Тайны моей супруги - Оксана Сергеевна Крыжановская

Это Регине не нравилось. Её просто воротило от того, что люди привыкли судить по внешности. Особенно её раздражало то, что одним из главных качеств женщины считалась красота. Она, конечно, понимала, что в первую минуту знакомства мозг сканирует человека и определяет в его внешности приятные и неприятные для себя черты. Но разве можно судить о человеке по его генам?

Лэри вновь перевернулась на другой бок.

Хватит раздумий, нужно поспать. До свадьбы осталось немного времени, а впереди — длительный и утомительный день. Мысленно цитируя закон сохранения механической энергии, Регина заснула.

Она стояла перед овальным зеркалом, рама которого была сделана в виде десятка женских рук. На Регине было свадебное платье, которое лэри Тереза заказала у самой известной швеи и которое Регина ненавидела из-за постоянных примерок. Нельзя не отдать должное швее: платье получилось выше всяких похвал. Без больших бантов, искусственных цветов, перьев и других нелепых деталей, которыми невесты сейчас любят украшать свои наряды.

Платье Регины было пошито из тяжёлой серебристо-серой парчи с орнаментом в виде снежинок, инкрустированных маленькими бриллиантами. Фасон приталенный: под горло с узким облегающим лифом, длинными рукавами и очень пышной юбкой. Была ещё фата, тоже с орнаментом в виде снежинок и длиной спереди полметра, а сзади три метра Завершали образ туфли на высоких каблуках с тремя большими алмазами на каждом ремешке.

Но сейчас ни туфель, ни фаты не было, только платье… тёмно-серого цвета, словно пыль, отчего, казалось, оно вот-вот клочками осыплется на пол.

Регина стояла в двух метрах от зеркала и с ужасом наблюдала, как её отражение делает к ней небольшой шаг… второй… третий…

Приблизившись почти вплотную к гладкой поверхности, отражение улыбнулось, не обнажая зубы, и закричало:

— Верни моё место, кукла!

— Я не кукла… — прошептала Регина, не в силах повысить голос из-за страха.

— Кукла! Ты кукла! Верни! Оно моё! Верни!

— Нет… — прошептала Регина, собрала все свои силы и закричала: — Я не кукла!

— Ты кукла! — отражение подняло и протянуло руки вперёд — они прошли сквозь поверхность зеркала, словно через гладь озера, — схватилось за арку. Руки на арке ожили и стали вытягиваться, а затем над рамой начали появляться головы изуродованных кукол с её лицом. Это было отвратительно: маленькие изуродованные лица и тела кукол, из туловищ которых вытягивались огромные человеческие руки. Они вцепились в отражения и начали её вытягивать, припевая:

— А мы всё знаем!

Мы всё знаем!

Ты такая же, как мы!

Ты одна из нас!

Ну признайся же!

Признайся!

Признавайся!

Признавайся!

Страх сковал тело Регины, как кукловод связывает нитями марионетку. Не в силах пошевелиться или произнести хоть слово, она стояла и смотрела, как куклы вытягивают её отражение из зеркала…

Регина спала очень чутко, поэтому внезапно зажёгшаяся лампа тут же выдернула её из привычных кошмаров. Свет ударил по глазам. Моргая, лэри приподнялась на локтях и увидела чей-то силуэт возле выключателя. Первой мыслью было: «Опять Жанна!», но девушка её сразу откинула. Изменения в поведении матери ближайшие несколько месяцев не должны произойти.

— Доброе утро, Регина! — раздался необычно бодрый и весёлый голос.

— Лэри Тереза?! — глаза привыкли к яркому свету, и Регина в силуэте признала свою свекровь.

Подойдя к кровати невестки, Тереза Дельт-гор застыла и ахнула:

— Что у тебя с глазами, Регина?!

Девушка напряглась: она чувствовала себя совершенно адекватной. Неужели из-за удивления её чувства вырвались наружу? Но она ведь всего два дня назад принимала настойку Ларин! Специально выждала, чтобы первые дни после приёма капель совпали с родительским балом и свадьбой.

— Почему они такие красные?! — свекровь сделала шаг и оказалась возле кровати невестки. Регина едва сдержалась от вздоха облегчения. — Во сколько ты спать легла? Хотя не отвечай! Я сама перед своей свадьбой глаз вовсе не смогла сомкнуть! Всё представляла, как пройдёт торжество, вспоминала, всё ли успели сделать, и жутко волновалась! И представляешь, в первую брачную ночь заснула, стоило только голову положить на подушку. Джонатан меня будить не стал, но потом ещё долго шутил по этому поводу!

Раньше Регина думала, что лучшим способом для окончательного пробуждения служит умывание холодной водой. Но сейчас поняла, что с восклицаниями лэри Терезы она не сравнится.

— Да и сегодня я, признаться, не спала! Всё думала: как свадьба пройдёт, всё ли мы успели сделать и ничего ли не забыли!

— Извините, лэри Тереза, но почему вы так рано пришли? — успела вставить Регина, когда свекровь переводила дыхание перед очередным потоком слов.

— Как зачем?! К свадьбе готовиться!

Регина посмотрела на часы — они висели напротив кровати над туалетным столиком — и удивлённо уточнила:

— В полшестого утра? До начала свадьбы почти двенадцать часов!

— Только двенадцать часов! — исправила лэри Тереза. Даже пальцем погрозила. — Из них у нас максимум будет девять, чтобы привести тебя в надлежащий вид! Ах, сегодня ведь тот самый день! День твоей свадьбы! Разве тебе не хочется затмить всех?! Для этого надо постараться! Так что немедля вставай, умывайся и одевайся. У тебя есть двадцать минут, потому что на пятнадцать минут седьмого у нас назначен визит к Офелии Сарин. Она специально ради тебя согласилась принять нас так рано. Потом на полдевятого у нас заказана процедура в «Ролентии»…

Регина всё же не сдержалась и вздохнула.

Тот самый день начался…

Офелия Сарин занималась уходом за ногтями. Хоть она не относилась к торенской знати, но многие лэри её уважали и почитали как мастера своего дела. Офелия не только ухаживала за ногтями, но и рисовала на них прекрасные картинки специальными красками, которые могли держаться и не стираться в течение месяца. Её небольшая мастерская «Милые ноготки» располагалась на севере города, недалеко от ювелирного магазина «Самоцвет». Это была небольшая, аккуратная мастерская, украшенная живописными картинами пёстрых бабочек и разнообразных цветов. Даже тюль за двумя небольшими окнами был светло-зелёный с вышитыми бабочками золотистого цвета. Мастерская выделялась на фоне других зданий, особенно в последние хмурые дни. Прохожие с любопытством косились на эти яркие краски и невольно улыбались, ощущая в груди приятное чувство тепла и памяти о лете. Правда, сейчас прохожих не было. До рассвета было ещё полчаса, и рабочий класс только просыпался и с неохотой вылезал из своих тёплых постелей. На улице была минусовая температура. Мороз покрыл оставшиеся от снега лужи и грязь тонкой ледяной корочкой, а стёкла разрисовал красочными узорами.

Возле входа в «Милые ноготки» лэри Тереза поскользнулась и чуть ли упала, благо Регина успела её подхватить под локоть.

— Нужно будет