Корабли на суше не живут - Артуро Перес-Реверте

Чертовы метеорологи

Говаривал Джозеф Конрад, что здоровая недоверчивость есть наивысшее достоинство хорошего моряка. Не знаю, хороший ли я моряк, но после пятнадцати лет под парусом своей яхты, после ответственности, которую я постоянно беру на себя, — за судно, за собственную шкуру и за шкуры других — я не верю даже собственной тени. Это касается и метеорологии. И дело не в том, что она неточная наука, а в том, что бывают такие обстоятельства, когда самый верный прогноз оказывается относительным. Никто не в состоянии предвидеть, на что способно внезапное сближение изобар, падение давления на пять миллибар и что натворит ветер, дующий со скоростью в тридцать узлов, когда огибаешь мыс или входишь в канал. Несмотря на это, а может, как раз из-за этого, я испытываю огромное уважение к метеорологам. Большую часть времени в море я страшно напряжен — постоянно поглядываю на барометр, прислушиваюсь к радиоприемнику с записной книжкой и карандашом в руке или, усевшись перед компьютером, проверяю официальные метеопрогнозы и пытаюсь совместить их со своим. Когда-то я дополнял изыскания телефонными звонками бывшим коллегам с телевидения — моим дорогим Мальдонадо и Пако Монтесдеоке, — которые предупреждали обо всем, что может меня ожидать. Сегодня существует множество доступных способов свериться с прогнозом. Но Испании, где есть отличная национальная метеослужба, не хватает действенных каналов морской метеоинформации: ее доступные широкой публике выпуски редки, обновляются и того реже и в Интернете представлены недостаточно. К счастью, в запасе у нас всегда есть французские, английские и итальянские сайты, позволяющие неплохо дополнить общую картину. Если кто достаточно неленив, чтобы искать информацию, он может получить довольно приличный — я бы даже сказал, отличный — прогноз погоды на море или, если захочется, на суше.

Сказать по правде, я обязан метеорологам некоторыми тяжелыми воспоминаниями. Но я метеорологов не виню. Они играют, как умеют, изо дня в день имея дело с неточной, но остро необходимой наукой. Я представляю себе, как сложно предсказывать погоду. Никогда раньше эта информация не была столь полной и столь тщательно выверенной, как сейчас. Никогда неизбежная погрешность не была так мала. Метеоролог выявляет тенденции, высчитывает вероятности, и у него выходит общий прогноз, но он не может определить, с какой силой ветер будет дуть на пересечении улиц Такой-то и Сякой-то, сколько выпадет сантиметров снежного покрова на таком-то километре такого-то скоростного шоссе и сколько литров воды выльется в сухую канаву у Эдакого бульвара. Тем более он не сумеет учесть особенности каждой улицы, каждого поворота дороги, каждого пляжа и каждого пляжника, и при этом он не может злоупотреблять оранжевыми и лиловыми предупреждениями, потому что все в конце концов привыкнут, перестанут обращать внимание, и повторится история с пастушонком и волком. И наконец, у нас в Испании метеоролог не может быть ответственен за несогласованные действия правительств всех сортов — я нарочно использовал тут множественное число, которое уже само по себе указывает на царящий у нас бардак, — за бессовестный цинизм и трусость политиков и министров, за нехватку нормальных средств информации, за конъюнктурные интересы туристического сектора, за жадность застройщиков и их подельников из местных органов власти и за нашу вечную, упорную, бесконечную гражданскую тупость.

Есть такое слово — уязвимость, и хотя никто не желает это признавать, оно, без сомнения, — ключ ко всему. Мы сознательно выбрали жить в обществе, повернувшемся спиною к законам физики, природы и здравого смысла. Мы выбрали жить в Испании, где параллельно действуют семнадцать правительств, где 26 тысяч километров дорог принадлежат министерству развития, а оставшиеся 140 тысяч — различным автономным правительствам, провинциальным и прочим советам, каждый за себя кто во что горазд, и всяк стремится навредить остальным. Мы выбрали жить в Испании, где каталонская Метеорологическая служба только что не гордится тем, что не поддерживает никаких отношений с национальным метеоагентством, чьи информационные листы регулярно отправляет в корзину для мусора. В Испании, где некоторые региональные телеканалы смягчают прогнозы погоды, чтобы не спугнуть туриста. В Испании, где в одиннадцать часов утра дороги забиты машинами и все водители утверждают, что едут на работу, а каждый четвертый усаживается за руль, несмотря на снежное или штормовое предупреждение. В Испании, где люди, веками живущие в местах под названием Водоток, Болота или Мыс Ветров, изумляются всякий раз, когда река, разлившись, затапливает их дома или ураган срывает крыши. Поэтому, когда я слышу, как политик или рядовой гражданин в очередной раз взваливает вину за свои несчастья на метеорологов, я думаю про себя, что лучший друг человека — не собака, лучший друг человека — козел отпущения.

О галеонах и сурках

Давненько я не рассказывал историй прошлых времен, а я их так люблю: они позволяют довольно быстро разобраться, с кем мы уселись играть в карты несколько веков назад. По сути, это ключи к пониманию этого бардака под названием Испания. Лучший способ узнать, кто мы такие, — оглянуться назад. И увидеть, что на бедной этой земле, населенной горсткой достойных людей и бесчисленными мерзавцами, не происходит сейчас ничего такого, чего бы не произошло прежде. Как в том фильме с Биллом Мюрреем про день сурка. Когда возвращаешься из-за границы и открываешь газету или смотришь выпуск новостей, убеждаешься, что ничего не изменилось, все идет, как шло, день за днем. Все те же слова, те же события, те же бездушные сучьи дети. В Испании от века длится нескончаемый день сурка с легкой поправкой на современность.

Кое-кто не увидит особенной связи между тем, что я только что написал, и тем, что я хочу рассказать. Пусть не видит, его дело. Вот вам чрезвычайно поучительная история корабельщика-бискайца Мартина де Араны, верного подданного испанской короны, который в 1625 году, чтобы снискать расположение его величества Филиппа IV и обеспечить будущее своего сына, пообещал построить шесть галеонов для «флота Индий». За дело он взялся с энтузиазмом и вложил в него душу и состояние в крайне неудачный для себя момент: перспективы были самые безрадостные, Корона обанкротилась, у корабельщиков то и дело отбирали корабли для участия в войне, и не один судовладелец разорился вчистую, досуха высосанный алчными коррумпированными властями, отлично умеющими пустить кровь всякому доброму христианину. «За те гроши, что готово заплатить Его Величество, ни один человек не отважится сейчас ни построить военный корабль, ни, тем более, вооружить своего "купца"», — писал в те времена Томе Кано в своем «Искусстве строить корабли».