разгону заколол. Ничего себе…»

— Пойдём, — сказал Вольфрам и протянул девушке нижнюю правую руку. — Он один был.

Юми схватилась за руку и поднялась на ноги. На мертвого пирата старалась больше не смотреть.

— Сейчас выйдем в тот зал с галереей и плиткой на полу, — сказала Вольфрам.

— Который в самом начале?

— Да, только мы придём с другой стороны. Твоя задача — противоположный вход. Только аккуратнее, оттуда может Виктор появиться. И вход на корабль, где штора, тоже контролируй. А я осмотрю галерею.

Юми устроилась лёжа в тени — освещение в этом коридоре работало плоховато. Упёрла автомат магазином в пол. Это оказалось неожиданно удобно. Зал был пуст. В дверях напротив тоже чисто. Проём сбоку, где переходной тамбур, не просматривается — мешает пыльная штора из полиэтилена. И такое ощущение, что пыли на ней стало поменьше. А вон следы от рук, с краю. Будто кто-то оттянул штору вбок и просочился в тамбур по стеночке. Но Юми точно помнила, что выходили через разрез посередине. Да и убитый пират с кем-то говорил по радио…

«Засада в тамбуре», — поняла девушка.

Тем временем Вольфрам прокрался вперед и скользнул по лестнице вверх, на галерею. Минуту его не было, а потом он бесшумно спрыгнул вниз, через перила с приличной высоты. И оказался с противоположной стороны зала, как раз около второго выхода. Посмотрел туда и махнул рукой Юми — дескать, выходи давай.

Девушка поднялась с пола и аккуратно пошла в сторону шторы, не сводя с неё взгляд и дуло автомата. С другой стороны точно так же подходил Вольфрам. Вдруг что-то загрохотало вдали, из коридора. Юми вздрогнула.

— Стрельба, довольно близко, — шепнул по радио Вольфрам. — Несколько стволов, разный калибр.

— Значит, Виктор еще жив!

— Значит пираты еще живы. И он сейчас их на хвосте притащит.

«И мы опять окажемся в ловушке» — мысленно закончила Юми. — «Нужно прорываться в корабль прямо сейчас».

Она ткнула пальцем в следы от рук на шторе. Вольфрам молча кивнул. Заняли позиции по обе стороны проёма, и Юми дёрнула штору, как будто собралась заходить. Реакции не последовало. С другой стороны Вольфрам отодвинул штору стволом и заглянул на площадку перед тамбуром. Там всё поддонами завалено, спрятаться есть где. Но автомат всё это пробивает.

— Заходим? — спросила Юми.

— Заходим.

Перед тамбуром было пусто. Ну за исключением завалов из поддонов и ящиков. Дверь в тамбур оказалась закрыта. Юми подошла к панели, вгляделась в тусклую индикацию. Да, всё так и есть…

— Внутренняя закрыта, наружная — со стороны корабля — открыта, — объявила она. — А должно быть наоборот, мы же заходили.

— «Кицунэ» не открыта? — уточнил Вольфрам.

— Сигнала тревоги не было. Если взломать замок, взорвать дверь, что угодно — сигнал будет. И по радио тоже.

— Значит или тамбур заминирован… — начал рассуждать Вольфрам.

— Тут следы в пыли! Не наши. Как будто кто-то один зашел.

— … или еще какая-нибудь подлая глупость. Но выбора у нас нет.

Шлюз открывали осторожно. Юми нажала кнопку и спряталась за угол, а Вольфрам лёг за ящиками, так чтобы не видно было. Закрылась наружная дверь, медленно выровнялось давление, внутренняя дверь поехала в сторону…

— Чисто! — объявил Вольфрам.

— Странно, — подумала вслух Юми.

Подошла к пульту и занесла палец над кнопкой. Вольфрам молча кивнул. Юми ткнула кнопку, отскочила от пульта и вжалась в единственное укрытие — угол между косяком двери и стенкой. Там едва хватило места для худенькой девушки — тамбур узкий, дверь широкая. Вольфрам плавно вел стволом вдоль края двери, пока она открывалась… и вдруг опустил оружие. А из-за двери раздался громкий полупьяный голос:

— Заходи — не бойся, уходи — не плачь!

* * *

В переходном коридоре, точно посередине, стоял пират — здоровенный детина в полуразобранном скафандре и шлеме с поднятым забралом. Лицо его выражало решимость, пьяный кураж и минимум интеллекта. Поперек широченной груди крест-накрест шли два ремня. На одном болтался короткоствольный пистолет-пулемет с огромным дисковым магазином, как у предыдущего пирата. На втором висела расстёгнутая сумка с парой запасных — видать ни в какой подсумок они не лезли. В левой руке детина небрежно держал гранату без чеки. Чеку с кольцом он лихо крутил на мизинце правой.

— Запал короткий, сразу говорю, — сказал детина, улыбаясь до ушей. — Две с половиной секунды.

«Дверь закрыть не успеем» — с ужасом поняла Юми. — «Электропривод медленный, зараза».

— И что дальше? — спокойным голосом спросил Вольфрам.

— А дальше тебе вилы, хрен лысый! Скобу держу одним пальчиком, видишь? Отпущу, уроню, пулю словлю и сдохну — один хрен рванёт. Коридор нахрен в лоскуты. А ты без скафандра. И сучку твою по-любому зацепит.

— Просто вставь чеку на место и отдай мне гранату. Так будет проще.

— Ты что, думаешь, я зассу? — завелся детина. — Чтобы Эль Торо зассал⁈ Ни разу в жизни такого не было и никогда не будет! Понял, хрен лысый!

Юми мертвой хваткой сжала автомат, но не решалась пошевелиться — вдруг этот псих реально отпустит скобу? Переходной коридор железный только снизу, стены и потолок пластмассовые. Пулю не выдержат, гранату — тем более. А за стенами