Темные тайны - Ханс Русенфельдт

— Если Рогер действительно собирался встретиться с кем-то в мотеле, то теперь его планы кардинально меняются. — Ванья посмотрела на Себастиана, тот встал со стула и принялся расхаживать по комнате, подхватывая эстафетную палочку:

— Рогер крадется к парковке…

…и, когда Рагнар подходит к машине, Рогер его уже там поджидает. С высокомерной улыбкой на губах. Он выкладывает Рагнару только что увиденное. Тот отпирается, но Рогер стоит на своем. Раз ничего такого не было, значит, он может спокойно об этом рассказывать? Рогер видит, как Рагнар лихорадочно пытается найти выход. Смотрит и наслаждается. После встречи с Лео ему приятно ненадолго почувствовать власть. Видеть, как Рагнар покрывается потом. Как в виде исключения страдает кто-то другой. Быть сильнее. Рогер заявляет, что, конечно, может сохранить маленькие амурные похождения директора в тайне, но это обойдется недешево. Он хочет денег. Много денег. Рагнар отказывается. Рогер пожимает плечами: тогда это в течение четверти часа появится в Facebook. Рагнар понимает, что близок к потере всего. Рогер разворачивается, чтобы уйти. На парковке пусто. Освещение плохое. Повернувшись спиной, Рогер недооценил того, насколько многое для Рагнара оказывается поставленным на карту. Рагнар наносит удар, Рогер оседает на землю.

— Дождя давно не было. Нам следует поехать на парковку мотеля и посмотреть, не осталось ли там следов.

Урсула кивнула и сделала пометку в лежащем перед ней блокноте. С тех пор как они нашли Рогера, дождь действительно почти не шел, только пару раз слегка покапало, но думать, что на довольно хорошо посещаемой парковке через неделю после возможного совершения преступления сохранились физические доказательства, — это уже выходит за грани самого оптимистичного прогноза. Но она заскочит туда. Может, мальчик или директор там что-нибудь обронили…

Себастиан посмотрел на Ванью. Та, прежде чем снова заговорить, опять быстро заглянула в свои бумаги. Торкель сидел молча. Не только потому, что выраставшая гипотеза выглядела вполне реальной. Себастиан позволил Ванье участвовать в ее изложении. Обычно у Себастиана места под солнцем хватало только для одного. Он ни с кем не делился. Должно быть, Ванья сумела найти к нему правильный подход.

— С некоторым трудом Рагнар запихивает Рогера в машину…

…Он не собирался причинять мальчику вред, но нельзя было допустить, чтобы тот просто ушел. Стал рассказывать. Уничтожил все. Они должны прийти к решению, устраивающему обоих. Все обсудить. По-взрослому и рационально. Рагнар кружит наобум по все более безлюдным кварталам, взмокший и издерганный, с потерявшим сознание мальчиком на пассажирском месте. Он раздумывает, как ему выбраться из этой ситуации, что сказать ученику, когда тот придет в себя. Когда к Рогеру возвращается сознание, Рагнар все еще пытается разобраться в кошмарной ситуации. Но не успевает даже начать успокаивающую, рациональную речь. Рогер набрасывается на него. Наносит ему удар за ударом. Рагнар вынужден затормозить. Машина съезжает на обочину и останавливается. Все попытки Рагнара успокоить мальчика ни к чему не приводят. Мало того что все будут знать о том, что он трахается с парнями, так его еще, черт возьми, обвинят в рукоприкладстве и похищении. Рагнар не успевает даже среагировать, когда Рогер открывает дверцу, выскальзывает из машины и в ярости устремляется вперед по плохо освещенной дороге, пытаясь сориентироваться. Где мы находимся? Куда этот чокнутый мерзавец меня завез? Адреналин пульсирует, не давая Рогеру задуматься над тем, как ему страшно. Фары машины отбрасывают перед ним длинные тени. Рагнар вылезает из машины, зовет его, но в ответ получает только поднятый палец. Рагнар приходит в отчаяние. Прямо видит, как вся его жизнь рушится. Мальчишку необходимо остановить. Он не думает. Действует инстинктивно. Оббегает вокруг машины, распахивает багажник и достает спортивное ружье. Быстро и привычно вскидывает его наизготовку, ловит убегающего мальчика оптическим прицелом и нажимает на курок. Рогер падает.

Не проходит и секунды, как Рагнар соображает, что натворил. Он в шоке озирается. Людей не видно. Нет никого, кто бы слышал или видел. Еще остался шанс выпутаться. Выжить.

Подбежав к мальчику и увидев в свете фар, как из пулевой раны в спине хлещет кровь, Рагнар понимает две вещи.

Мальчик мертв.

Пуля равносильна отпечаткам пальцев.

