Огонь ведут "Катюши" - Алексей Нестеренко

Выполнение задач гвардейскими минометными частями в огромной мере зависело от водителей боевых, транспортных, специальных машин и вездеходов. Водители! Труженики фронтовых дорог! Это они в осеннюю распутицу и зимнюю вьюгу, под бомбежкой и артобстрелом, под ружейно-пулеметным огнем неутомимо водили машины, выполняя приказ. Если мы говорим о мобильности частей, о быстрых перебросках полков и бригад в ограниченные сроки на большие расстояния по труднопроходимым дорогам, то основная заслуга в этом наших водителей. И чем лучше были подобраны и подготовлены водители в частях, тем лучше эти части выполняли боевые задачи. Когда мы говорим о героических действиях наших батарей, молниеносных выездах боевых машин на открытые боевые позиции и сокрушительных залпах прямой наводкой, то при этом опять нельзя не вспомнить водителей машин.

За время боевых действий ГМЧ на Брянском фронте автороты артсклада и взводы боевого питания частей перебросили на сотни километров к огневым позициям более 150 тысяч громоздких реактивных снарядов. С глубокой благодарностью вспоминаю я шоферов Ваню Осипова, Ивана Ивановича Беликова, Ваню Воротникова и многих других. Ведь в гвардейских минометных частях более двадцати процентов личного состава были водители боевых, транспортных и специальных машин.

Только благодаря мужеству водителей, умению их быстро оценивать обстановку, виртуозно маневрировать, вовремя изменить направление движения, скрыться в лощине или перелеске, быстро проскочить опасное место или переждать какие-то секунды многие из нас, мотавшихся днем и ночью по фронтовым дорогам, избежали, казалось бы, неминуемой гибели.

Помню яркий солнечный день. Наш «виллис» стоял возле НП, замаскированный ветками. Нужно было срочно ехать в штаб. Когда мы выехали на дорогу и водитель Иван Иванович Беликов дал полный газ, зацепившийся прутик неприятной дробью забарабанил по днищу. Мне надоело слушать эту «музыку».

— Иван Иванович, — обратился я к нему, — остановись, выбрось этот чертов прут.

Беликов резко затормозил. Однако вместо того, чтобы вылезти из машины, он, прищурив глаза, стал напряженно смотреть на солнце и вдруг громко закричал:

— На нас пикируют! Бомбы летят!

Теперь уже и я увидел два вражеских самолета, от которых отделились черные точки бомб.

— Прыгай в кювет! — скомандовал я. Не успели мы распластаться в кювете, как впереди, раздались мощные взрывы. Комья выброшенной земли упали рядом с нами. Дорогу впереди окутало дымом и пылью. Вражеские штурмовики с ревом пронеслись над нами, стреляя из пулеметов.

Стихло все так же мгновенно, как и началось. Стряхивая пыль, мы радовались, что остались живы.

— Спасибо тебе. Иван Иванович, что вовремя заметил самолеты, — сказал я.

— Не меня надо благодарить, товарищ генерал, а прутик. Если бы не он, мы бы въехали прямо под бомбы. Я его сохраню до конца войны.

И Иван Иванович вытащил из-под машины березовый прутик и бережно положил его под сиденье.

К весне 1943 года гвардейские минометные части приобрели уже достаточный боевой опыт, организационно окрепли и выросли в мощную огневую силу. Огневая производительность одного залпа любого дивизиона реактивной артиллерии была в двенадцать — шестнадцать раз вышеогневой производительности дивизионов ствольной артиллерии. А в отношении применения внезапного массированного огня высокой плотности реактивная артиллерия не имела себе равных среди других видов артиллерии.

29 апреля 1943 года решением Государственного Комитета Обороны гвардейские минометные части были переданы в оперативное подчинение командующему артиллерией Красной Армии маршалу артиллерии Н. Н. Воронову. Обособленность управления и снабжения была пока сохранена, так как центральные органы управления ГМЧ и оперативные группы фронтов успешно справлялись со своими задачами. Решение ГКО способствовало более тесному взаимодействию гвардейских минометных частей с артиллерийскими и одновременно обязывало командующих артиллерией фронтов и армий внимательно изучать особенности боевого применения ГМЧ, знать их состояние. Такие организационные мероприятия постепенно подготовляли необходимые условия для объединения ГМЧ с артиллерией.

Командующим гвардейскими минометными частями Красной Армии был назначен генерал-лейтенант П. А. Дегтярев, бывший до этого членом Военного совета ГМЧ, его заместителем — генерал-майор П. Н. Кулешов, членом Военного совета — генерал-майор Л. М. Гайдуков. Они до конца войны возглавляли ГМЧ.

В первых числах июля, следуя на Центральный фронт, к нам заехал заместитель командующего ГМЧ генерал-майор П. Н. Кулешов.

С Павлом Николаевичем Кулешовым, ныне маршалом артиллерии, мы были знакомы с 1925 года по Томскому артиллерийскому училищу, которое окончили в 1929 году. С 1930 по 1935 год мы там же служили командирами курсов, а потом помощниками начальника штаба дивизиона и командирами батарей. Наша дружба скреплялась и общими увлечениями. Оба мы занимались легкой атлетикой, лыжным и конным спортом. Павел Николаевич был еще отличным гимнастом, увлекался планеризмом, к которому приобщил и меня.

Ознакомившись с состоянием дел в нашей группе, Павел Николаевич рассказал мне о том, что против Центрального и Воронежского фронтов противник сосредоточил много танковых, пехотных и авиационных частей.

— Надо полагать, что Центральному и Воронежскому фронтам предстоят особенно тяжелые бои, — сказал он.

Теперь, спустя десятки лет, мы можем судить и о распределении сил, и о ходе боевых действий в тех грандиозных сражениях. Тогда же многое было для нас неизвестным. Уезжая, П. Н. Кулешов предупредил меня, чтобы наши части содержались в высочайшей боевой готовности.

— Особое внимание, Алексей Иванович, левому флангу вашего фронта! — подчеркнул он.

«Да, — думал я, провожая Павла Николаевича. — Скоро кончится затишье. Затишье перед бурей».

Глава восемнадцатая.

В Курской битве

Утром 5 июля началась Курская битва. После артиллерийской подготовки противник двинул на наши позиции тысячи танков и самоходных орудий. Навстречу им выдвигались советские танки и противотанковая артиллерия. Грохот артиллерийской канонады, залпы «катюш», шум моторов штурмовиков, бомбардировщиков и истребителей — все это слилось в сплошной гул.

Я находился на левом крыле Брянского фронта. До нас доходили отдаленные громовые раскаты. В те дни мы с напряженным вниманием читали оперативные сводки о событиях на Курской дуге. Затаив дыхание, слушали по радио сообщения Совинформбюро. Продвижение вражеских войск в первые дни битвы вызывало тревогу... На левом крыле Брянского фронта противник тоже перешел в наступление. После сорокапятиминутной артиллерийской подготовки под прикрытием дымовой завесы немецкие части стали наступать в районе Березянка, Дорогое, Александровка. В первые часы боя гитлеровцам удалось потеснить подразделения 41-й стрелковой дивизии 63-й армии. На отдельных участках вражеская пехота и танки вклинились на два-три километра в глубь нашей обороны.