Завхоз Вселенной - Ярослав Веров

– Да, я согласен, – ровным голосом произнёс он.

Мощная волна незримого прибоя ударила в грудь и на обратном движении повлекла его куда-то.

Его обступила кромешная тьма. Темнота вязкая, чернильная, только где-то вдали мерцает пламя костра. Ни неба над головой, ни дуновения ветра. И вроде бы твёрдо стоит он на земле, а кажется, что под ногами нет ничего.

«Это и есть обиталище Реализованных? По-моему, снова меня кинули», – решил Игорёк и медленно, как пьяный, неуверенно ступая по незримой поверхности, которая словно норовила выскользнуть куда-то в сторону, двинулся к огню.

У огня сидел человек крепкого телосложения в овечьей шкуре, обутый в деревянные с кожаными ремешками сандалии. Гладкое лицо его с чертами грубыми и крупными, с мясистым, выпирающим и вперёд, и вширь носом, казалось непомерно большим. Лицо имело простодушно-наивное выражение. Большие глаза смотрели с детской непосредственностью. У ног человека лежал внушительный посох.

– Да поближе, поближе подходи. Не бойся, – добродушно пробасил незнакомец. – Передо мной встань.

Игорёк подошёл к костру. И тут же получил удар посохом: незнакомец резво вскочил и, ничуть не изменившись в лице, что есть силы врезал Игорьку по лбу.

В голове будто взорвалась бомба. Схватившись за голову, он отшатнулся, и получил второй удар, по руке. Игорёк взвыл от боли, и, не соображая, что делает, кинулся, было, наутёк. Однако добродушный незнакомец перецепил посохом его ноги. И когда Игорёк рухнул на землю, принялся охаживать уже нешуточно. При этом он приговаривал:

– Слушаться надо старших, слушаться. Младшие должны слушаться старших.

Наконец, он угомонился и снова уселся у костра. Игорёк опасливо открыл глаза, кряхтя встал на карачки.

– Давай, младший, за хворостом сходи, – спокойно сказал человек. – Вон там. – Он ткнул посохом куда-то в темноту. – Да не ленись, тащи всю охапку. И поживее.

Игорёк со стоном разогнулся.

– Ты зачем меня? – спросил он незнакомца.

– Так ты же дерьмо, – просто ответил тот.

Игорёк постарался разглядеть в глазах дебила с клюкой хоть что-нибудь враждебное. Ничуть. Глаза смотрели по-прежнему открыто и простодушно.

– А что ж ты хотел? – невозмутимо продолжал собеседник. – Все люди – дерьмо. Ты давай за хворостом.

– Что это за место?

– Лакуна, – неотчётливо объяснил человек.

– Значит, лакуна. – Слово это ни о чём Игорьку не говорило. – А где Набу?

Человек поднялся и, размахнувшись, влепил ему затрещину.

– Хворост неси.

Не задавая больше вопросов, Игорёк побрёл в указанном направлении.

Поблуждав в темноте, он наткнулся на большую вязанку хвороста. Со стоном закинул на плечи и, согнувшись в три погибели, заспешил обратно. «Почему мне больно? – подумалось ему. – Мне ведь не должно быть больно».

– Принёс? Садись. – Человек указал посохом на плоский камень рядом с собой. – Теперь можешь спрашивать.

Игорёк присел и принялся ощупывать шишку на лбу.

– Больно? – осведомился незнакомец. – Это я тебе внушил. Костёр я тоже внушил. И охапку дров. Сперва, что её нигде нет, а затем, что есть. Кто внушает – тот и владеет. Ты-то что внушить можешь? Ничего не можешь. Внушу сейчас, что ты паук.

Игорёк вдруг сделался пауком, крупным, перебирающим мохнатыми лапками. В голове стало спокойно и ватно. Он даже думать перестал. Ему хотелось куда-то ползти, туда, где больше света и тепла.

– А теперь будешь блохой, – продолжал простодушный истязатель.

Игорёк перестал соображать вообще что-либо, незнакомец сделался невероятно огромен. От него исходил тёплый, дурманящий аромат крови.

– Ну, хватит, – решил незнакомец.

Вновь Игорёк принял человеческий облик и поразился, с каким сожалением он вспоминает о блохе. Ей было тепло, у неё были желания, ей хотелось крови. Ей хотелось жить.

– А сам ты – тоже внушение? – спросил Игорёк.

– А то что же?

– Непонятно.

– Непонятно – спрашивай. Я разрешил.

– Если ты – внушение, кто же внушает?

– Я и внушаю. Вот ты – бессмертный. А я внушу, что ты труп – трупом и будешь. Пока не внушу иное.

– Если я буду трупом, как же ты мне внушишь?

– Вот дурак. Внушу и всё тут. Труп ты, не труп – мне это едино.

– Ну, хорошо. А имя у тебя есть?

– Зови меня – Старый Айк. Я не имею ни формы, ни содержания, ни желания их иметь. Давай, кидай хворост в огонь.

Игорёк без лишних слов исполнил требуемое. «Ну, – думал он, – объегорил меня Набу. С виду интеллигентное существо. А как купил. Молодец, ничего не скажешь. Здесь хуже, чем в тюрьме, хуже, чем где бы то ни было. Хуже и придумать нельзя».

Старый Айк вытянул ноги к огню, пошевелил пальцами с жёлтыми, заскорузлыми ногтями. Довольно улыбнулся.

– Хорошо горит. Знаешь, что это горит?

– Что?

– Астральные тела. Полезнейшая и наинеобходимейшая операция. Душа должна очиститься, прежде чем погрузится в Реализацию.

– Запутал ты меня. Что внушено, что нет.

– Всё внушено. Что и как – не важно. Ты видишь, как астральные тела сгорают, чтобы больше не быть. Возникли из ничего, в ничто и уходят. Сейчас я и тебя очищу.

В тот же миг Игорёк превратился в полено. Старый Айк поднял его и швырнул в огонь.

– Вот так.

Стена гудящего пламени окружила Игорька. Ни пошевелиться, ни вздохнуть, полено – поленом. Только отчего-то не горит. «Ну, это мы уже проходили, – с каким-то нездоровым воодушевлением подумал Игорёк, не удивившись тому, что продолжает думать и осознавать себя. – Только как бы мне перестать быть поленом? Внушить себе, что ли? Ну, ведь не полено же я, не полено!»

И вправду, полена больше не было. Игорёк шагнул из огня и угрюмо уставился на Старого Айка. Тот ответил взглядом, исполненным трогательного идиотизма.

– Ты чего не горишь?

– Потому что не хочу, – ответил Игорёк и, размахнувшись, врезал от всей души по этой отвратительно наивной и гладкой физиономии.

– Ой! – только и успел услышать он.

Игорёк обнаружил, что сидит на верхних нарах в каком-то бараке. Всё вокруг из дерева: стены, нары, грубо сработанные табуретки. На стенах потёки и светящаяся плесень. Плесень самых разных оттенков, от ядовито-зелёного до яично-розового. Свет от неё муторный, гнойный. Удушающий свет. Ни окон, ни дверей нет.

На соседних нарах сидят человекоподобные существа, с такими же большими, как у Старого Айка лицами, и такими же простодушными. И какие-то, как всё здесь, деревянные.

– Да, блин, дела! – прокомментировал Игорёк.

– Друг, не надо нездешними словами. Структура этого не любит, – с детской укоризной произнёс сосед слева.

– "Блин", значит, нездешнее слово. А «структура» – здешнее? Вы кто такие? – Игорьку понял, что бить его здесь не будут.