Ключ - Саймон Тойн

Первый документ значился как глиняная табличка с письменами древнейшей формы клинописи, содержащая в тексте символ «тау». Поступила она из Ирака, где была приобретена в пользу Цитадели, а сейчас хранилась в вавилонском секторе библиотеки — среди нескольких тысяч подобных, которые накопились примерно за столько же лет.

Второй документ оказался более загадочным.

В описании говорилось только, что это каменная табличка с отметинами. В колонке, где указывался источник поступления, стоял прочерк. А в последней колонке («место хранения в настоящее время») стояли буквы ASV, цифра 2 и дата — три года назад. Афанасиус решил, что это компьютерные шифры, но Томас в ответ на его предположение пожал плечами и покачал головой, явно озадаченный не меньше своего друга. Он посмотрел на фигуру, склонившуюся над компьютером в противоположном углу зала.

— Брат Малахия! — окликнул он коллегу.

Библиотекарь вздрогнул, словно вообще забыл о присутствии здесь еще кого-то, и поднял голову.

— Я провожу проверку систем базы инвентарного учета и наткнулся на отклонение от нормы, — сказал Томас. — Помоги мне, пожалуйста, разобраться.

Малахия нехотя оторвался от компьютера и зашаркал к Томасу с Афанасиусом.

— В чем дело? — От коллег он старался держаться подальше, словно опасался заразиться от них «плачем Иеремии».

— Похоже, что вот эта запись повреждена. Тебе она о чем-нибудь говорит?

Малахия всмотрелся в экран через толстые стекла своих очков и фыркнул.

— Ничего здесь не повреждено, — заявил он. — Прочерк говорит о том, что текст не приобретался за пределами Цитадели. Его, вероятнее всего, переместили из другого отдела библиотеки, поэтому и о форме приобретения ничего не сообщается.

— А шифр места хранения? — спросил Томас, приняв первое объяснение.

— Он указывает на то, что у нас этого текста больше нет. — Малахия показал на буквы ASV. — Аббревиатура означает Секретный архив Ватикана, а дата — когда текст отправили туда.

Афанасиуса эта информация потрясла не меньше, чем безразличный тон, которым Малахия ее сообщил.

— А мне казалось, что из Цитадели никогда ничего не уходит в чужие руки.

— Такое бывает очень редко, но… бывает. В двадцатом веке, например, было четыре таких случая, и все — в Секретный архив Ватикана.

— А эта двойка в шифре, — поинтересовался Афанасиус, проясняя единственный пункт, который Малахия обошел молчанием. — Она что означает?

— Должность лица, которое обратилось с запросом. Распорядиться о передаче тех или иных текстов из нашей библиотеки могут только высшие прелаты Ватикана, и каждому из них присвоен номер. Первый номер — сам Папа, второй — следующее за ним по значению официальное лицо. О передаче данного текста распорядился государственный секретарь Ватикана кардинал Клементи.

89

Габриелю уже не раз приходилось совершать поездки к границе — он возил грузы, предназначенные для выполнения многих благотворительных проектов «Ортуса» в Ираке. Сейчас он рассказывал Лив о некоторых таких проектах: о построенных школах, о повторном орошении заболоченных районов на юге страны — при Саддаме Хусейне их осушили в попытке изгнать «болотных» арабов, живших там тысячи лет.[73] Габриель рассказывал, а Лив слушала, лишь изредка перебивая его страстные речи вопросами. Прижавшись к горячему стеклу, она рассматривала проплывающий за окном сухой каменистый пейзаж.

Чем дальше они ехали, тем заметнее наступала пустыня, поглощая немногочисленные островки зелени. Лив ощущала нечто похожее в самой себе: словно какая-то ее часть постепенно исчезала и заменялась сухой пылью. Поначалу она пыталась убедить себя в том, что это последствия воздействия успокаивающих средств. Но миля проходила за милей, а чувство опустошенности продолжало усиливаться — дело тут было в чем-то другом. Габриель сказал, что у них осталось два дня, при этом почти половина времени уйдет только на дорогу. А они даже не уверены, в том ли направлении надо двигаться.

90

Афанасиус встал из-за компьютера, одернул сутану и направился к дверце, ведущей в уборную. Поговорив с Малахией, они с отцом Томасом основательно порылись в базе данных. Их интересовало, что еще забрал из библиотеки САВ-2. Выяснилось, что за последние три года кардинал Клементи дал семь заявок на книги — почти в два раза больше, чем их было за весь двадцатый век. И первой поступила заявка на тот документ, который — Афанасиус теперь в этом не сомневался — был Звездной картой. Только этот документ остался без точного названия. Из шести остальные четыре были картами Месопотамии, а еще два — сообщениями древних путешественников, которые утверждали, что им удалось отыскать истинное местонахождение Эдема.

