Дети Сиспилы - Александр Абердин

Лулу морщилась, но не протестовала. За сегодняшний день на её долю выпало множество испытаний и это отнюдь не было самым тяжким. Куда сложнее ей было перенести танцы и, особенно все эти бесконечные поцелуи, нежные поглаживания и обнимания. Право же, когда она находилась в теле своего симбионта, которое она быстро научилась рассматривать как мощный, высокоинтеллектуальный белковый скафандр, она уже не обращала внимания на физические контакты с другими людьми, но теперь она находилась в своём собственном теле и уже не была тем сфероидом с выступами в средней части, состоящим из довольно плотной энергетической субстанции, имеющей способность входить в жидкость со свойствами электролита.

Теперь, когда арниса занимала только внутренний объем нервных тканей своего нового тела лишь в желудке и обеих грудях которого она поместила кое-какое своё энергетическое оборудование и малую часть резервного энергида (большую часть этой энергетической субстанции она оставила в теле Стоса), она очень болезненно воспринимала все прикосновения к себе. Отчасти это объяснялось тем, что Лулу считала это тело слишком уж слабым, но, вместе с этим, она, вдруг, очень отчетливо и ясно осознала, что это тело с такими красивыми лицом и грудью, было ею самой, а вовсе не новым белковым скафандром, призванным защищать и беречь энергетическое тело, такое могущественное и, одновременно, слабое.

Тем не менее арниса позволяла своим друзьям целовать своё лицо и руки, обнимать её и даже сама прикасалась к ним руками и губами, хотя это и не доставляло ей совершенно никакого удовольствия, только потому, что она прекрасно понимала, что все эти люди её друзья и лучших защитников ей уже не найти нигде. Каждый раз, прикасаясь к ней, она чувствовала, как эти мужчины и женщины посылают ей свою энергию, хотя, конечно, самым могучим её защитником был Стос.

Лулуаной давно уже сроднилась с этим весёлым и бесшабашным человеком и он был ей гораздо ближе, чем многие сотни и тысячи арнис, с которыми она была знакома и даже дружила раньше. Пожалуй, он был для неё так же близок, как и Тевиойн Ларана, её мудрый родитель. Правда, она относилась к нему вовсе не так, как к своему родителю, ведь, в отличие от Тевиойна, Стос был намного нежнее и снисходительнее и даже ругая Лулу, он любил её так сильно, что она чувствовала это каждой корпускулой своего тела, состоящего из энергида.

Но даже его бережные прикосновения к своему телу она переносила очень болезненно, ведь главной причиной тому была сама её природа и то, что энергид, эта сверхтонкая форма материи, представляющая из себя сгусток элементарных частиц, весь так и вздрагивал. Арнисы не могли вступать в физический контакт своими энергетическими телами только потому, что информационный, так сказать, разумный, энергид каждой особи был сугубо индивидуален и, к тому же, имел неприятную способность аннигилировать при таком противоестественном смешении. Потому-то Лулуаной так боялась физических контактов, так как видела, однажды, как двое очень древних арнис выбрали для себя такую страшную смерть и исчезли в ярчайшем пламени чудовищного взрыва.

Лулуаной специально отдала Стосу часть резервного энергида, не несущего её личностной информации, чтобы он стал его неотъемлемой частью, трансформировался в его энергетического двойника и защитил её от посягательств на своё тело, сделал невозможным между ними то, к чему этот мужчина так страстно стремился, — секс. Пока что было слишком рано, но она чувствовала всем своим худеньким и слабым телом, как он вожделеет к ней и вся сжималась в комок от непритворного ужаса, когда они шли в спальную.

Однако, когда они вошли внутрь, то ничего страшного не произошло. Её второй родитель спокойно снял и повесил свой смокинг на плечики вешалки, аккуратно расправил его и повесил в платяном шкафу, после чего снял с себя туфли, а затем рубашку и брюки. Вскоре он разделся догола и принялся раздевать её, не очень то церемонясь с ней и когда она осталась совершенно голой, бесцеремонно сдвинул её в сторону и, зевая во весь рот, почесал свои гениталии, а уже затем быстро пошел в ванную комнату. При этом в нем ничто даже не шевельнулось, как в мужчине, что болезненно задело самолюбие арнисы, успевшей насмотреться на любовные игры людей и она проворчала недовольным и обиженным голосом:

— Вот видишь, Стасик, ты сотворил это тело таким уродливым, что даже не хочешь меня.

Стос, мысленно представив себе что он всплывает со стометровой глубины в аварийном режиме, без остановок, отчего всегда замирал от ужаса, нежно коснулся рукой груди арнисы и мирным голосом сказал:

— Лулу, ты даже не представляешь себе, как ты прекрасна не смотря на свою худобу. Поверь мне, девочка, у меня уже была однажды даже более тощая девица, но она была прыгунья в высоту и отличалась от тебя куда большей силой, а потому мы с ней занимались сексом всю ночь напролёт и даже утром. Малышка, ты ещё совсем ребенок, слабый и беззащитный и поэтому можешь даже и не мечтать обо мне. Пока что. Ведь я же мужчина, всё-таки, а не какой-то там сексуальный маньяк.

Лулу промолчала, но все же мстительно подумала о том, что будет с этим здоровенным мужиком, когда энергид в его теле окончательно переродится и сделает их недоступными друг для друга. Стос же, тем временем, надел на себя длинный махровый халат, запахнул его полы и даже завязал пояс узлом, отчего из этого белого одеяния высовывалась только её голова, и, не спеша, принялся наливать в ванну горячую воду, под конец высыпав в неё несколько щепоток ароматической соли.

Ещё через несколько минут арниса впервые в своей жизни приняла горячую ванну и это ей очень понравилось. Забравшись с ней в ванну, Стос расстегнул и снял с их тел комбинезон, пошитый для них Бочулисом. Он обнял девушку за плечи и отодвинул её от себя на самое большое расстояние, что только позволяли ему сосуды, соединяющие их тела.

Девушка лежала вся погруженная в воду, положив голову на сгиб руки Стоса и ей было очень легко и приятно ощущать на своём теле эту горячую, ароматную жидкость. Она могла свободно разводить руками, сгибать и разгибать ноги и даже болтать ими. Когда же Стос включил гидромассаж и аэрацию, она и вовсе пришла в восторг, так приятно ей было ощущать на своём теле упругие струи воды и щекочущие коже пузырьки воздуха. Гораздо приятнее, чем раньше, когда она получала те же самые ощущения от нервной системы своего симбионта.

Лулу ещё не знала, как именно она сделает это, но она теперь мечтала только об одном, стать одним целым со своим телом, которое было способно дарить ей такое непередаваемое блаженство. Это было куда лучше, чем летать в самом верхнем слое ионосферы Сиспилы и купаться в потоках солнечной энергии. Только теперь она поняла, как же прав был её родитель, когда говорил о той радости и свободе, которую даст ей новое белковое тело, правда, он ничего не говорил юной арнисе о том, что на свете существует такая штука, как секс.