Полдень сегодняшней ночи - Дмитрий Володихин

– А что – возраст?

– Ему нет даже трех с половиной тысяч лет. По меркам номерных Февда просто щенок.

– Держу пари, Петрович, эту фразы ты заготовил заранее специально для меня.

– История об этом умалчивает. Все вроде бы свидетельствует об одном: рано ему тягаться с такой большой зверюшкой как Люцифер. Но нет. На деле выходит иначе.

– Что – мал клоп, да вонюч?

– О, какое народное у нас руководство! Но в целом – да. По оперативным данным, Февда связан дружескими узами только с двумя кланами. Во-первых, группа Астарота.

– Одиннадцатый? Высоко же летает наш друг!

– Не то важно, что Астарот Одиннадцатый, а то, что он казначей Воздушного королевства, а его ставленники контролируют провинцию Техно и примерно половину складских зон в Метрополии. С такими связями у Февды не было и не будет проблем при сборе артефактов. Если чего и не найдет, умельцы из Техно живо сделают дубликат… А со вторым кругом связей еще интереснее. Это группа Мелькартов.

– У них нет влияния. Одна только знатность, древность рода и прочие погремушки.

– Совершенно верно. Сейчас у них никакого влияния нет. Но прежде Мелькарт-старший, основатель клана, ходил в Восьмых. А его старший сын – в Сороковых. Но сгинул Мелькарт-младший очень характерно. В 1011 году он не смог завершить один умопомрачительно сложный магический обряд и превратился в пчелиный улей. Притом душа попала под распыл.

– Сдается мне, этот обряд…

– Да. Одна из завершающих стадий. Самый конец. Февда ходил у этого субчика в учениках. Потом лет четыреста не мог доказать свою лояльность: подобные вещи плохо забываются. Ergo, порядок действий Мелькартом был расшифрован и, надо полагать, остались некие записи…

– Можешь не продолжать. Яблочко от яблони недалеко падает и дальше катится. Ученик решил продолжить с того места, на котором запнулся учитель. Ты хочешь сказать, Пятидесятый явился в наши края за недостающими ингредиентами? В смысле, артефактами?

– Талантливая у нас молодежь. Да. В смысле. Уж и не знаю, что ему удалось достать раньше, и что еще предстоит достать, но без одной вещицы, по мнению специалистов, ему не обойтись. Звучит примерно так: Священное Писание целиком или же любая его часть, переписанная от руки святым при его земной жизни и политая его кровью.

– Кажется, я знаю, о чем ты говоришь. Филипповское евангелие. Александровская слобода, на глубине четырех метров под землей, в закрытой и замурованной каменной камере, вместе со всей библиотекой Ивана Грозного… Написано святым митрополитом Филиппом после суда и изгнания с кафедры, незадолго до смерти. Но позволь, в те времена, когда я родился… а я родился не так далеко от места, где Филипп окончил свои дни… так вот, тогда все были уверены, что он погиб бескровно. Не зарезали его, и голову не отсекли… Что-то здесь не сходится.

– Сходится. В 1583-м я держал Филипповское евангелие в руках. На втором листе, в самом низу – ма-аленькое красное пятнышко. Может быть, кровь пошла носом. Или, может быть, оцарапался. Нет требуется ничего сверхъестественного, никаких пыток и прочих злодейств. А по формальному признаку артефакт соответствует.

– Не то слово.

Оба помолчали немного, собираясь с мыслями. Воевода говорит:

– Знаешь, Петрович, ты сказал: «подобные вещи плохо забываются». А это не так. Это совсем не так. Подобные вещи не забываются. Филипповское евангелие – артефакт такой силы, что километров на пять вокруг него от нечистой силы должно быть чисто. Проверено, мин нет! А то и на все пятнадцать. Для простых бесов оказаться поблизости – смертельно. Или, по крайней мере, очень больно. Допустим, Февда уговорил свое начальство отбить артефакт, чтобы улучшить стратегическую обстановку в Подмосковье. Отличный предлог.

– Ты бы не поверил.

– А ему и не поверили, я полагаю. Начальство ответило: отлично, как раз убьете, дорогой мой, двух зайцев одновременно – и региональную сеть восстановите, и обстановку улучшите. Начальство подождет, пока Пятидесятый не отберет у нас Филипповское евангелие, а потом прихлопнет его и отправит артефакт в королевскую казну. Вот, кстати, третий зайчик: загрести жар руками старинного врага, а потом избавиться от него. Похоже на правду?

– Более чем. Я бы сказал, дело не в одной только тривиальной логике. Это стиль, манера Лю…

– О! Клуб ветеранов.

– Это стиль, манера Лю, – повторил Симоном, нимало не обратив внимания на шпильку. – Он всегда обожал чуть-чуть поглумиться над противником, даровать ему видимость легкого успеха, использовать для собственного блага, а потом разом завершить карьеру опальной персоны… И еще ему нравится дешевизна. «Выгодно купить, выгодно продать, чтоб поменьше дать и побольше взять…» Подкинуть первоклассному магу сельское отребье – это очень в его стиле. Пускай, дескать, кувыркается. Научат его Павел с Андреем уму-разуму – хорошо, спесь сойдет. Решит задачу – еще лучше. И, главное, все выходит так недорого! На кон поставлена всего только рота второсортных войск…

– Петрович, допустим на секунду, что нас выбили. Что Пятидесятый добрался до евангелия. Есть у него шансы успеть со своим обрядом? Как думаешь, выгорит у него? По большому счету, один черт не страшней другого; я из одного любопытства интересуюсь.

Его собеседник покачал головой.

– При таком состоянии дел – вряд ли. Мелькарт-младший был очень серьезным магом. А этот… бахвал, щеголь, гедонист… если он кому-нибудь и страшен, то нам только.

– У тебя совесть есть?

– А у тебя, доблестный воевода? «Допустим на секунду, что нас выбили…» Прости, если я по старческой слабости…

– …и мозговой дряхлости…

– …если я по старческой слабости лезу не в свое дело. Лет примерно с двести пятьдесят, а то и с триста, ты о такой возможности даже не заикался. Она для тебя не существовала. Не хочешь ли мне кое-что объяснить?

– Лепестком интересуешься или нашим отступлением от Вепревского моста?

– А разве это не один и тот же вопрос?

– Один. И час назад я принял решение кое-что тебе рассказать. То, что к нам пришло в Воздушном королевстве называют пиковой мастью. Хуже ее ничего нет. Разве что сам главный оппонент – он и вовсе без мастей. Я долго недоумевал, почему против нас посылают бубновых, червовых, трефовых вояки, а пиковых нет и в помине. Теперь, кажется, понял. Пиковые не служат, поскольку их невозможно заставить служить. Ими невозможно управлять. Их действия невозможно предугадать. Никому. Кроме одного Творца. Более того, их невозможно победить. Они представляют собой самое совершенное оружие в нашем мире, и притом самое неуязвимое. Ко всему прочему, они старше всех. Древнее старших богов…