Давайте разведемся, Ваша Светлость! (СИ) - Орлова Марина

Она же намекнула, что не за горами возможная помолвка Дафни. Несмотря на все произошедшее и даже увольнение Дафни из поместья герцога Клоше, Жак оказался довольно напористым и вот уже многие месяцы пытается добиться согласия Дафни на свадьбу, но та категорически отказывается, чем разбивает бедному влюбленному сердце. Как сказала Сабина, все дело во мне. Дафни не желает проводить свадьбу без меня на ней. А вот это уже разрывает сердце мне, заставляя страдать от мук совести.

Отца посадили в тюрьму и конфисковали все имущество примерно через месяц после того, как я покинула столицу. Знаю, что он пытался сопротивляться, но доказательства против него были слишком серьезными, потому участь отца была закономерной. Мать оставили на свободе, но из-за полного разорения, ей некуда было податься. Кажется, она даже обращалась за помощью к Сиэлю. Не знаю, что там случилось, но ведаю лишь то, что мать теперь работает прислугой у небогатых дворян, чтобы хоть как-то выживать.

Однако главной новости, которую я выискивала, так и не дождалась. Вот уже год я ежедневно читаю столичные новости, но известий о том, что герцог Клоше развелся, как не было, так и нет и по сей день.

Я предполагала, что Сиэль будет упрямиться и даже попытается меня отыскать, из-за чего даже едва не разнес контору Фуше. Но предполагала, что нескольких месяцев ему хватит, чтобы успокоиться и просто начать жизнь заново.

Вот и сегодня, просматривала газету со странным, но давно привычным противоречивым чувством страха и надежды, я одновременно и ждала, и страшилась увидеть громкий заголовок. Но когда не увидела, лишь грустно улыбнулась и с тоской посмотрела в окно.

Этот год дался мне тяжело. В первый месяц выть хотелось, и я почти не выходила из своего нового жилища, даже не озаботившись наймом рабочего персонала. Просто жила одна в огромном для одного человека доме, точно призрак. Но затем мне пришлось взять себя в руки, что не значило, будто я просто взяла и забыла все произошедшее со мной. Весь этот год я жила с тяжестью на сердце и горькой тоской, из-за которой стабильно ревела ночами в подушку.

Но уже наутро я заставляла себя улыбаться новым знакомствам и приниматься за дела. Вовсе не время является лучшим лекарем от душевных травм, а работа, в чем я могла убедиться на личном опыте. И то, не лекарством, а анестетиком. Стоило погрузиться в дела с головой, как я забывалась. Но если хоть немного расслаблялась, гнет чувств и эмоций продолжал безжалостно давить на плечи, причиняя невыносимую боль. Потому загружала себя еще большими обязанностями, не ограничиваясь сотрудничеством с Фуше, с которым мы открыли еще два бизнеса, пользуясь прибрежным районом. В небольшой рыбацкой деревеньке я открыла бизнес по добыче и выращиванию устриц для продовольствия и жемчуга. В последние месяцы ситуация довольно заметно поменялась и у меня появилось то, на что я могла сконцентрировать все свое внимание и заботу. Вот только сбавлять обороты в делах пока не планировала.

Помимо этого, насколько я помнила из прошлой жизни, в ближайшие месяцы в империи возникнет серьезная эпидемия, потому я серьезно озаботилась тем, чтобы обезопасить хотя бы свою деревню, в которой живу. Это в столице, где много аристократ, которые приучены к гигиене, болезни купируются быстро. А вот в таком захолустье, как мой новый дом – все обстоит иначе. Надо сказать, Виктор подошел к поиску моего нового дома с большой тщательностью: люди здесь радушные, приветливые и очень сплоченные. Я просто не смогла бы остаться в стороне от их невзгод, закрывшись в своем поместье. Потому сейчас налаживаю производство мыла для повышения уровня гигиены у населения. Не такого изысканного, как изготавливают для аристократов, потому доход будет минимальным, но изначальная цель у меня была иная. Я просто не могу позволить, чтобы в моем новом доме разгорелась эпидемия, потому доход даже в расчет не брала. Тем более, благодаря моему сотрудничеству с Фуше, денег у меня было даже в избытке, потому могла себе позволить меценатство и не только. Возможно, новый порт в ближайшей бухте построю. Место довольно подходящее, и это отлично бы сказалось на развитии деревни и логистический путь.

