Экспаты - Крис Павон

Глава 27

Кейт проснулась в два часа ночи. Попыталась было заснуть снова, но поняла, что это ей не удастся, да она и не хочет. Она спустилась вниз — в халате и шлепанцах. В квартире было холодно и тихо, в углах таились разные секреты. Казалось, будто она не в своем доме. Она выглянула в окно, в глубокий провал мрака, как в ущелье — уличные фонари, редкие машины, слишком быстрые для этих кривых и скользких улиц холмистого города.

Она включила компьютер и начала открывать файлы. Снова то же самое. Все те же файлы, что и раньше, всего-то неделю назад. И снова погрузилась в сетевые страницы, в банковские счета. Неделю назад ей ничего не удалось обнаружить. И нынче ночью будет то же. Но именно так поступает любая подозрительная жена, пока спит ее муж, которому она уже не доверяет. Именно так она и должна поступать. И пусть хоть все увидят, чем она занимается.

В четыре утра она выключила компьютер. Достала толстый маркер и крупными, легко читаемыми буквами написала короткую записку, которую отнесла наверх. Заглянула в комнату ребят, как делала всегда, проходя ночью мимо. С минуту смотрела, подпитываясь ощущением их невинности.

Потом вернулась в спальню, включила слабую лампу для чтения. Постояла над кроватью, глядя на мужа — тот крепко спал, открыв рот.

Она толкнула его.

Декстер заморгал спросонья, недовольный, не понимающий, что стряслось, и уставился на листок бумаги в руке жены — она держала его прямо перед его лицом.

«Ни слова. Иди за мной вниз и на балкон».

Десять часов спустя Кейт поднялась по ступеням к отделанному керамической плиткой входу и показала метрдотелю три пальца:

— Troi, s’il vous plait.[89]

— Je vous en prie,[90] — ответил тот и повел ее через слабо освещенный бар в более светлое заднее помещение.

Именно здесь Кейт и Декстер ели в тот вечер, когда подписали договор на аренду квартиры. Праздновали. Дети уже спали под присмотром бебиситтера из отеля.

Неужели это случилось всего полгода назад, даже меньше? Тогда было тепло. Выставленные на тротуар столики кафе и ресторанов занимали обе стороны мощенной булыжником улицы, впереди виднелась небольшая площадь, спрятавшаяся в тени огромного дерева, пристроившегося на самом краю утеса, — восхитительный вид. Кейт и Декстер сидели за покрытым белой скатертью столиком в вечерних сумерках, улица полнилась деловыми молодыми людьми — все со стаканами в руках и дымящимися сигаретами.

После ужина Декстер взял ее руку и пощекотал ладонь. Она прижалась к нему, ощущая, какой он теплый и какая нежность исходит от их отношений, от их брака.

Тогда в Северной Европе стояло лето. И никто из них не задумывался, как все это будет выглядеть в середине зимы.

А сейчас Кейт бочком села у окна — за ним как раз начал падать снег, — глядя на кажущийся чужим зал: строгие обои, бра с непрозрачными абажурами, темная тяжелая мебель, косо освещенная серебристым предутренним светом. Сумку с «береттой» она поставила на скамейку рядом.

Официантка принесла меню и положила его на столик с обычным люксембургским «Wahlen Sie, bitte».[91]

Почти все столики были заняты мужчинами — парами, вчетвером, сплошные пиджаки и галстуки. На другом конце зала сидела женщина, одна. Вот она пригладила волосы и огляделась по сторонам, стараясь привлечь к себе внимание. Маневр, на который могла решиться только непривлекательная одиночка.

Окружающие вели себя соответственно.

В дверях появились Джулия и Билл. Оба мрачные.

Кейт старалась сохранять нормальный вид, характерный, обычный для нее.

— Хелло, — поздоровалась Джулия, бросая пальто на пустой стул. — Ты хотела нас видеть? — Она вела себя так, словно это была чреватая конфликтами, противостоянием встреча с целью прощупать давно назревшую проблему.

Официантка снова нависла над столом. Они заказали выпивку. Когда официантка отошла и уже не могла их слышать, Кейт ровным голосом заявила:

— Вы ошибаетесь.

Джулия кивнула, словно соглашаясь с некоей отличной мыслью, например, с предложением устроить пикник на берегу озера в ясный весенний день.

— Проблема в том, Кейт, — она выдавила из себя снисходительную улыбочку, — что мы не можем доказать, что Декстер и впрямь имеет рабочий контракт с каким-то банком.

