Будни фельдъегеря 1. В эльфийской резервации - Екатерина Бунькова

Кто большой человек? Маринка большой человек, - шутливым тоном вещал Игорь над проснувшимся ребенком и щекотал ему живот двумя пальцами. Ребенок улыбался, но никакого другого участия в общении не принимал: его гораздо больше интересовал мир вокруг, так что безусому «няню» приходилось прилагать большие усилия для удержания этого изворотливого пухляша в слинге. Временами ребенок принимался хныкать. Тогда в дело шли классические потешки, вроде «Тень-тень-потетень» и «Идет коза рогатая». Да с такими залихватскими интонациями, что Аня впервые поняла, зачем эта бессмысленная хрень народом придумана: это не просто стишки, как она думала раньше, а мини-представления для тех, кто в русской речи еще ни в зуб ногой.

Они доставили несколько свертков и небольшую стопку писем. Солнце сползло с зенита и стало постепенно крениться к западу, но прохладнее от этого не становилось. Напротив, пот катился ручьем, и Аня просто не понимала, как в таком состоянии можно еще и слинг на себе таскать: ребенок ведь, наверное, жарить не хуже русской печки. Но Игорю, похоже, было нормально – даже кепку с импровизированной банданы не снял, чтобы голову проветрить. Шел себе и декламировал «Мойдодыра» в стиле рэп. Ребенок что-то ритмично подвякивал и повизгивал, когда его слегка подкидывали в слинге промежутках между строфами. Можно было достать телефон и начать трансляцию с заглавием «Учитесь, девочки, как надо с детьми справляться».

Чем дальше они продвигались по улице, чем ловчее Игорь справлялся с сестренкой, тем злее становилась Аня. Поначалу она сама себе не могла объяснить, что же ее так злит. Потом все-таки поняла: она не сможет вытворять и половины того, что сейчас делает Игорь. Даже если ее научат. Даже если очень захочет. Даже если приспичит. Вот не сможет, и все тут. Потому что с этим надо родиться. Потому что где-то там, на небесах, сидит ангел-зануда и всем раздает печати: «родитель» и «не родитель». И ей в свое время досталась вторая печать. Глядя на сладкую парочку, она просто не понимала, как парень не выбросил это вечно порывающееся закатить истерику нечто в ближайшую канаву еще на прошлом адресе. И это он называет «тихим ребенком»? А как тогда выглядят буйные? Наверное, ими вообще об стену хочется треснуть со всей силы.

Аня скрипнула зубами и стерла пот со лба. Все-таки хорошо, что она никому не сказала о своей проблеме. Съездить в город, заплатить хорошему врачу – и все будет, как раньше. Срок небольшой, никто ей и слова не скажет. Ну, не ее это. Даже само тело вопит: мне плохо, я не должно рожать. Пот катится градом, все болит, тошнит, внизу живота что-то дергает, и слабость-слабость-слабость. Прав был Игорь: не надо было в таком состоянии никуда идти. Надо было взять такси и ехать в Город решать проблему. Может, на таком маленьком сроке можно обойтись приемом каких-нибудь препаратов? Раз – и все само выйдет, будто и не было.

Сумка все пустела, Аня все слабела, а злость и какая-то детская обида на весь мир только крепли.

- Может, передохнем и в кафешке пообедаем? – предложил Игорь, заметив ее состояние. – У нас одни письма остались. Можем вообще вернуться.

- Меня тошнит, - сказала Аня, останавливаясь и прислоняясь к деревянному столбу у дороги, чтобы отдышаться. – Какие, нафиг, обеды?

- Ну, закажем тебе какой-нибудь бульончик, - пожал плечами Игорь. – Нельзя же совсем ничего не есть. Тем более, когда болеешь.

Марина тоже проголосовала за смену вида деятельности, выкрутившись-таки из слинга, уже явно не подходящего ей по возрасту, и едва не грохнувшись на асфальт. Благо, Игорь успел перехватить ее в полете. Пожурил немного, ухватил за ноги и принялся раскачивать. Ребенок радостно завизжал.

- Порцию пельменей и салат. А потом залить все это холодным томатным соком, - мечтательно протянул парень, крутя сестрицу чуть ли не «солнышком». – «Суши от Илюши» как раз недалеко.

- Если это японский ресторан, то откуда там пельмени? – буркнула Аня, присматривая место, в которое не так позорно было бы блевануть. Как назло, этот район был чистеньким и асфальтированным – видно, жильцы скинулись. А мусорить, да еще и будучи при исполнении, нехорошо.

- Там все есть, - пожал плечами Игорь. – Как-никак, единственный ресторан в городе. Ну, то есть кафешка. Но по документам – ресторан.

- У меня денег мало, - сказала Аня, еще сомневаясь, но уже прельстившись возможностью присесть на стул, а то и растечься в кресле.

- Что я, по-твоему, совсем козел – приглашать девушку в кафе за ее же счет? – обиделся Игорь, прекращая бросать ребенка и усаживая его себе на пояс. – Ты эту дурость эмансипированную оставь для неудачниц. Пошли, хватит ломаться: я же вижу, что тебя уже ноги не держат.

Бульончик и правда зашел на ура: и жажду утолил, и тошноту уменьшил, и заставил еще больше вспотеть, тем самым обеспечив естественное охлаждение, что при 37-градусной жаре оказалось не лишним. Конечно, во внутренней части ресторана был кондиционер, но по карантинному времени посетителей пускали только на летнюю веранду. Хорошо, кстати, что в этот раз не стали ограничивать работу ресторанов, а то после пандемии 2020 закрылись все Анины любимые кафешки. А их нишу заняли выжившие за счет доставки однотипные сетевые монстры пищевой индустрии. Так что Игорь, хоть Аня на него и сердилась, все-таки угадал, и не зря ее привел в «Суши от Илюши»: тут было тихо, красиво и вкусно. Бульончик был выше всяких похвал, а поданные к нему сухарики окончательно прогнали тошноту. За барной стойкой крутил шейкеры симпатичный молодой парень, а у входа в подсобку стояли не менее симпатичные работники кухни и курьер. Так вот где зависает то самое «потерянное звено» нормальных косяковских парней: они работают на «Суши от Илюши». Познакомиться, что ли, с этим Илюшей. Хотя, в ее нынешнем положении…

Аня вздохнула и перевела взгляд на сладкую парочку, сидящую по ту сторону стола. Игорь умял порцию пельменей, заказал еще одну и почти полностью скормил ее сестренке. Аня смотрела, как полугодовалый (вроде бы) ребенок хищно впивается четырьмя зубками в нарядные белые «ушки» и превращает их обратно в фарш и тесто, из которых они были созданы. Часть этой массы поглощалась прожорливым дитятей, часть стекала по подбородку, часть – разлеталась во все стороны, уделывая стол, стену и Игоря. Тот невозмутимо устранял самые массовые проявления свинства, параллельно потягивая сок из пивного стакана, который он специально для этой цели выпросил