Служба Радости - Павел Блинников

— Манада! — закричал мертвец, но поздно.

Послышалось пять глухих хлопков и земля начала уходить вниз. А Петр Трохин применил последнюю функцию "измельчителя и утилизатора 2010". Экстренное катапультирование. Тоже опция полезная, если застрял в горе мусора, а машина вдруг сломалась. Кабина полностью герметична, есть шанс задохнуться. Под местом водителя расположено пять отличных пружин, а еще самый настоящий ракетный двигатель. Предполагалось, пружины дадут толчок, а двигатель протолкнет кабину из мусорной кучи наверх. Теперь же, ее просто подкинуло вверх метров на двадцать, а потом яркое пятно огненного столба, загорелось на небе единственной звездой. Мусорка осталась внизу, Петя увидел, как, стоящего на любимой игрушке Жюбо затягивает под землю. Словно огромный водоворот разверзся под ним. Горы нечистот и мусора затягивало в недра, заворачивало и перемалывало. Петя смог разглядеть, как последний гигантский кайман скрылся в земляной пучине.

Однако долго любоваться не получилось. Кабину развернуло и понесло на юг. Петя регулировал подачу топлива в двигатель, но знал — оно не безгранично. По расчетам, должно хватить на три минуты. Поэтому он то включал, то выключал двигатель и кабина, словно парила над поверхностью. Но все же кабина не самолет. Нет ни аэродинамики, ни крыльев, направлять полет трудно. Дождавшись, когда падение развернет кабину параллельно земле, Петя включил двигатели и унесся прочь. Он пустил одинокую слезу, оплакивая любимую свалку. Горючее кончилось, металлическая конструкция устремилась к земле. Со стороны казалось, с неба падает телефонная будка. Когда до поверхности оставалось всего метров пятнадцать, Петя нажал на очередную кнопку, кабину заполнило строительной пеной. Он видел этот трюк в фильме "Разрушитель". Приземление почти не почувствовалось. Кислородный баллон давал возможность дышать, пока не включатся автоматические растворители пены.

Отступление Архивариуса

Вот уже битый час, Соня смотрела на гигантскую помойку, подавляя желание вмешаться. Но мертвые сказали: сами, значит сами. Она теребила цепочку, расхаживая взад-вперед. Первый раз желание послать все к черту и броситься на помощь появилось, когда из глубин свалки раздался громогласный собачий лай. Потом все стихло, но вскоре заработала какая-то машина. Спустя минут пятнадцать послышалось пять глухих взрывов, и под свалкой разверзся ад. Земля начала уходить из-под ног, даже Соня почувствовала это. Она быстро забралась на близлежащую насыпь и наблюдала, как мусорные горы сворачиваются и уходят в гости к кротам. Страшный скрежет металла, звон разбивающегося стекла, а над всем этим, из самого центра вылетела странная будка и понеслась куда-то влево, движимая реактивным выхлопом. Будка быстро скрылась из виду, да и "сворачивание" свалки протекало недолго. Прошла минута и черноземное море устаканилось. Соня оказалась на гипертрофированном поле чудес из сказки про Буратино. Повсюду точат уродливые куски мусора, всяческие арматурины, балки, доски и прочее. И тишина. Над бывшей свалкой как будто прошел мор, уничтожив не только живых существ, но и сами звуки. Смерть протянула руку, убрав жизнь, как ненужную вещь.

Соня подождала еще минут пять, чтобы убедиться — все закончилось. А потом бегом, чуть не слетела с насыпи и бросилась к ровному плато. Если бы она могла взглянуть на него с высоты птичьего полета, увидела бы, на месте бывшей свалки образовался узор, почти точно копирующий символ добра и зла. Соня бежала пока не оказалась там, где раньше стояла лаборатория. Пахло вокруг не розами, казалось вонь заползает в легкие и медленно разъедает. Где-то сбоку послышался легкий шорох. Соня повернулась и увидела, как из взрыхленной земли, насыпая маленькую горку, что-то вырывается, словно огромный дождевой червь. Она подбежала и тут же отпрянула. Из недр выбирался огромный крокодил. Он вылезал медленно, натужно и весь исходил темной кровью. Тонкая кожа на брюхе порвалась, кишки тащились по земле, похожие на толстые шланги. Крокодил вылез "по пояс", вот показались задние лапы, а вслед за ними хвост и… Манада. Вернее половина Манады. Девушка уцепилась за хвост огромной зверюги, воспользовавшись им, как своеобразным лифтом. Но как только оказалась на поверхности, быстро-быстро отползла, смешно перебирая руками. Наверное, боялась, что за ней погонится этот живой материал для десятка чемоданов. Ее опасения оказались ошибочными. Гигантский кайман выполз на поверхность с единственной целью — в последний раз посмотреть на ночное небо. А потом издох.

— Манада! — воскликнула Соня, устремляясь к мертвой подруге. — Что с тобой?

— И не спрашивай… — устало ответила Манада.

— А где Жюбо?

— Подождем его тут. Такой пронырливый сукин сын, не мог умереть во второй раз…

Манада угодила в точку, правда ждать им пришлось долго. Лишь спустя час, мертвый курьер вылез, точно также как и кайман, оставив за собой горку земли. Выбравшись он осмотрелся, оценил обстановку и буркнул двум девушкам:

— Ну чего расселись? Надо убираться отсюда. Следующая цель Азов.

Он отвернулся, чтобы Соня и Манада не увидели маску облегчения на лице. И даже больше того, из мутного глаза скатилась слеза по грязной щеке — он думал, что навсегда потерял Манаду. Без ног, та вряд ли смогла бы быстро выбраться из-под толщи земли, а через неделю боль сделала бы это вообще невозможным…

— Эй, умник? — крикнула ему Манада. — А ты ничего не забыл?

— А что? — повернулся Жюбо, походя, смахивая слезу.

— У меня нет ног! Так что иди сюда, поработаешь телегой.

Жюбо вернулся, присел, Манада обхватила его за шею. Жюбо поднялся и пошел на запад. Соня взяла его за руку совершенно счастливая, что новые друзья все же остались почти целыми и невредимыми. Так они и шли навстречу ночи, новым приключениям, загадкам, боли и любви.

Подраздел третий: загадка семьи Трохиных

Отступление Архивариуса номер один

Непроглядная тьма царствовала в подземельях замка Магистра Биатриче. Откуда женщине знать, подвал не просто помещение под огромной статуей, нет, он выходит корнями в Линт — шестой круг ада. Захватывает кусочек самой первозданной тьмы, которой когда-то бросил вызов Светлый. Бросил и победил, выдворив на задворки Замысла. С тех пор все и началось. И продолжается теперь там, где есть понятие времени и там, где его нет в помине.

Варя кружилась привязанная к круглому щиту, а Биатриче сидел напротив. Нет стены позади щита — он ни к чему не крепится. Пола под Магистром тоже нет — все происходит в пустоте, как будто неведомый художник закрасил черной краской все, кроме Вари, щита, стула и Биатриче. В руках колдуна появился нож. Резкое движение — нож попал в щит, между ног Вари. Там же торчат еще несколько, но отнюдь не всегда Магистр оказывался настолько меток. Напротив, в дереве застряло куда меньше лезвий, нежели в теле несчастной женщины. Щит продолжает крутиться, второй нож материализуется в старческой руке — раз! Вошел в толстое бедро по самую ручку.