Кейт поразилась неуместности этой подробности — чисто формальной. Она отлично помнила контракт, о котором шла речь, он прямо-таки стоял у нее перед глазами, засунутый в невинную на вид папку с документами о выплатах по закладной на дом.

— Контракт конфиденциальный, — сообщила Кейт, добавляя еще одну неуместную, не относящуюся к делу подробность.

— Мы также не можем найти, — продолжила Джулия, — никаких документов о том, откуда он получает свои доходы. Мы проверили ваш банковский счет, открытый на вас обоих. Проверили и кредитные карты, и дебетные, и сводки по балансам, присылаемые вам на дом. Так что видим все поступления и регулярные траты. Но нам неизвестно, откуда поступают эти доходы.

Джулия сделала паузу, помолчала, глядя на Кейт, давая той возможность переварить услышанное, прежде чем начать детализировать и объяснять сказанное.

— Все трансферты идут с номерного счета, — продолжила она. — Безымянного, анонимного.

— Ну, это же обычная практика в Люксембурге. Тут все этим занимаются. Это называется банковская тайна.

— Ты когда-нибудь встречалась с кем-то из его коллег? — спросила Джулия, продолжая игнорировать реплики Кейт, ее участие в разговоре. — Ты когда-нибудь видела рабочий контракт Декстера?

Это было первое заявление, которое Кейт могла опровергнуть. Потому что и в самом деле видела этот контракт, короткий, ничем не примечательный документ, который Декстер запрятал подальше, в папку с наклейкой, относящейся совсем к другим делам. Но она продолжала молчать.

— Ты видела его зарплатные чеки? Он что-нибудь получал от своего работодателя по почте? А сам он заполнял какие-нибудь отчеты? Страховые формы, например?

Кейт уставилась на старый потрескавшийся стол. Конечно, контракт мог оказаться липой. Нет, он действительно был липой!

— Деловые карточки? Корпоративные кредитные карты? Карту-ключ для доступа в офис?

Официантка принесла напитки, громко стукнув бокалами по столу, — две коки-лайт и пиво.

— Ты когда-нибудь хоть что-то такое видела? Что угодно — абсолютно любое! — способное доказать, нет, даже не доказать, это слишком сильное выражение, просто показать, что твой муж работает на какую-то конкретную компанию?

Джулия взяла стакан с кокой, отпила глоток. И прекратила свои нападки.

— Это целая коллекция косвенных улик, — заметила Кейт.

— Косвенных улик может оказаться недостаточно, чтобы осудить человека. Но их почти всегда хватает, чтобы выяснить правду. Не так ли?

— Все это косвенные улики, подтверждающие совершенно дикие предположения.

— Неотвратимые умозаключения вообще-то. — Джулия смотрела на Кейт твердым взглядом с полной убежденностью, стараясь донести через стол эту свою уверенность.

Кейт отвернулась, посмотрела в окно на крутящийся снег.

— Так чего вы хотите? — спросила она. — От меня-то чего вам надо?

После длительного молчания Джулия произнесла именно то, чего Кейт и ждала:

— Мы хотим, чтобы ты нам помогла.

— Декстер!

Он поднял взгляд от тарелки, где старался подцепить на вилку какую-то вкуснятину с соусом. Предполагалось, что это лучший ресторан во всей стране. Шеф-повар как-то заполучил самую престижную премию в мире. Награждение случилось давным-давно, но все же…

— Я все знаю, — заявила Кейт. Тело ее затекло и прямо-таки чесалось от напряжения и страха. Разговор предстоял очень трудный, и от него многое зависело.

— Что ты знаешь? — Декстер сунул в рот этот неопознанный пищевой объект. НПО.

— Я знаю, что ты никакой не консультант по вопросам компьютерной безопасности.

Декстер уставился на нее, медленно прожевывая свой НПО.

— Я тебя что-то не совсем понимаю.

— Я знаю про тайный банковский счет.

Он тут же перестал жевать, но сразу же зажевал снова, погрузившись в задумчивость.

Кейт придержала язык. Теперь был его ход, и она хотела дождаться его ответа. Он проглотил. Взял с колен салфетку, промокнул уголки рта.

— И что же ты, по-твоему, успела узнать?

— Не пытайся это отрицать. — Это прозвучало враждебнее, чем она намеревалась.

— Кто и что тебе рассказал? Только точно.

Между столиками было достаточно места. Они практически вели приватную беседу, которую никто не мог подслушать в самом центре этой разодетой толпы — сплошные темные костюмы, галстуки, жемчуга и супермодные сумочки.

— Никто мне ничего не рассказывал. Не было в этом никакой нужды, — ответила она. — Я нашла счет, на котором лежит двадцать пять миллионов евро.