Случайная любовь - Юлия Шилова

— И ты еще спрашиваешь! Ты, случайно, замуж не собралась?

— Собралась.

— А что так быстро?

— Так получилось.

— Тогда какого хрена ты мне пудрила мозги?

— Я тебе ничего не пудрила.

— Пудрила, пудрила, и довольно эффективно.

— Толик, если ты уйдешь, я забуду, что ты сюда приходил.

— Я не уйду.

— А ты не боишься, что мой отец убьет тебя за такие шуточки?

— Ничего он не сделает. Я все равно от него ухожу Я никогда не засиживаюсь подолгу на одном месте. А наказать тебя мне хочется. Ой как хочется.

— Но за что?

— Не люблю оставаться в дураках, Маша. Из-за тебя мне пришлось грохнуть твоего первого женишка. Зачем мне лишние конкуренты? Честно говоря, я думал, что следующим твоим женишком стану я. А ты меня так обломала… Такие вещи не прощаются…

— Так это ты убил Вадима?

— Конечно, крошка, но его смерть, похоже, тебя совсем не всколыхнула. Еще тело в морге стыло, а ты уже нашла себе нового утешителя.

— Послушай, но ты ведь погнал машину в Москву.

— Я ехал за вами. По-тихому, без фар. Оставил машину у обочины и к берегу пошел пешком.

Я даже видел, как вы трахались. А ты темпераментная, сучка. Даже слишком темпераментная…

— Ну и сволочь ты, Толик! — закричала я, сжав кулаки. — Я всегда знала, что ты сволочь! Ты все делаешь исподтишка. Буквально все.. Ты убил не только Вадима, в Москве ты убил своего двоюродного брата! Ты убил Таньку! Скажи честно, зачем ты ее убил?!

— Откуда ты про все это знаешь?

Глаза Толика испуганно забегали.

— Я знаю все.

— Ну ты, в натуре, умеешь читать мысли, — взял он себя в руки. — Ну ладно, скажу. Все равно ты покойница. Я убил эту дуру за то, что она каждый день уговаривала меня сдаться в милицию.

Она, видите ли, честной оказалась, как пионерка, ей-богу. У меня не было другого выхода… А теперь я прикончу тебя, Маша, потому что ты, поводив меня за нос, собралась замуж за другого. А чем он лучше меня? Тем, что у его папаши деньги есть, а у меня нет? Видела бы ты его раньше! У него вообще ни хрена не было. Он даже спер заначку из моего пиджака!

— Чтоб ты сдох, сволочь!

— Я-то не сдохну, сдохнешь ты. Говорят, ты уже горела однажды? Жаль, что сразу к праотцам не отправилась. Ну ничего, я могу исправить ситуацию.

Толик схватил меня за руку, усадил на стул и, вытащив из кармана веревку, крепко привязал к стулу.

Затем он принес из прихожей канистру с бензином и выплеснул мутноватую жидкость на ковер.

— Толик, что ты задумал? — заплакала я.

— Ничего страшного, сейчас я чиркну спичкой, и ты сгоришь вместе с этим гребаным домом.

— Толик, умоляю тебя, не делай этого!

Но Толик меня не слышал. Наверное, он сошел с ума. На лице его играла сатанинская улыбка. Из груди вырывался хриплый смех. Чиркнув спичкой, он бросил ее на пол, и ковер загорелся.

— Помогите, помогите, — отчаянно закричала я, задыхаясь от едкого дыма.

В эту минуту в комнате появился Макс. Толик не мог его заметить, так как стоял спиной к двери.

Макс быстро вскинул ружье и выстрелил в Толика несколько раз. Затем он бросился ко мне и вместе со стулом понес к выходу. Я громко ревела и чувствовала, что в любой момент могу потерять сознание.

— Девочка моя, держись, держись, — кашляя, бормотал Макс.

У самого порога он споткнулся и упал. Последнее, что я помню, — язычки пламени, подбиравшиеся к его лицу.

Эпилог

С тех пор прошло более двух лет. Мы не погибли на том пожаре. Охранники заметили клубы черного дыма и подоспели вовремя. Сначала вынесли меня, затем Макса. Если не считать нервного потрясения, я почти не пострадала. А вот Макс… Макс потерял зрение. Врачи говорят, что, увы, сожжена сетчатка, а она восстановлению не подлежит…

Но это не важно. А главное, что Макс жив, а видит он или нет, не имеет для меня никакого значения. Мы живем в загородном доме под Питером и безумно счастливы. У нас подрастает прекрасный сынишка, которого мы назвали Виталиком. Это в честь моего отца. А еще мы мечтаем о дочке, и она обязательно у нас появится. Просто нужно немного подождать.

Мы поженились сразу, как только Макса выписали из больницы. Свадьба была шумной и веселой, какой и положено быть настоящей свадьбе.

Но пожалуй, больше, чем свадьба, мне запомнилось рождение сына.

Беременность я перенесла очень легко, так как чувствовала поддержку любимого мужчины.

И родила я тоже легко, даже боли почти не почувствовала.

Девчонки, лежавшие со мной в одной палате, подносили к окну новорожденных малышей и показывали их мужьям. Показать своего я не могла, но совершенно не испытывала комплекса по этому поводу. Когда Макс приехал меня навестить, я громко закричала, высунувшись в окно чуть ли не по пояс:

— Максимчик, дорогой, наш мальчик — вылитый ты! У него твой носик, твои ушки и твои глаза! Он очень красивый. Макс! Представляешь, какой из него получится мужчина! Самый прекрасный и самый желанный!

Макс прижимал к груди огромный букет роз и улыбался. Хотя нет… Он улыбался и плакал одновременно. Говорят, что слепые не умеют плакать…

Вот уж не правда! Они такие же, как и мы, только чувствовать умеют намного глубже и чище. Я знала, что это были за слезы. Это были слезы счастья и благодарности. Забыть их я не смогу никогда в жизни.

За эти два года у Макса прекрасно развился слух. Когда мы с ним гуляем по лесу, он «видит» гораздо больше, чем вижу и слышу я. Финансовых проблем у нас нет, потому что у наших родителей столько денег, что хватит на несколько поколений.

Но и мы стараемся не отставать. Макс занялся резьбой по дереву и уже имеет постоянных заказчиков, а я начала рисовать. Конечно, не так, как Маша, но тоже неплохо. Через неделю у меня первая персональная выставка. Мы с Максом, конечно, волнуемся, но и верим, что она пройдет как надо. Максу нетрудно представить мои картины, потому что, когда я рисую, я рассказываю ему о каждом мазке и постоянно с ним советуюсь.

Если когда-нибудь ты, дорогой мой читатель, встретишь на улице красивую молодую женщину со счастливым лицом в сопровождении высокого, по-спортивному подтянутого мужчины в черны модных очках и маленького мальчика, знай, что это я. Макс называет меня Машей. То, что я не настоящая Маша, кроме него, никто не знает. Эта тайна умрет вместе с нами.

А когда мы остаемся с Максом наедине…

Я снимаю с Макса очки и целую его глаза. Глаза у моего мужа очень красивые, и совсем не важно, видят они или нет…

По выходным к нам приезжают родители. Они накрывают стол, и начинается веселье. Я крепко обнимаю драгоценную свою мамочку и говорю ей нежным голосом:

— Мама, а помнишь, как ты говорила, что в жизни нет ничего вечного.