Не унывай! - Людмила Ивановна Иванова

удобно было ставить на него кастрюли. Жена Фридмана Аллочка была изумительной хозяйкой, привыкшей к походной жизни, готовила быстро и много. Обычно среди нас было две-три женщины, остальные – мужчины. На завтрак мы готовили полведра манной каши и таз капустного салата.

Днем мы варили борщ из свекольной ботвы с грибами, прошлогоднюю картошку покупали у соседей. И макароны с грибами – все было с грибами. Иногда бывало немного тушенки. Вечером из остатков манной каши Аллочка пекла таз оладий. У бедной нашей собаки начался авитаминоз, стала выпадать шерсть – но где же взять мясо?

Конечно, пели песни. Виктор Фридман и мы с Валерием сочиняли под гитару мюзиклы – «Крошечка-Хаврошечка и Волшебная корова» и «Доходное место». Прототипом Коровы из «Крошечки-Хаврошечки» была любимая Надина корова Дочка. Ее не гоняли в стадо, а привязывали под яблоней, поэтому яблоня была удобрена сверх меры и давала небывалый урожай красных яблочек. Яблоня была уже одичавшая, старая, но яблоки были очень вкусными. Мы варили из них варенье для оладий и писали сказку.

В 1981 году в Шишкине поселилась моя подруга Елена Ларина со своей двухлетней дочкой Татьяной, Татошкой. Девочка была совсем крохотная, но очень чисто говорила абсолютно все слова, правда, иногда искажая их – например, вместо «молоток» она говорила «мотолок», но при этом выговаривала «полиуретановый». Она ходила в панамке и туфельках – и все, больше никакой одежды, как пупсик. И все соседи поражались, что такая кроха так хорошо говорит. Соседка Надя говорила: «Боже мой, какая умственная девочка! Даже страшно».

С ними жил и наш Саша. Он очень подружился с Леной и меня уже не признавал. Мы только привозили им продукты, а они жили там все лето. Однажды мы упустили Таню с мостков в пруд. Она сразу пошла ко дну, но мы успели ее подхватить и вытащить.

Лена уехала на два дня в Москву и оставила мне Татошку. И я обнаружила, что она не знает слова «нельзя». Я решила ее научить. Сначала она сопротивлялась, но потом привыкла. Я учила ее ходить в лес. Мы останавливались перед небольшим лесочком недалеко от дома и говорили: «Здравствуй, батюшка-лес!», а потом: «Лесок, лесок, подари грибок!» И когда находили гриб, радости нашей не было конца.

Когда Лена вернулась из города, Татошка сразу побежала к ней, сердито обернулась в мою сторону и сказала: «Нельзя!» Мы дружим с ней до сих пор, и она называет себя моей «двоюродной дочкой». Я показала ей, где находится «лес Бабы-яги»: однажды мне померещилась там старушка. Было такое марево в воздухе, и я, проходя мимо этого лесочка, явственно увидела сгорбленный силуэт, который тут же исчез. А на следующий день там бродила черная собака. Было страшно. С тех пор все дети в Шишкине знали, где живет Баба-яга, и по вечерам смотрели в небо – не летит ли?

Шишкино было замечательно тем, что там собирались наши друзья и проводили часть своего отпуска. Валерий Канер был нашим постоянным гостем. Саша Кессених решил снять дом в соседней деревне Трубецкое и жил там летом с семьей, так что беседы и спевки по вечерам были обычным делом.

Отпуск под ТарусойВ лентах лесов, в разнотравье одета,В амфитеатрах излучин Оки,Здравствуй, страна уходящего лета,Посвисты птичьи, в лугах мотыльки.Дни, как мгновения сна на рассвете,Длятся и льются, – вот-вот упущу.«Папа, ты что?» – любопытствуют дети. –Просто о том, что уходит, грущу.Дороги в мареве зыбкого светаГоры,Ока,Облака…Коротко вёдро,Коротко лето,Отпуск короткий.Жизнь коротка.(А. Кессених)

А тем временем мы решили восстановить ту кухоньку, которая была подперта бревном. Поскольку в то время стройка была запрещена, мы могли подать заявление в сельсовет о капитальном ремонте и построить на месте разваленной кухни сруб точно такого же размера – 20 квадратных метров.

И наши мужчины с наслаждением принялись за стройку. Кто-то уже имел опыт в строительстве, кто-то делал это впервые, но с большим удовольствием. На одном углу стоял Леня Келдыш, ныне академик, на другом – Канер, на третьем – Чечин. Четвертым был Валерий. Мы купили у соседей почти необструганные осиновые бревна – они и остались таковыми. Тем не менее дом оказался крепким, и мы успели вырастить в нем в общей сложности 11 детей – конечно, не одновременно, а постепенно.

Это были дети наших друзей. Одна из мам брала на себя труд опекать нескольких детей, пока была в отпуске, потом ее сменяла следующая.

Миляев поставил на участке печку с плитой, сделал навес, а под ним – стол и лавочки. На печке готовили еду и сушили грибы.

Когда же построили дом, уже перебрались под крышу. В доме спали несколько человек с маленькими детьми. Мы с мужем спали на чердаке, под самой крышей, влезая туда на четвереньках. Не поместившиеся в доме ставили палатки.

Дети были самые разные. Миляев успевал вникать в их жизнь и приобщать к природе, потому что некоторые были совсем городскими. Наши дети, Ваня и Саша (ему было уже лет 6), были приспособлены к деревенской жизни, умели собирать грибы, поддерживать огонь в костре, дружили с соседями и пользовались их любовью. Надя поила Сашку парным молоком, он ходил ловить рыбу на пруд вместе с ее кошкой. Кошка приходила рано утром, садилась недалеко от дома и начинала мяукать, вызывая Сашу, и мяукала до тех пор, пока он не выходил. Саша ловил рыбу, кошка садилась рядом и ждала, когда он кинет ей мелкую рыбешку.

Конечно, Валерий занимался и нашими детьми. Саша уже умел сажать деревья, Ваня подстригал их – и постепенно вокруг нашего домика вырос сад. Саша очень интересовался растениями и в конце концов стал профессиональным садовником. В 2010 году в Шишкине у него уже был настоящий ботанический сад с редкими растениями, целая коллекция хвойных, большой пруд с золотыми рыбками и лилиями.

А Иван занимался живописью, и мы не уставали восхищаться его пейзажами. Это были деревенские дома, которых теперь уже нет, поле подсолнухов, мальвы под окнами… Шишкино – это целая страна со своим населением.

В начале 80-х годов вдруг объявили, что деревню Шишкино планируют снести. Мы расстроились и не знали, как будем жить дальше без этой красоты. Но тут вдруг актерам стали раздавать садовые участки, и мы получили 6 соток за Загорском, в 105 км от Москвы. Артисты не хотели брать землю рядом со своими коллегами по театру, и только «Современник» взял четыре участка рядом. Моими соседями стали Лилия Толмачева и Нина Дорошина.

Нас обеспечили наборами для садовых домиков. Не приспособленные к строительству артисты таскали на плечах доски по непролазной грязи. Однажды Валерик услышал печальную нецензурную ругань. «Мила, посмотри, кто это». Оказалось, это Лев Дуров: за ночь его домик украли.

Но Валерий сказал, что будет