Генерал-фельдмаршал светлейший князь Михаил Семенович Воронцов. Рыцарь Российской империи - Оксана Юрьевна Захарова

Первоначально русские осаждали крепость силами, не уступающими по численности турецкому войску; причем, как отмечает в донесении от сентября 1828 г. генерал-адъютант Головин[511], блокируя крепость, русские должны были отражать атаки турецкой конницы, не имея достатка в собственной кавалерии для прикрытия блокады с тыла. Ситуация осложнялась тем, что сообщение с флотом было установлено недолжным образом, а растянутое расположение отряда не позволяло оперативно контролировать ход дел. Нехватка строительного инструмента к тому же замедляла строительство нескольких редутов на самых дальних от крепости высотах в тылу блокирующихся войск – позиции, выбранной Головиным. Многочисленный турецкий гарнизон Варны ежедневно получал подкрепление людьми и продовольствием.

Блокирование крепости было завершено после прибытия под Варну гвардии. Лейб-гвардии Измайловский полк четыре недели не покидал траншеи, находясь под беспрерывным огнем неприятеля; вместе с ним находились 13-й и 14-й егерские полки. После того как с помощью осадных работ пробили путь в крепость, было решено войти через готовый пролом в ближайший к морю Северный бастион, чтобы поставить там батарею. Для этого был сформирован отряд из 110 лучших егерей и матросов и в подкрепление к ним – одна рота 13-го егерского, две роты лейб-гвардии Измайловского полка и 150 рабочих с шурами. 25 сентября, за час до рассвета, егеря и матросы под командованием лейтенанта Зайцевского вошли в пролом, охрана противника была уничтожена на месте без единого выстрела. Не встречая сопротивления, русские воины увлеклись нападением настолько, что погнались за неприятелем по всему городу.

В это время в трех разных местах были произведены из наших редутов ложные атаки, и крепостной ров очищен от засевших в его рытвинах неприятельских стрелков. Однако численность прорвавшихся русских воинов не могла им позволить удержать бастион. Для избежания напрасного кровопролития был отдан приказ отступить. Русские отступили вместе с примкнувшими к ним христианскими женщинами и детьми, с двумя захваченными в бастионе знаменами. При этом 14 орудий, найденных в бастионе, были захвачены и одно сброшено в ров. В ходе операции потери составили до 80 человек убитыми и около 300 ранеными, со стороны неприятеля – примерно 600 человек.

В приказе М. С. Воронцова отмечалось, что войска с неустрашимой храбростью атаковали бастион, но в результате нарушения первоначального плана операции была утеряна возможность воспользоваться успехом атаки: «В храбрости войск никто сомневаться не может, но никто не должен идти далее, нежели ему приказано, и данная диспозиция должна быть в точности исполнена[512], – так считал М. С. Воронцов.

Но, несмотря на отход, именно данная атака вселила в русские войска уверенность, что гарнизон Варны ослаблен и сломить его сопротивление будет несложно. По мнению М. С. Воронцова, эта атака имела большое психологическое значение: русские еще больше поверили в себя, а противник, напротив, стал терять уверенность в своих силах.

Турецкие военачальники поняли, что крепость можно взять через проломы. В этот же день прибыли турецкие чиновники вести переговоры о сдаче города. В одной из траншей состоялась встреча А.С. Грейга с одним из главных турецких командиров Юсуф-пашой. Во время переговоров осадные работы не прекращались. Следует отметить, что, довольно кратко излагая события под Варной, М. С. Воронцов более подробно в своих воспоминаниях останавливается на переговорах с Юсуф-пашой, от успеха которых зависело скорейшее взятие крепости. Это объясняется тем, что, хотя командиром крепости был Капитан-паша, но главные силы гарнизона состояли из частей албанцев Юсуф-паши. Капитан-паша не хотел сдавать крепость. Отдельные переговоры с Юсуф-пашой привели к тому, что Юсуф-паша привел в русский лагерь албанские части[513].

Гибкая дипломатическая тактика ведения переговоров с противником, сторонником которой был М. С. Воронцов, принесла свои результаты. Капитан-паша с немногочисленными приверженцами остался в цитадели и был взят в плен нашими войсками, которые вступили в город практически без всякого сопротивления через проломы, с распущенными знаменами и с барабанным боем. Первыми вошли 13-й и 14-й егерские полки, затем лейб-гвардии саперный батальон, а за ним – лейб-гвардии Измайловский парк. Пленные утверждали, что в начале осады число гарнизона и вооруженных жителей составляло примерно 22 000 человек, но что «остается из них не более 6000» [514].

В рапорте об осаде Варны инженер генерал-майор Трузсон подчеркивал успешные действия морской артиллерии, ее твердость и неустрашимость. Рабочие матросы сумели проявить хладнокровие, хорошо выполнили траншейные работы. Основную нагрузку боя вынесла пехота, отмечает Трузсон, в особенности 3-я бригада и 7-я дивизия. Пехота и в боях, и в работе была неутомима и особенно отличалась в штыковых атаках.

При этом такие работы, как минирование, восстановление разрушенной части крепости турецкие власти заставляли делать христиан, что им и приходилось выполнять в весьма короткое время под огнем русской артиллерии. После взятия крепости в городе не было обнаружено ни одного неповрежденного дома, особенно пострадали христианские церкви[515].

29 сентября 1828 г. русские войска заняли все бастионы крепости Варны без всяких условий с неприятелем. Падение города, по словам М. С. Воронцова, вселило страх во всей турецкой империи. Как мы уже говорили, до этого Варну никто не мог взять.

Проявление милосердия к побежденным – одна из традиций русской армии в отношении к пленным. М. С. Воронцов, как и в предыдущих своих кампаниях, приказывает подчиненным придерживаться этого правила. Так, в рапорте командующего 3-й бригадой генерал-майора князя Прозоровского (от 30.11.1828 г.) говорится о благодарности пленных турецких начальников за гуманное к ним отношение. Прозоровский пишет, что рад достойному выполнению поручения М. С. Воронцова[516].

И снова, как после битвы при Краоне и других, М. С. Воронцов объявляет благодарность своим подчиненным, приписывая их действиям успех в операции. Очевидцы этих событий отмечали, что М. С. Воронцов с таким же хладнокровием, как и на гражданской службе, отдавал распоряжения для отражения войск неприятеля во время военных действий под Варной. В то же время он продолжал заниматься гражданским управлением края и решением дел, связанных с доставкой в лагерь на судах из Одессы провианта, снарядов и всего необходимого для армии. Характерно, что часть грузов доставлялась в Варну на одном из первых пароходов, осуществлявших рейсы по Черному морю, – «Одесса», инициатива построения которого во многом принадлежала М. С. Воронцову.

29 октября 1828 г. М. С. Воронцов награждается золотой шпагой, осыпанной бриллиантами, с надписью «За взятие Варны».

Таким образом, во время ведения военных действий на территории, находящейся в непосредственной близости от границ доверенного М. С. Воронцову региона империи, он активно участвует в решении военных проблем, продолжая заниматься гражданским управлением края. Подобная ситуация сохраняется и