Все страхи мира - Том Клэнси

— Ты бы видел, что говорят о договоре. Передовая статья «Нью-Йорк таймс» передана по телефаксу сегодня утром. Им отчаянно нужна информация. Ради нее пресса готова на все. К тому же я подготовила пояснительные заметки.

— Поступай так, как считаешь нужным, — сказал президент, доедая сосиски. Он взглянул на часы. Сейчас расчет времени имел огромное значение. Разница во времени между Римом и Вашингтоном была шесть часов. Это означало, что подписание договора должно начаться не раньше двух часов дня, чтобы церемония попала в утренние передачи новостей. Однако американский народ предстоит подготовить, следовательно, телевизионщикам нужно представить подробности договора к трем часам восточного поясного времени — иначе они не сумеют полностью освоить материал. Элизабет сообщит подробности договора в девять — через двадцать минут, подумал Фаулер.

— И ты скажешь о роли, которую сыграл Чарли?

— Обязательно. Будет справедливо, если мы подчеркнем его заслуги.

Вот и конец роли Райана в процессе урегулирования отношений на Ближнем Востоке, подумал Боб Фаулер, но промолчал. К тому же Чарли и правда дал толчок этому делу. Фаулера охватило смутное чувство жалости к Райану. Президент тоже считал, что заместитель директора ЦРУ относится к ушедшим временам, но ему было известно все, что совершил Райан в прошлом, и это произвело на него глубокое впечатление. Да и Арни ван Дамм высоко ценил Райана, а Арни разбирался в людях лучше всех в администрации Фаулера. Однако Элизабет занимала пост советника по национальной безопасности, и президент не мог допустить столкновения между нею и заместителем директора ЦРУ. Нет, не мог. Так что все было очень просто.

— Ослепи их, Элизабет.

— Для этого не понадобится особых усилий. — Она улыбнулась ему и вышла.

Работа оказалась намного труднее, чем он ожидал. Госн подумал, а не позвать ли кого-нибудь на помощь, потом отказался от этой мысли. Часть его славы в организации основывалась на том, что он всегда работал, один и обращался за помощью лишь в тех случаях, когда требовались крепкие спины.

Бомба — или устройство, или подвесной контейнер — оказалась значительно более прочной конструкцией, чем предполагалось. Направив на нее мощные лампы, Госн не спеша очистил и вымыл ее водой. И тут же обнаружил много загадочных деталей. Например, отверстия, заглушенные болтами. Он удалил один из болтов и увидел, что под ним скрывается еще одно электрическое соединение. Особенно удивительным, однако, оказалось то, что корпус бомбы толще обычного. Госну приходилось разбирать подвесное устройство, создающее электронные помехи, которое было изготовлено в Израиле, и он убедился, что, хотя корпус изготовлен из алюминия, а нескольких местах были части из фибергласа или пластика, прозрачные для электронного излучения.

Госн начал работу с люка в корпусе бомбы, скоро понял, что открыть его почти невозможно, и попытался найти другие способы проникнуть внутрь. Однако их не оказалось, и Госн вернулся к люку, недовольный тем, что напрасно потратил несколько часов.

Он сел, выпрямил усталую спину и закурил. Так что же ты собой представляешь? — спросил он, мысленно обращаясь к загадочному предмету.

Теперь ему стало ясно, что этот предмет очень походит на бомбу — да, на бомбу. Тяжелый корпус — почему он не понял с самого начала, что у системы электронного глушения не может быть такого массивного корпуса… Но разве это может быть бомбой? Никаких взрывателей или детонаторов, внутри Госн увидел только электрические провода и разъемы. Нет, это все-таки что-то, связанное с электроникой. Он погасил сигарету о землю и подошел к верстаку.

В распоряжении Госна было множество инструментов, среди них циркульная пила по металлу, работающая на бензиновом моторе. Вообще-то ею полагалось работать вдвоем, однако Госн решил, что справится и один, если возьмется за люк, который тоньше, чем корпус. Он установил глубину разреза в девять миллиметров и включил мотор, с трудом подтащив пилу к люку. Визг пилы был ужасен, особенно после того, как алмазное лезвие начало врезаться в сталь, но вес оказался достаточно велик, чтобы удержать пилу на месте, не допустить ее соскальзывания в сторону. Госн медленно водил пилой по краю люка. Для первого разреза ему потребовалось двадцать минут. Он выключил пилу, положил ее рядом, затем проверил разрез тонкой проволокой.

