Колыбельная для Титана - Инна Георгиева

— Ты себе так зубы в порошок сточишь, — проворчала мама, усаживаясь в кресло и кивком головы приглашая нас с Шуриком расположиться на втором диване.

Мы переглянулись и послушно уселись рядом с Кондратием. Мелисса, напряженно буравящая взглядом моего почившего предка, потеснилась, освобождая место для Кусая. Титто, которого в итоге хорошенько так приплюснули к правому подлокотнику дивана, недовольно нахмурился, но промолчал. Я бы на его месте тоже промолчала — у мамы Владимира на лице было написано, что денек у нее начался отвратно. Причем настолько, что впору получать КМС по хамству, и для этого не хватает только жертвы.

Впрочем, настроение, далекое от праздничного, было не у нее одной. Дядя Коня тоже сидел мрачнее тучи. В основном потому, что большинство присутствующих смотрели на него как на некое сказочное чудовище. В том смысле, что половина думала, как бы его навеки изничтожить, а вторая — как бы изничтожить так, чтобы остатки можно было поместить в стеклянный футляр и поставить на почетное место в музее имени себя. Где-нибудь между йети и инопланетным пришельцем, в зале «Секретные материалы».

— Что ж, я так понимаю, все задействованные лица на месте, — прервала мама затянувшееся молчание и стала перечислять: — Представитель Совета заклинателей…

Титто кивнул, подтверждая, что здесь и сейчас он выступает не только от своего имени.

— …Представители Городского совета ведьм, — это Ядвига о себе и Мелиссе. — Дух хранителя четвертого амулета Кондратий; моя дочь Ева Моргалис; заклинатель третьей ступени… или как там у вас это называется, Александр Соколов и…

— И я, — перебил ее торжественную речь Кусай. — Тот, благодаря которому мы все сегодня собрались.

— Искренне надеюсь, что это будет публичная казнь, — едва слышно пробормотала я себе под нос, но маги тут же скрестили на мне взгляды.

— Какая непочтительность… — снова воздел глаза к потолку египетский маг.

— А я вот отлично понимаю девочку, — хмуро заявила Мелисса. — Мало того что ты спер амулет, так еще и мертвецов на них натравил!

Кусай бросил что-то эмоциональное на родном наречии и всплеснул руками:

— Разве кучкой полуистлевших костей можно убить саму Еву Моргалис?

— У них еще и оружие было! — обиженно пожаловалась я.

— А у вас — мой сын! — парировал Кусай. — Мистик, которого пятнадцать лет обучали крав-мага. Кстати, где мой сын? Что-то я в последнее время до него дозвониться не могу.

Я отмахнулась:

— За Реммао можете не волноваться. Он с нашим общим другом, с Костиком.

Ну не могла же я тогда предположить, что два вечера с этим самым другом отправят Реммао на больничную койку с множественными переломами?!

— И вообще, Кусай, — заявил скрипучим голосом дядя Коня, — хватит оправдываться. На общем собрании было официально постановлено, что ты — эталонный урод, готовый сожрать за копейку полмира, не разжевывая. Смирись с этим.

— Не хочу! — возмутился египтянин таким тоном, что я поняла — на собрании было постановлено что-то другое. Возможно, не совсем отличное по смыслу, но звучало не так обидно.

— Тогда не нужно было воровать амулет! — гневно отрезал Кондратий.

Кусай клацнул зубами и отвернулся. Пару секунд смотрел в стену, видимо восстанавливая душевное равновесие, потом бросил на «призрака» испепеляющий взгляд и проворчал:

— Как будто кто-то в этой комнате поступил бы иначе!

— Я поступил бы иначе! — воскликнул Коня. Ну, логично: он ведь хранитель, в конце концов! Защищать артефакт было не только основной целью его жизни, это даже после смерти не позволяло почить с миром. За что тут же зацепился Кусай:

— Вы, в отличие от нас всех, знали, что Титанов реально пробудить без последнего амулета! И могли бы оставить хоть какую-то инструкцию по эксплуатации сего набора магических штуковин для благодарных потомков. Потому что я вот был уверен, что без целого комплекта артефактов ритуал в принципе невозможен. А то, что девятый хранитель вместе со своим амулетом утонул, пытаясь переплыть Атлантику, мне известно доподлинно. Что, с одной стороны, означает — не повезло чуваку, соболезную родным, а с другой — фиг теперь этот упырь устроит Армагеддон. Вот я и… воспользовался ситуацией. Что, кстати, принесло свои плоды!

— Это какие же? — мрачно уточнила я, опять-таки себе под нос. — Плоды сорняков?

— Не совсем, — хмуро ответила мама.

— Совсем нет! — негодующе перебил ее Кусай. — Потому как благодаря мне мы теперь знаем не только, кто такой наш враг, но и как его… обмануть.

Алекс нахмурился, а я криво улыбнулась и решила, что раз меня до сих пор никто не заткнул, нужно ловить момент и быть храброй.

— На мгновение мне показалось, что слово будет сказано поэпичнее, — бросила с гримасой разочарования. Такую однажды скорчила Полина, когда в темном переулке нас окружили гопники. А потом она с сожалением протянула: «Я думала, вас будет больше!» — и разметала их по углам. — «Сразить», например, — предложила, загибая пальцы. — «Уничтожить». Ну, хотя бы «победить в жестоком бою».

В ответ Мелисса подняла на меня еще более мрачный взгляд, а Кусай — наоборот, как-то даже взбодрился:

— Я говорил, что от меня будет прок?!

— От каждого человека бывает прок, хотя бы в виде удобрения, — буркнул Кондратий.

Египтянин окрысился:

— По себе судите, да?!

— И кто тут только что говорил об уважении к старшим?! — воскликнул уязвленный Коня. Он почему-то не любил, когда ему напоминали о смерти. Называл это «нетактичностью». А по-моему, нетактично — это появляться в полупрозрачном виде в чьей-нибудь спальне. Потому табличка с надписью «Осторожно! Внутри дядя Коня — недополтергейст!» провисела на двери моей комнаты еще месяца три после его упокоения, вызывая приступы недоумения у членов семьи и довольные улыбки у подбросившей идею Полины.

— Хватит пререкаться, — устало попросила мама. — Кусай, мы действительно рады, что твой поступок имел хоть какие-то положительные последствия. Хотя, будем откровенны, не отдай ты Каирский амулет — и проблема с ритуалом отпала бы сама собой.

— А я на твоем месте, Ядвига, — с нажимом отрезал Кусай, — вообще был бы мне по гроб жизни благодарен!

Я вытаращилась на мага: чего?! Это что же за извращенная логика позволяет ему так говорить?! За что мама должна быть благодарна? За наш внеплановый махач с мертвецами? За подставу с амулетом?! За то, что этот маг, вместо того чтобы помочь, самым подлым образом нас… ну, в смысле, помешал нам творить добро во благо всего человечества?!

Резко обернувшись, я вперилась глазами в маму, всем своим видом намекая, что пора бы ей уже дать достойный отпор гадкому Кусаю… и осеклась. Ядвига сидела мрачная и серьезная до не могу, поджав губы и постукивая указательным пальцем по стенке бокала.