Искушение Эльминстера - Эд Гринвуд

проверенные обереги за ней. Рассвет почти наступил над Вестгейтом, и он хотел оказаться в безопасности внутри дома-гробницы до того, как люди выйдут на улицы. Стражники на углу все еще зевали и дремали у внешней стены склепа, когда Эльминстер проскользнул внутрь. Во время его короткой прогулки по окруженной статуями дорожке к дверям дома-гробницы с колоннами магия Эла уничтожила поразительное количество магических крючков и ловушек. Странное занятие для того, кто служит Мистре... но но ведении Мистры много «странных вещей». То, для чего он здесь, было одной из его самых важных задач как Избранного, на которую он тратил много времени в эти дни. Задача, которая, казалось, пробудила почти девичье ликование в Леди Тайн.

Эльминстер Омар сделал бы все, чтобы увидеть ее такой улыбающейся. Дверные обереги, ловушка падающего луча и ловушки с переплетением выступающих лезвий — все это следовало ожидать и было устранено за несколько секунд. Тот факт, что людям время от времени приходилось входить в семейную гробницу с законными целями — ради захоронения, а не кражи, — означал, что защита должна была быть меньшего порядка. За несколько спокойных вдохов Эльминстер оказался в темной комнате. Дверь за ним закрылась и была запечатана заклинанием, и свет, который он призвал, отразился от низкого, затянутого паутиной потолка. Останки Мундарков рядами лежали во все стороны от него в каменных гробах, которых, должно быть, насчитывалось около сотни. Самые старые из них были самыми большими, с резными витиеватыми сценами по бокам и изображениями умерших на крышках. Более поздние представляли собой простые каменные ящики, на некоторых даже не было имен. К счастью, никто не шевелился в нежизни; он и так опаздывал и никогда не любил торопить самое интересное. Прозорливые и богатые Мундарки были даже достаточно предусмотрительны, чтобы оставить погребальную плиту в центре склепа — высокий стол, на котором мог лежать гроб с недавно умершим во время последней поминальной службы, прежде чем его водружали на один из рядов мертвецов, выставленных вдоль стен, и больше никогда не беспокоить. Или, по крайней мере, до тех пор, пока не появился умный Избранный Мистры. Эльминстер напевал мелодию исчезнувшего Миф Драннора, раскладывая свой плащ на пустой плите — большой, но непримечательный кожаный плащ на подкладке, который больше не был какого-либо цвета, зато мог похвастаться большим, чем водится, набором заплат. На внутренней стороне плаща было несколько больших грубых карманов, хотя они казались плоскими и пустыми, когда Эл ласково похлопал по ним, а затем отвернулся, чтобы побродить по комнате, вглядываясь в темные углы, отдельные гробы и даже нижнюю сторону погребальной плиты. Вернувшись с прогулки, он сунул пальцы в верхний карман и вытащил оплетенную фляжку, полную янтарной жидкости. Подняв ее, он пробормотал:

—  Мистра, за тебя, как всегда. Бледная тень огня от твоего прикосновения. Сделав долгий, судорожный глоток, Эл заткнул фляжку пробкой, удовлетворенно вздохнул и снова убрал ее в карман, который по-прежнему выглядел пустым. Он обеими руками порылся в следующем пустом кармане и вытащил волшебную палочку в потертом, почти рассыпающемся футляре из виверновой кожи. Ему понадобилось два осторожных заклинания и много беготни, волоча футляр по грубым каменным блокам старой стены замка, чтобы тот выглядел таким старым. Он еще больше гордился палочкой, обесцвеченной десятилетиями обращения, которые он провернул за несколько минут с гусиным жиром, песком и сажей. Эаргладден Мундарк умер в нищете, выпрашивая у своих сородичей несколько медяков, чтобы купить жареную курицу... Но кто, кроме Эльминстера, был еще жив, чтобы помнить об этом? У такого опытного мага, как Эаргладден, вполне могла быть волшебная палочка и, конечно же, книга заклинаний — Эл снова полез в пустой карман и вытащил потертый и громоздкий том с огромными, сильно потрепанными медными уголками, — которую он не продал в последний год своей жизни, конечно. Не говоря уже об обычном кинжале, заколдованном, чтобы не ржаветь и не тускнеть, и светиться по команде; эти чары были созданы, скажем, на три столетия с помощью заклинания эльфийского длинного взгляда, наложенного по найму одним из бедных миф-драннорских учеников. Да, так и было. Эл спокойно поднял крышку гроба Эаргладдена, пробормотал «Рад встрече, мастер-маг Мундарков» и аккуратно положил палочку, кинжал и книгу заклинаний на соответствующие места вокруг мумифицированного скелета. Затем он закрыл гроб и вернулся к плащу за несколькими свитками — на тщательно состаренном пергаменте — и потрепанной книжечкой магических наблюдений, скопированных рун и незаконченных заклинаний, которые должны были подвести даже слабоумного к созданию заклинания, временно наделяющего магически неодаренных способностью держать в памяти и произносить заклинание, помещенное в них магом.

Этим он в основном и занимался в последнее время на службе Мистре. По ее приказу Эльминстер путешествовал по Фаэруну, посещая руины и гробницы мертвых магов, подкладывая «старые» свитки, книги заклинаний, мелкие зачарованные предметы и даже, по случаю, посохи, которые могли найти в будущем — и все это было на самом деле предметами, которые он только что закончил создавать и заставил выглядеть старыми. Почти всегда часть сокровищ, которые он оставлял для других, включала заметки, которые должны побудить любого, обладающего магическим даром, поэкспериментировать и успешно создать «новое» заклинание. Мистру не слишком заботило, кто нашел эту магию или как ее использовали — пока использовалось все больше магии и все больше людей могли ею владеть, а не несколько архимагов, повелевающих с ее помощью магически обделенными, как это случилось во времена потерянного Нетерила. Эл любил такого рода работу, и ему всегда приходилось бороться с желанием задерживаться в руинах и склепах, намеренно позволяя другим видеть его огни и эффекты заклинаний, чтобы заманить искателей приключений к оставленному сокровищу.

«Незаметно, как орда орков», — так Мистра однажды назвала эту тактику, мило надув губы, и Эл знал, что она права. Поэтому сегодня он решительно взял свой плащ, применил мощное заклинание, которое дал ему Азут, уничтожив все следы или магические отголоски его визита и удалившись в виде тени. Предусмотрительная тень восстановила несколько оберегов и ловушек на своем пути, прежде чем выскользнуть обратно на улицу в нескольких дюймах от спины охранника, чье внимание было приковано к золотой монете, которая, казалось, упала с неба несколько мгновений назад. Незамеченная, тень стала плотной и зашагала прочь. Фигура в плаще с ястребиным носом скрылась из виду за углом ровно на то время, которое потребовалось, чтобы сделать один хороший глубокий вдох, когда темная лошадь пробежала рысью сквозь непрерывный поток идущих людей и остановилась перед стражником. Эта