Наконец! — сказал он себе. Ему удалось проникнуть внутрь корпуса. Сам корпус был гораздо толще — сантиметра четыре, однако люк оказался в четыре раза тоньше. Госн был так доволен успехом, что ему и в голову не пришло задуматься над тем, почему для корпуса устройства электронных помех потребовалась такая толщина закаленной стали. Перед тем как продолжить работу, он надел противошумовые наушники. В ушах у него звенело от визга пилы, и ему не хотелось, чтобы головная боль еще больше затруднила и без того тяжелую работу.

Почти одновременно на экранах телевизоров всех компаний появилась надпись: «Специальное сообщение». Комментаторы, которым пришлось встать рано — по стандартам их пребывания в Риме, — чтобы присутствовать на брифинге доктора Эллиот, устремились к своим будкам, задыхаясь от спешки, и передали составленные ими заметки продюсерам и консультантам.

— Я знала! — воскликнула Анджела Мирилес. — Рик, я ведь говорила тебе!

— Энджи, признаю поражение и готов угостить тебя обедом, ужином и даже завтраком в любом ресторане на твой выбор.

— Ладно, ладно, я обязательно воспользуюсь твоим приглашением, — усмехнулась старший консультант. Сукин сын получает столько денег, что может позволить себе такую роскошь.

— Как будем передавать? — спросил продюсер.

— Немедленно. Мне нужно две минуты на подготовку, и начинаем передачу.

— Черт побери, — пробормотала Энджи. Рик не любил поспешных передач. Одновременно ему нравилось опережать газетных репортеров при обнародовании сенсаций, а в данном случае это было очень вероятно. Вот тебе, «Нью-Йорк таймс»! Комментатор едва высидел несколько минут, необходимых для гримировки, и бросился к камерам. Эксперт телевизионной компании — боже мой, ну и эксперт! — подумала Мирилес — сел в будке рядом с комментатором.

— Пять! — произнес, помощник продюсера. — Четыре, три, два, один! — Он резко опустил руку, глядя на комментатора.

— Свершилось! — объявил комментатор. — Через четыре часа президент Соединенных Штатов Америки вместе с президентом Советского Союза, королем Саудовской Аравии, премьер-министрами Израиля и Швейцарии, а также главами двух основных религиозных групп подпишут договор, который может стать началом полного урегулирования проблем Ближнего Востока. Вот подробности договора, и они поразительны. — В течение трех минут, не переводя дыхания, он продолжал быстро говорить, словно соревнуясь с комментаторами других телевизионных компаний.

— На памяти поколений не случалось ничего подобного, и вот еще одно чудо — нет, еще одна веха на пути к всеобщему миру. Как твое мнение, Дик? — Комментатор повернулся к сидящему рядом эксперту по Ближнему Востоку, бывшему послу США в Израиле.

— Я вчитываюсь в детали договора вот уже полчаса, Рик, и все еще не верю глазам. Может быть, это и есть чудо. Для него мы действительно выбрали подходящее место. Уступки, на которые пошло правительство Израиля, невероятны, но не менее удивительны гарантии Америки, направленные на поддержание мира в регионе. Еще больше поражает полная тайна, в которой велись переговоры. Если бы подробности стали известны даже два дня назад, все это рухнуло бы, Рик, прямо на наших глазах. Но сейчас, когда события вошли в завершающую стадию, я верю в успех. Да, Рик, свершилось. Ты выбрал совершенно правильное слово. Свершилось. Через несколько часов мы будем свидетелями того, как мир претерпит еще одну радикальную перемену.

— Это никогда бы не осуществилось, если бы не беспрецедентная помощь со стороны Советского Союза. Несомненно, нам следует благодарить за это русского президента Андрея Нармонова, который подвергается такой резкой критике у себя дома.

— Твое отношение к уступкам, на которые пошли все религиозные группы?

— Эти уступки поразительны, Рик, просто поразительны. Ведь в этом регионе мира религиозные войны полыхали на протяжении всей истории человечества. Будет справедливо упомянуть, что архитектором договора был покойный доктор Чарлз Олден. Один из представителей администрации отдал должное огромному вкладу, который внес человек, умерший всего несколько недель назад, причем накануне смерти он оказался замешанным в грандиозный скандал. И вот жестокая ирония судьбы: человек, который пришел к выводу, что источником напряженности в регионе являются искусственно насаждаемые раздоры между религиозными группами, возникшими именно в этом штормовом регионе, не смог дожить до момента, когда его видение превратилось в реальность. Оказывается, Олден и был той движущей силой, что подталкивала договор к его осуществлению. Остается только надеяться, что история запомнит это, несмотря на печальные обстоятельства его смерти, запомнит доктора Чарлза Олдена из Йельского университета, благодаря которому свершилось это чудо. — Бывший посол США в Израиле тоже учился в Йельском университете и даже на одном курсе с Чарлзом Олденом.