Единственное, что останавливает, это нежелание привлечения к себе внимания, потому держу себя в руках и подумываю об анонимном инвестировании. Нужно будет с Виктором об этом отдельно поговорить.

За размышлениями не заметила, как пролетело время, а в мой кабинет постучала Люси:

– Управляющие уже пришли? – выпрямилась я в кресле.

– Нет, госпожа, – покачала она головой, а вид имела слегка растерянный. – К вам гость.

– Гость? – нахмурилась я. – Ты же говорила, что ко мне никто больше не записывался на сегодня.

– Так и есть, – кивнула она, нервно отводя взгляд. – Тем не менее, гость настаивает на встрече. Говорит, что это важно, и не уйдет, пока не встретиться с вами.

Я нахмурилась сильнее, размышляя, кто это может быть. В деревне люди простые, потому в первые месяцы после моего заселения меня частенько навещали без предварительного уведомления, что после столичной жизни довольно сильно напрягало. Тем не менее, мы смогли ужиться, и я даже приучила всех людей, с кем имела дела, к тому, чтобы предупреждать о своих визитах заблаговременно.

Особенно актуально это сало в последнее полугодье, когда я физически не могла просто оторваться от своих дел ради внезапного гостя.

Мне казалось, этот этап притирки мы уже пережили…

– У гостя есть имя? Кто там заявился?

– Эм… мадам, я не знаю, как бы это объяснить… – замялась женщина.

– Люси, как он представился? – занервничала я, смотря на свою экономку.

– Господин просил вам передать, что приехал… м-муж… – нервно теребила она свой фартук. – Я вначале осерчала и хотела выгнать этого лжеца, ведь мадам – вдова, но мужчина настроен решительно, – опустила она взгляд под ноги, а после несмело посмотрела на побледневшую меня и забеспокоилась сильнее. – Мадам, я сейчас же позову кого-нибудь из деревенских, чтобы они вывели его…

– Не надо… – прохрипела я и поднялась на ослабевших ногах из-за стола. – Я встречусь с ним. Если я все правильно поняла, его упрямства будет достаточно, чтобы устоять даже против деревенских, – невесело усмехнулась я.

– Мадам… – растерянно и тревожно позвала меня Люси.

– Со мной все будет в порядке. Проследи, чтобы нас никто не беспокоил, – попросила я, после прошла в гостиную, ощущая, как дрожат мои ноги, а сердце бьется где-то в перепонках. Стало душно и категорически не хватало воздуха, потому на лбу выступила испарина и голова закружилась.

Прислонилась на секунду к стене и перевела дыхание. Тряхнула головой, сжала кулак в районе своей груди, а после решительно посмотрела на двери, которые отделяли меня от гостя.

Бежать бессмысленно, как и притворяться, что меня не нашли. Потому выпрямила спину, вздернула подбородок, глубоко вздохнула, а затем сделала несколько шагов, толкнув дверь в комнату.

Мужчина сидел на диване ко мне спиной. Каштановые волосы, давно требующие стрижки, были перехвачены лентой в низкий хвост, точно сделанный второпях. Широкие плечи, как будто стали острее, а спина ссутулена, точно он нес на себя неимоверный груз. Костюм дорогой, но старомодный. Очевидно, он не смог или не желал обновить гардероб по новой моде и носил тот костюм, который мы покупали вместе.

Услышав меня, его плечи напряглись, а голова гостя слегка повернулась, демонстрируя красивый профиль слегка осунувшегося лица. Он явно сбросил в весе, а вернувшиеся темные круги под глазами говорили о том, что бессонница вернулась. Причем – давно. Карие глаза потускнели и запали, вкупе с угрюмым выражением лица мужчина представлял собой удручающее впечатление. Он был все так же красив, но теперь это была мрачная, холодная красота.

Сердце заболело лишь сильнее от чувства вины, но я сдержалась.

Мужчина поднялся с места, спокойно вышел из-за дивана и просто остановился на месте, вперив в меня пристальный взгляд, неимоверно уставших глаз.