Творец слез - Эрин Дум

— Ригель… — прошептала я, сбитая с толку и испуганная.

У него на скулах заходили желваки. Большим пальцем он коснулся моего рта, как будто останавливая шепот, вызывавший в нем дрожь. Медленно коснулся моей нижней губы кончиком пальца, обжигая, заставляя дрожать. У меня подогнулись колени, когда я увидела, что его взгляд прикован к моим губам.

— Забудь об этом, — еле слышно, словно гипнотизируя, прошептал он.

Казалось, я ничего не слышала, кроме этого шепота, текущего по моим венам.

— Ты должна об этом забыть.

Я пыталась понять, почему искорка горечи проблеснула в его глазах, но не смогла.

Две черные бездны грозили ураганами и грозами, опасностями и запретами, но желание вглядываться в них возрастало во мне. Сердце забилось быстрее, когда в голове промелькнула пугающая мысль: заблудиться в лесу означало в конце концов найти дорогу, но потеряться в чувствах волка — потерять ее навсегда.

Так почему стремилась прикоснуться к его миру и понять его? Почему я не хотела ничего забывать? Почему в его глазах я видела галактики, а в его одиночестве чувствовала душу, к которой следует прикасаться с осторожностью?

Через мгновение я поняла, что его рука больше не касается моего лица.

Когда Ригель успел отойти к столу? Он взял учебник и сжал его так, что костяшки пальцев побелели, а потом вышел из комнаты. Ригель убегал. В очередной раз.

Ну и ну… Получается, мы поменялись местами? И давно он убегает от меня?

«Всегда, — шептал в голове тихий голос, — он всегда убегал от тебя». Возможно, это был голос зарождавшегося во мне безумия. А как еще объяснить мое поведение, когда вопреки запретам и здравому рассудку я собралась с духом и побежала вслед за ним?

Глава 19

ВОПРОСЫ

У меня есть защита от всего, кроме нежности.

— Ригель!

Я шла за ним по коридору, упрямо желая быть услышанной. Ригель бросил на меня недовольный взгляд и даже не остановился. Его походка выдавала твердую решимость отделаться от меня.

— Пожалуйста, остановись! Я хочу поговорить… — О чем?

Ригель наконец остановился и повернулся ко мне. Он выглядел напряженным, почти напуганным.

О тебе, хотелось мне ответить, но я сдержалась, наверное, потому, что начинала приходить в себя. Стало понятно, что Ригель остался таким же отчужденным и недоверчивым, как дикий зверь, и на прямые столкновения реагировал агрессивно.

— Ты никогда не отвечаешь на мои вопросы, — сказала я, решив зайти с другой стороны, — почему?

Я надеялась вызвать его на разговор, но сообразила, что ничего не получится, ведь его взгляд снова ускользнул от меня. Глаза Ригеля выдавали состояние его души, они оказались единственной чистой поверхностью, под которой он не мог спрятаться. Черные, как чернила, но в их глубинах сиял свет, который мало кому удавалось разглядеть. И когда он продолжил идти по коридору, мне захотелось рвануться вслед за ним и повиснуть на его руке, чтобы остановить.

— Потому что мои ответы тебя не касаются, — пробормотал он еле слышно.

— Все было бы иначе, если бы ты… позволил мне понять тебя.

Возможно, я зашла слишком далеко, но зато получила то, на что надеялась: Ригель остановился. Казалось, он прислушивался к каждому моему шагу, пока я медленно приближалась к нему. Он повернулся и наконец посмотрел мне в глаза. То, как он смотрел на меня, напомнило мне картинку из детской книжки про охотника и его добычу: Ригель —добыча, а я — охотник, наставивший на него ружье.

— Я хочу понять тебя, но ты не даешь мне. — Я неотрывно смотрела ему в глаза, стараясь не показывать свою грусть. — Знаю, ты ненавидишь, когда суют нос в твои дела. И ты не из тех, кто откровенничает. Но если бы ты попробовал открыться, возможно, мир показался бы тебе светлее. Какая польза от одиночества? Доверять кому-то — это совсем не плохо.

Ригель пристально смотрел мне в глаза, пока я подходила.

— Посмотри вокруг, — прошептала я, подойдя ближе, — и ты найдешь того, кто готов тебя выслушать.

Глаза Ригеля казались такими неподвижными, что никто не заметил бы, как эмоции сменялись в них одна за другой, быстрые и яркие. А стук моего сердца превратился в сумбур беспорядочных ударов. Я раньше ошибалась, считая взгляд Ригеля пустым, а он был полон оттенков чувств, уловить которые невозможно, как невозможно в северном сиянии отделить один цвет от другого. Сейчас он казался потрясенным, сбитым с толку и напуганным моим поведением. Я увидела это в его глазах.

Затем Ригель закрыл глаза и повернулся ко мне в профиль. Я видела, как сжалась его челюсть, вздулась вена на виске, а красивое лицо зловеще окаменело. Непонятно, что с ним произошло, но он сделал шаг назад. Зрительный контакт между нами прервался, и я потеряла все преимущества, добытые с таким трудом. Разве я сказала что-то лишнее или обидное?

— Ригель…

— Отстань от меня!

Его жесткий, звучный голос ударил меня в грудь. Он выпалил эти слова, как будто они жгли ему язык. Ригель бросил на меня лихорадочный взгляд и схватился за ручку двери своей комнаты. Я попятилась, когда увидела, что костяшки его пальцев побелели. Я смотрела на него ошеломленная, снова укушенная, не в силах понять, какую струну в нем задела. И в следующий момент Ригель исчез из виду, хлопнув дверью.

С этим звуком как будто камень упал мне на сердце. Почему он так отреагировал? В чем-то виновата? Что я сделала не так? У меня не нашлось ответов.

Почему мы не могли общаться по-человечески? Я утонула в океане вопросов. Оставалось лишь смириться с тем, что Ригель не хочет ничем со мной делиться. Он неразрешимая загадка, крепость, в которую нет хода. Он хрупкая черная роза, которая защищается, раня и царапая шипами.

Расстроенная, я пошла бродить по дому, спустилась на первый этаж и оказалась у кухни. Исходивший оттуда чудесный аромат отвлек меня от унылых мыслей. Анна проверяла доставленные цветы. На полу ковром лежали ленты и вощеная бумага, большие вазы с тюльпанами заполнили всю кухню. В магазине сегодня работал помощник Анны Карл.

Я наблюдала за ней с порога. Солнце золотило ее волосы, а на губах, как всегда, играла легкая улыбка. Анна была прекрасна, когда так улыбалась. Она словно появилась из волшебной сказки.

— Ой, Ника! — сказала она, заметив меня. — Вы уже позанимались?

Я опустила