Он хватает Рогера и тащит его с дороги в кусты. Приносит из машины, нож. Встает над погибшим мальчиком, широко расставив ноги, и обнажает пулевое отверстие. Даже не думая, на автопилоте, Рагнар вырезает сердце и извлекает пулю. Чуть ли не с удивлением смотрит на маленький окровавленный кусочек металла, причинивший так много зла. Потом смотрит на тело, над которым стоит. Пуля, конечно, изъята, но лучше бы вообще скрыть пулевое ранение, чтобы это выглядело как нападение с ножом. Инстинкт выживания берет верх, и Рагнар начинает в бешенстве наносить удары ножом.

— Потом он засовывает Рогера в машину, отвозит к болоту Листачер и выбрасывает его, остальное нам известно…

Себастиан с Ваньей закончили. Они представили очень живое описание развития событий. Конечно, с добавлением мыслей и чувств действующих лиц, о наличии или отсутствии которых они знать не могли, но, если абстрагироваться от этого, описание прозвучало для Торкеля вполне правдоподобно, кроме того, оно подкреплялось всеми техническими доказательствами. Он оглядел собравшихся. Никто, похоже, не мог и не хотел отыскивать уязвимые места в изложенной версии. Торкель снял очки и сложил их.

— Ладно, тогда побеседуем с Рагнаром Гротом.

— Нет, нет и нет, все было совсем не так.

Рагнар Грот замотал головой, склонился над столом и замахал руками с тщательно наманикюренными пальцами. От этого движения на сидевшую по другую сторону стола Ванью пахнуло слабым ароматом «Хьюго Босс». Тот же лосьон после бритья, что был у Юнатана, промелькнуло в голове у Ваньи, вероятно, единственное общее между этими двумя мужчинами. Ванья только что изложила начало версии развития событий в ночь убийства — что он встретился с Рогером перед мотелем и у них могла возникнуть драка. Это утверждение директор и принялся столь рьяно оспаривать.

— А как же тогда было?

— Вообще ничего не было. Я не встречался с Рогером в пятницу вечером, я ведь уже вам говорил.

Действительно, говорил. Его забрали из школы чуть больше часа назад. Когда Ванья и Билли появились у него в кабинете, он встретил их с усталым и раздраженным видом. Усталость исчезла в ту же секунду, как они изложили свое дело, и сменилась оскорбленным недоумением. Не могут же они всерьез утверждать, будто полагают, что он каким-то образом причастен к этому трагическому событию? Когда они попросили его проехать с ними в отделение для беседы, он понял, что могут. Грот поинтересовался, считается ли он задержанным, или арестованным, или как это там у них называется, но Ванья заверила его, что речь идет только о беседе. Директор спросил, не могут ли они поговорить у него в кабинете, как прошлые два раза, но Ванья настояла на том, чтобы на этот раз беседа состоялась в отделении полиции. Потребовалось довольно много времени, чтобы уладить формальности, связанные с такой простой вещью, как выход из кабинета и из школы. Грота очень заботило, чтобы это не выглядело как задержание. Ванья успокоила его: они не собираются использовать наручники, его не ждет персонал в форме, и ему предоставят возможность ехать на пассажирском месте в самой обычной машине. Она даже снабдила его поводом, когда кто-то из его коллег поинтересовался, куда он направляется. Рагнара Грота просили приехать в отделение для того, чтобы посмотреть, сможет ли он опознать кое-кого из молодежи на снимках с камер наружного наблюдения. Проходя под огромным изображением Христа на фасаде школы, директор поблагодарил ее за помощь.

Позже в одной из трех комнат для допросов он последовательно отказался от кофе, воды, смягчающих горло леденцов и присутствия адвоката. Он познакомился с Торкелем, и все трое уселись за стол — Ванья с Торкелем по одну сторону, Грот по другую. Прежде чем прикоснуться рукавами пиджака к поверхности стола, Грот насколько смог очистил ее от пятен носовым платком.

— Что это? — спросил он, когда Ванья взяла со стола малюсенький наушник.

— Это? — Ванья показала Гроту наушник, тот кивнул. — Наушник.

— Кого вы в нем слушаете?

Ванья предпочла не отвечать, просто вставила наушник обратно в ухо. Грот обернулся и посмотрел на закрывавшее большую часть стены несколько преувеличенных размеров зеркало.

— У вас там за ним Бергман? — Он не смог не выдать голосом откровенного недовольства.

Ванья снова предпочла не отвечать. Но директор угадал. Себастиан стоял в соседней комнате, следил за допросом и при необходимости мог напрямую снабжать Ванью краткими комментариями. Они сразу договорились о том, что Себастиан не будет присутствовать в комнате. Неустанно контролирующего себя Рагнара Грота, скорее всего, окажется достаточно трудно заставить открыться и без такого дополнительного раздражителя, как Себастиан.