Идеальный план - Лиз Томфорд

и если кто-то и заслуживает получить все, что хочет в жизни, так это ты.

– Ты тоже заслуживаешь того, чтобы твои мечты сбылись.

– Я не мечтаю, Инди. Я планирую, и моя жизнь идет в соответствии с этим планом. У меня есть карьера. Я всегда этого хотел.

Произнося эти слова, он избегает встречаться со мной глазами, так что я не думаю, что даже сам Райан считает их правдой. Я вижу, как тяжело ему приходится из-за заоблачных ожиданий. Возможно, ему нравится игра, но стремление быть идеальным давит на него, отнимая у него с каждым днем все больше. Он заперт в стенах квартиры, если только не готов к тому, что его будут рассматривать и боготворить. Он живет в тюрьме стоимостью в миллион долларов на двадцать втором этаже. Не могу представить, чтобы он мечтал об этой части своей карьеры.

Райан выталкивает меня элегантным вращением, прерывая наш момент, прежде чем я успеваю продолжить свои расспросы. Он удивительно грациозен на танцполе, и для мужчины, который годами не обнимал женщину, у него здесь нет проблем.

– Могу сказать, что мы вычеркнули это из твоего списка. Уверена, что на свадьбе мы сможем станцевать пару танцев.

Мягкая улыбка пробегает по его губам.

Диджей переходит к следующей песне, которая сохраняет ту же медленную и страстную атмосферу.

– Может быть, нам стоит еще немного попрактиковаться. Тебе так не кажется?

Люблю такого рода тренировки. Во всем. В танцах. В совместной жизни. В фальшивых отношениях.

– Да. Практика – это здорово.

Мы двигаемся по танцполу, переплетя разведенные в сторону руки и прижавшись друг к другу щеками, задыхаясь, но успокаиваясь. И снова я замечаю на другом конце комнаты свою лучшую подругу, так и лучащуюся счастьем.

– Как думаешь, у них будут дети? У Зандерса и Стиви?

– Я не уверен, – признается Райан. – Стиви никогда не говорила о детях. Это я их всегда хотел. А сестра была слишком занята спасением каждого бездомного животного, которое могла найти. – Он слегка посмеивается. – Но я думаю, что они их заведут. Зи хочет.

Я не упускаю из виду фразу, которую он бросил так небрежно. Это я их всегда хотел. Слой за слоем Райан позволяет мне узнать о нем немного больше, и все больше его запутанной предыстории раскрывается, стремясь выйти на свет. Я хочу ее узнать. Хочу узнать все, но и отпугивать его тоже не хочу, поэтому молчу.

Он смотрит на меня с опаской, как будто впервые осознает, что идет по минному полю, разговаривая о браке и детях с женщиной, которая, возможно, не получит ни того ни другого, как бы ни хотела.

К счастью, музыка меняется, наполняя комнату ритмом, под который невозможно не танцевать.

Райан снимает пиджак, бросает его на спинку ближайшего стула и закатывает рукава белой рубашки на пуговицах. Я смотрю на него: вены, бегущие по предплечьям, часы на запястье… пожалуй, это самая сексуальная вещь, которую может сделать мужчина.

– Хватит разговоров. – Он шлепает меня пониже спины, направляя в центр танцпола. – Давай, девочка. Давай повеселимся.

Отзвучало бесчисленное количество песен, и я вся в поту. Все мы взмокли. Большинство товарищей по команде Зандерса и Стиви не покидали танцпол, и диджей наконец осознал тот факт, что все, что мы хотим слышать, – это музыка, которая сводит с ума.

Я давно сбросила туфли, но надеюсь, что отыщу их.

Они были симпатичными. К тому же дорогими.

Танцпол представляет собой хаотичное месиво из музыки, пота и трущихся тел. Некогда представительное мероприятие быстро превратилось в личный ночной клуб для разодетых в пух и прах гостей.

Даже во время этого безумия я слежу, где находится Райан: в уголке, где он выпивает со своим отцом, или выходит на улицу подышать свежим воздухом. Он продержался всего две песни, прежде чем ушел и назвал меня одержимой, но я хочу, чтобы он снова был здесь.

– Потанцуй со мной, Индиго! – Рио хватает меня и закидывает мои руки себе на плечи, удерживая ладони на почтительной высоте на моей спине.

Наши бедра двигаются синхронно, но абсолютно платонически. Между нами достаточно расстояния, чтобы это было ясно.

Сквозь тусклое освещение, громкую музыку и через плечо Рио я замечаю, что Райан наблюдает за мной с края танцпола. В одной руке бокал, другая в кармане. В последний раз он видел меня танцующей с Рио на осеннем банкете. На этот раз, несмотря на то что я вижу жар, пылающий в его глазах, его поза отличается уверенностью.

Он наблюдает за мной с удушающей напряженностью, поднося край своего бокала к губам, и даже двигаясь вместе с Рио, я не отрываю от него своего внимания.

Мы все еще притворяемся? Хотела бы я это знать.

Его пристальный взгляд обшаривает мое тело, медленно и внимательно, не пропуская ни сантиметра, и все, чего я хочу, – это соблазнить моего ревнивого фальшивого парня настолько, чтобы он пришел сюда. Итак, я сделаю это. Повернувшись, я становлюсь спиной к Рио, покачивая бедрами в такт, не сводя глаз с Райана.

– Просто чтобы ты знала, – говорит Рио мне на ухо, достаточно громко, чтобы расслышать сквозь музыку. – Я прекрасно понимаю, что ты используешь меня, чтобы заставить его ревновать, и я совершенно не против.

Я хихикаю:

– Я надеялась, что ты не будешь против.

– Черт возьми. – Рио хватает меня за талию, притягивая к себе. – Но если он мне за это врежет, пусть хотя бы даст мне автограф.

Он обхватывает меня руками за бедра, прижимается губами к моему уху, и не проходит и десяти секунд, как передо мной останавливается пара дорогих модельных туфель. Я прослеживаю за ногами, которым они принадлежат, длинными и мускулистыми, и встречаю равнодушный взгляд на красивом лице Райана.

– Можешь идти, – говорит он Рио, не сводя с меня своих пристальных глаз цвета океана. Рио вскидывает руки в знак капитуляции.

– Она меня заставила.

– О, я прекрасно понимаю.

– Я собираюсь… – Рио показывает большим пальцем через плечо. – Ага, – говорит он, удаляясь.

– Миленькое шоу.

– Спасибо. Это заставит тебя потанцевать со мной, правда?

Я ставлю босые ноги на его туфли, обвиваю руками за шею. И хотя эта музыка предназначена для того, чтобы извиваться и трясти пятой точкой, он начинает переступать ногами, снова медленно танцуя со мной.

– Нам нужно добавить это к нашей сделке? Поместить на холодильник? Потому что, насколько я понимаю, никто другой не может к тебе прикасаться.

– Это значит, что ко мне будешь прикасаться ты?

Иисус. Кажется, сегодня мы говорим начистоту.

Его брови удивленно приподнимаются.

– Ты хочешь, чтобы я к тебе прикоснулся? – Да. Да, пожалуйста. – Я уже говорил тебе раньше, – продолжает он. – Тебе стоит лишь сказать. Попроси меня о помощи, Инди.

Как бы ни было заманчиво позволить этим словам сорваться с моих губ, я колеблюсь.

– Что не так?

– Просто пытаюсь понять, насколько ты хорош в актерской игре.

– Считаешь, я