Занимаясь научными изысканиями, Афанасиус уже сталкивался с похожими легендами. В них содержались нелепые сказки о деревьях, приносивших волшебные плоды, о подземных пещерах, наполненных неисчислимыми сокровищами. Сам он всегда считал подобные истории либо аллегориями, либо просто баснями, порожденными богатой фантазией авторов. Но что бы там ни считал Афанасиус, судя по всему, государственный секретарь Ватикана относился к этим повествованиям с полным доверием.

Когда Афанасиус вошел в уборную, вспыхнул неяркий огонек, осветивший ряд каменных чаш и таких же кабинок. Он закрыл за собой дверь и прошел к самой дальней.

Кабинка размерами была чуть-чуть шире, чем каменная плита с отверстием в полу, соединенным напрямую с канализационной системой. Сбоку стояло ведро воды, в котором плавала деревянная кружка — примитивное сливное устройство. Дверь кабинки не запиралась, поэтому Афанасиус прислонился к ней, подперев спиной, и вынул из кармана телефон, который дал ему Габриель. Едва он коснулся экрана, тот зажегся, осветив полутемную кабинку. Монах сосредоточенно смотрел на экран, припоминая, как Габриель учил его составлять смс-сообщения. Ему удалось отыскать пробное сообщение, отправленное Габриелем, потом он нажал «Ответить» и набрал краткий отчет обо всем, что сумел выяснить. Работал Афанасиус быстро, хорошо понимая, что чем дольше он будет отсутствовать, тем больше подозрений может возбудить. Наконец он нажал клавишу «Отправить».

В середине экрана появилась надпись: «Сообщение не отправлено».

Он попробовал снова и опять получил тот же результат.

Входная дверь открылась, кто-то прошагал к раковине умывальника, стал наливать воду. Афанасиус спрятал телефон в карман, не забывая о том, что его экран светится, плеснул в отверстие кружку воды и вышел из кабинки.

Вошедшим оказался отец Томас, который сейчас умывался. Афанасиус воспользовался случаем и сунул другу телефон.

— Не работает, — объяснил он, нервно поглядывая на дверь.

Томас взял телефон, прочитал извещение об ошибке.

— Сигнала нет, — резюмировал он. — Мы находимся под толщей горы.

Афанасиус пал духом. Еще несколько дней он пробудет в карантине, как в ловушке, — в выбранном им самим месте, под многими тоннами скальной породы. Отсюда нужно как-то выбраться, иначе все, что он узнал, станет совершенно бесполезным.

Томас протянул ему телефон, и в эту минуту дверь уборной резко распахнулась.

На пороге стоял Аксель. Несколько мгновений он смотрел на обоих, переводя взгляд с одного монаха на другого, не замечая, кажется, ярко светящегося устройства в руке Томаса.

Потом они увидели, что из носа брата Акселя капает кровь, а лицо искажено гримасой боли. Он упал на колени, яростно раздирая ногтями тело под своей красной сутаной.

— Помогите, — проговорил он сквозь хриплые жалобные стоны. — Кто-нибудь… помогите, пожалуйста…

91

Путь до турецко-иракской границы по дорогам, которые становились все хуже и хуже, отнял у Лив и Габриеля восемь драгоценных часов. Приблизившись к первому контрольно-пропускному пункту, они поняли, что до границы уже рукой подать. КПП охраняют турецкие солдаты, пояснил Габриель, и в первую очередь их интересуют не беглецы-европейцы, а члены РПК[74] — борцы за свободу курдов. На границе картина будет иной. Он протянул Лив фальшивый английский паспорт. На фото была молодая блондинка, немного похожая на Лив, если всматриваться не слишком внимательно.

— Я взял этот паспорт у одной девушки из числа тех, кто добровольно помогал «Ортусу», — объяснил Габриель и посмотрел в зеркало заднего вида на исчезающий из поля зрения КПП. — Пограничная полиция никогда не придирается к документам. Они делают фотокопии для своей базы данных, но я уже несколько раз использовал фото с такой контрастностью, что на них все равно ничего не разберешь. — Он ласково пожал Лив руку. — Все будет отлично, обещаю.