Побратимы Гора - Джон Норман

— Замечательно.

— И он может заплести мне волосы, — радостно добавила она.

— Он должен остерегаться, чтобы он не стать безвольным с тобой.

— Я не думаю, что существует подобная вероятность. Он — краснокожий.

— А Ты хотела бы сделать его безвольным, так, чтобы Ты могла вертеть им как захочешь? — поинтересовался я.

— Нет, — твёрдо сказала она. — Я хочу только быть его прекрасной во всех отношениях рабыней.

— Он — краснокожий. Я не думаю, что есть малейший шанс, что тебе бы позволили быть чем-либо еще.

— Нет, Господин, он не позволит, — засмеялась она.

— Ты кажешься счастливой, — отметил я.

— Я, непередаваемо счастлива. И я в долгу перед Вами за это, — сказала Оипутаке.

— Передо мной, — я пожал плечами, — или перед любым другим мужчиной.

— Это были Вы. И я никогда не забуду этого, — сказала девушка, и её глаза подёрнулись дымкой.

— Есть только одна вещь, которая меня пугает, — добавила она.

— И что же это, — заинтересовался я.

— Я стала так беспомощна, перед моими потребностями, — призналась она.

— Да, и что в этом пугающего?

— Мои аппетиты были разожжены вами, — пояснила она. — Вы пробудили мои потребности. Теперь это бросает меня в полную власть мужчин.

Она заёрзала на коленях, свела и сильно сдавила бедра.

— Это обычное дело для рабыни, — отметил я.

— Теперь, я загораюсь, едва только завидев привлекательного мужчину, — кусая губы, призналась Оипутаке. — При этом я сразу становлюсь теплой и влажной. Я уже не говорю о том, что со мной происходит, когда я голая в ошейнике и на коленях перед ним.

— Я понимаю тебя.

— Когда-то, я не могла даже представить, что могла бы однажды молить мужчину о его прикосновении, но вчера вечером, в руках моего господина, я это сделала. Слезно, я, когда-то гордая свободная женщина Ара, теперь всего лишь рабыня, я умоляла его о ласке, — прошептала рабыня.

— И он снизошёл до твоей мольбы?

— Да, — улыбнулась она. — Я люблю его!

— А ведь он мог бы выпороть тебя вместо этого, — предупредил я.

— Я знаю, — сказала она, — поскольку я — всего лишь рабыня. Я люблю его! Я люблю его!

— Я счастлив за тебя, — признался я.

— Спасибо, Господин.

— Надеюсь, Ты ему отдалась полностью?

— О да, — довольно улыбнулась рабыня. — Я отдалась ему до самого дна моего живота.

— Превосходно, — похвалил я девушку.

Она снова заёрзала на коленях передо мной.

— Тебя что-то мучает?

— Но ведь именно Вы первым вызвали во мне эти ощущения, — напомнила она.

— Да?

— Они делают меня беспомощным перед почти любым мужчиной, — созналась девушка.

— И что, это за ощущения? — решил уточнить я.

— Иногда мое сердце трепещет, а мое дыхание ускоряется. Иногда вся моя кожа внезапно оказывается, залита теплом. Тогда мне кажется, что мои груди и бедра просят о прикосновении. Я хочу оказаться в объятиях, я хочу ласки. Мой живот становится горячим и чувствительным. Я чувствую желание. Моё лоно увлажняется. Запах моего желания окружает меня.

— Поцелуй мои ноги, — скомандовал я Оипутаке.

Она наклонилась и целовала мои ноги, потом подняла голову и посмотрела на меня. В её глазах стояли слезы.

— Тебя тревожат такие ощущения? — спросил я.

— Иногда, — признала Оипутаке, — я так стыжусь этих изменений, происходящих в моем теле.

— Это пустяки, и не стоят того, чтобы их стыдиться, — объяснил я. Скорее надо радоваться, что твоё тело, наконец-то, освобожденное от запретов, комплексов и жёсткости, теперь находится в прекрасном рабочем состоянии.

— Прекрасное рабочее состояние? — удивлённо переспросила блондинка.

— Конечно. Ощущения, которые Ты описываешь, и многие другие подобные, являются естественными реакциями здоровой и влюбленной женщины в присутствии привлекательного мужчины. Вместо того чтобы чувствовать стыд при их появлении, тебе стоит чувствовать беспокойство, если бы они не возникали. Не появление таких ощущений, в ситуациях, в которых было бы естественно их почувствовать, по-видимому, будет тебе подсказкой относительно присутствия некоего неуместного барьера или блока, физического, или что более вероятно психологического характера.

— Но бывают ли такие ощущения у хороших женщин?

— Я не знаю, — пожал я плечами. — Знаю, что у больных женщин их не бывает.

Она посмотрела на меня.

— Что есть «хорошая женщина», — спросил я, — та, кто является естественной, непосредственной, женственной и любящей, или та, кто соответствует определенным культурным стереотипам. Кстати, эти стереотипы часто являются результатом попыток со стороны агрессивных сумасшедших наложить свои комплексы, которые они неспособными изжить на других?

Она не говорила, стояла на коленях, и размышляла

— Некоторые добродетели, на мой взгляд, требуют лечения, — высказал я своё мнение.

— Но такие ощущения, могут сделать женщину рабыней.

— Да, — согласился я.

— Теперь, я понимаю, почему некоторые женщины так их боятся, — сказала Оипутаке.

— Я тоже это понимаю, — согласился я с ней. — Но Ты — рабыня, так что, Ты не должна беспокоиться по этому поводу. Порабощенная, Ты освобождена, как это ни парадоксально, чтобы быть свободной.

— Вы заставляете меня почувствовать себя свободной.

— Берегись, а то выпорю, — предупредил я.

Она покаянно согнулась и поцеловала мои ноги.

— Господин, — позвала она.

— Да.

— Я действительно мучаюсь, — призналась она.

— Я вижу, — усмехнулся я.

— Это настоящее бедствие, — возбуждённо простонала она.

— Ты — женщина с сильным, хотя когда-то жёстко подавленным, сексуальным влечением, которая была порабощена, — объяснил я.

— Господин?

— Также, чувства нормальной женщины, при условиях прямого и явного рабства, часто умножаются в сто, а у некоторых женщин, кажется и в тысячу раз.

— Я не смогу выдержать это, Господин, — ужаснулась она.

— Пресмыкайся, — скомандовал я рабыне.

— Вы же не заставите меня сделать это? — удивлённо спросила Оипутаке.

Я бескомпромиссно указал на землю у своих ног. Она скользнула на живот передо мной, и я почувствовал её губы и язык на своих ногах.

— Очень важно, быть тем, кто Ты есть. Если Ты — рабыня, то и будь рабыней.

— Да, Господин, — ответила она.

— Кто Ты? — резко спросил я.

— Рабыня, — всхлипнула она, не переставая целовать мои ноги.

— Тогда будь рабыней, — посоветовал я.

— Да, Господин.

Ошейник хорошо смотрелся на её шее, выглядывая из-под волос.