Две битвы - Артем Лукьянов

стрелять, и не только… Я в секунду мог бы завладеть твоим бластером. Типичная ошибка новичка и дилетанта для нетипично опытного спеца, не считаешь? – высокомерно, глядя на нее, сказал Мекелдоно.

Вместо ответа Бьон лишь рассмеялась.

– Ну, давай, хватай мой бластер! … Я серьёзно! Проучи глупую девчонку-дилетанта. Давай! Смелей! – внезапно громко на полном серьезе сказала она.

Мекелдоно спокойно вытянул руку и взял бластер. Тот был слегка неудобен для его более крупной ладони. Однако он-таки сжал рукоять и навел совсем короткий ствол дула на Бьон.

– Как-то так – улыбнувшись слегка высокомерно сказал Мекелдоно.

– Стреляй, капитан! Прикончи наглую занозу! – глядя ему в глаза, скомандовала та.

– Да, не буду я стрелять! Просто сам факт того, что ты так халатно относишься к личному оружию! – немного нервно ответил Мекелдоно.

Он положил пистолет обратно, где взял, и демонстративно вытер ладонь о свое бедро.

– Ну, вот видишь. Женские чары они такие… Вот, ты, мало того, что не покончил со мной раз и навсегда, так еще и бластер вернул на место – с ухмылкой подытожила она и добавила: – А, вот, был бы на моем месте здоровый мужик-штурмовик, например, снёс бы ему башку не раздумывая. Правда?

Вопрос на какое-то время повис без ответа. Бьон взяла оружие и защёлкнула его на магнитной кобуре на бедре.

– И что не так с бластером? – как бы без интереса спросил капитан, искоса наблюдая за движениями той.

– Все с ним так. Отличный бластер. Может чуть-чуть лучше, чем у того офицера, которого ты…

– Давай только без напоминаний… Не хочешь говорить, не надо… Просто, могла бы быть посговорчивее, раз уж напросилась в рейс – немного грустно сказал Мекелдоно.

Бьон посмотрела на него, ухмыляясь, подумала о чем-то и уже серьезно сказала:

– Никогда не используй оружие офицера Звездного Патруля. Даже, если кто-то из нас тебе дорогу перейдет… Получишь разряд несовместимый с жизнью.

Мекелдоно посмотрел на свою правую ладонь, потер ее еще раз, подумал о чем-то и снова спросил, но уже более сурово:

– Ну, ты даешь! А если бы я выстрелил!?

– Ну, ты же не выстрелил. Значит и я в тебе не ошиблась… Я редко ошибаюсь в хороших людях, даже если они редкостные сволочи – произнесла Бьон и снова рассмеялась.

Однако смех у нее быстро осекся, словно что-то изнутри давило. Мекелдоно тоже обратил на это внимание. Ход его мыслей прервала «Астра»:

– Капитан, прибыл груз вашей гостьи. Принять?

Мекелдоно многозначительно посмотрел на Бьон, как бы раздумывая над чем-то. Затем поднял голову вверх, будто его ИИ витал где-то под потолком в комнате, и утвердительно кивнул головой.

«Ковчег», совершив выход из дока, вальяжно развернулся по направлению к «трамплинам». Двигаясь по специальному «фарватеру», он достиг его входа, представлявшего собой пару сотен огромных колец, расположенных с интервалом начиная с 5-и и заканчивая 1000-й километров. Кольца уже были выстроены согласно вектору предполагаемого «прыжка» транспортника и его габаритных характеристик. «Ковчег» медленно завернул в них, как в тоннель. Они словно ожили, сопровождая движения корабля внутри бегущими огнями. Транспортный звездолет, получая невидимые толчки, начал стремительно набирать скорость. Проскочив последнее кольцо гигантский в полмиллиона тон весом транспортник превратился в светящуюся точку и совсем исчез в многоцветии космического пространства Аламаха.

Мекелдоно вылез из капсулы управления. Бьон, сидя на стуле, повернутом к стене и пристегнутая ремнями безопасности, отцепила их.

– Всё. Теперь дороги назад нет. Твои хоть в курсе, что ты улетела на Парпланд? Или это снова спец-операция такая? … Я на этот раз ничего нарушать не планирую. Да и не нужно это мне. Ваших систем по курсу нет… Долетим в этот раз быстро, где-то за 5 сц… Все благодаря трамплину и удачному смещению звезд… Везет тебе!

Бьон смотрела на него внимательно, пока он пытался то ли спросить о чем-то, то ли рассказать, то ли пошутить.

– Капитан, ты сядь… Я тут не по заданию, не переживай. Я в самоволке. Есть на то свои причины… Скажем так, я немного в соре с моей организацией, так что очень рада, что ты будешь облетать мониторинговые зоны Патруля.

Глаза капитана округлились от неожиданности. На лице нарисовалась улыбка. Он сел на стул и радостно произнес:

– Ух-ты! Неожиданно приятная новость! … Давно тебе надо было свалить от этих бюрократов! … А что так-то!?

– В тот день, когда судили тебя, судили и мою сестру, которая так же, как и я, в «спецуре» … Не спрашивай за что… Она накосячила, так что было за что… Просто наказание она получила несоизмеримое своей вине… Но это уже не важно: до места отбывания наказания она не долетела, корабль попал под астероид.

Говоря про смерть сестры она даже глазом не моргнула. Ни один мускул не дрогнул на лице. Однако внутренние переживания чувствовались в паузах, который та делала при разговоре и глубоких вздохах во время их. Мекелдоно вернул напиток и стаканы на стол и, наполнив один, подал ей выпить.

– А, что, кроме сестры никого? Мать? Отец? – попытался тот ее немного успокоить.

Бьон вместо ответа неожиданно улыбнулась и сказала:

– Никого, кроме сестры. Мать вступила в эмбриональную программу Патруля и отдала меня с 5-летнего возраста, согласно контракту. Больше я ее никогда не видела, как не старалась… Моя сестра, она мой близнец, только ее эмбрион был гибернизирован в теле матери на 7 лет… Она отказалась от нее после родов, так что Беат, когда родилась, сразу попала в группу раннего наблюдения и ничего кроме Патруля не знала и не видела. Я ее часто навещала до 5-лет и была ей вместо мамы… В спец-отделе, куда я пошла, так было можно… Там особая генетическая программа – тебя обкалывают чем-то, и ты живешь, спишь, ешь, тренируешься понемногу и имеешь кучу свободного времени…

Она замолчала, отпила из своего стакана и продолжила, глядя тому в глаза:

– Капитан, посмотри на меня. Это не я. То есть не та «я», которая настоящая «я». Я генетический продукт…У меня изменен состав крови и костей, при котором ребенок мужского пола погибает без вариантов… Это тебе ответ почему у нас в спец-отделе одни бабы… Если мой рост превысит 165 сантиметров, а вес 55 килограммов – меня тут же отбракуют… А еще – мы люди-черви. Во мне живет симбионт вживленный еще в эмбрион у матери.

Бьон снова замолчала, задумавшись о чем-то, забыв на время про свою боль. Однако чем больше капитан думал