Приди ко мне, любовь - Лиза Клейпас

– Миссис Рэйн, куда прикажете поставить этот стол?

– Миссис Рэйн, это обои для первой комнаты на втором этаже или для второй комнаты на первом?

– Извините, мэм, вы хотели поставить этот диван у стены или по центру?

– Миссис Рэйн, вы просили покрасить лепнину в столовой в голубой или кремовый цвет?

– Стоп! – выкрикнула Люси, схватившись руками за голову. Сделав глубокий вздох, она медленно посмотрела в глаза каждому из вопрошавших и быстро выдохнула:

– Этот стол нужно поставить между двумя бархатными креслами в гостиной. Обои – первая комната, второй этаж. Диван должен стоять у стены. Лепнину покрасить в кремовый цвет.

Едва получившие ценные указания рабочие рассеялись по дому, как в дверях прихожей возникла очередная пара посыльных, обвешанная множеством пакетов.

– Миссис Рэйн…

– Миссис Рэйн…

Если бы еще хоть один человек произнес в это мгновение ее имя, Люси, наверное, сошла бы с ума…

– Мистер Рэйн, вы хотели меня видеть?

– Да, – сказал Хит и, отшвырнув перо, облокотился руками о стол. – Садитесь, Бартлет.

– Спасибо, сэр.

– Вы припоминаете наш разговор двухдневной давности по поводу персональных интервью?

– Конечно, сэр.

– Так как это относительно новая область деятельности в журналистике, никому до сих пор не удавалось написать что-нибудь приличное по данной теме. Исключение составляет чикагская «Сан» и, пожалуй, нью-йоркская «Трибюн». Однако интервью очень важны и для нашей газеты, Бартлет. Жизнь известных людей интересует читателей.

– Я помню, вы говорили мне…

– Когда вы настраиваетесь, Бартлет, и собираетесь с мыслями, у вас получаются довольно… сносные работы. А посему именно вам я и поручил взять интервью у мэра города Шортлефа.

Пристальный взгляд голубых глаз Рэйна буквально пригвоздил к стулу молодого репортера. Тот тревожно заерзал на месте. У главного редактора «Экзэминер» был разработан собственный метод руководства, и он старался придерживаться избранного курса. Сочетание свирепого, пронизывающего взгляда и мягкой манеры речи способно было выбить из колеи даже очень дерзкого, нахального сотрудника.

– Сэр, позвольте мне объяснить, почему…

– Бартлет, вы, кажется, позабыли, что я вам когда-то говорил.

– А что именно, сэр?

– Людей не интересуют старые новости. – Хит замолчал и неожиданно громко хлопнул ладонью по столу, заставив Бартлета подскочить на стуле. Главный редактор не упускал случая воспользоваться театральными эффектами в общении с подчиненными. – Черт побери, всем уже давно известно, что Шортлеф ездил в Гарвард. Все давным-давно знают о его намерениях построить несколько новых улиц в городе. Каждая собака в округе может вам рассказать, что мэр состоит членом практически всех исторических обществ в штате. Скажите мне ради всего святого, есть ли смысл в сотый раз писать обо всем этом?! Даже последнему дураку после прочтения так называемого интервью с мэром стало бы ясно, что вы не задали ему много нужных вопросов. Почему он тратит столько времени на свои упражнения в области истории, вместо того чтобы организовать нормально работающую пожарную службу города? Почему его не волнует проблема городских парков? Каково мнение главы города по поводу Закона о тарифах, принятого с подачи сенатора Морилла? Что делается для помощи бедным? Что он думает об отношении бостонской общественности к новому законодательству о Реконструкции? И последний, главный вопрос, Бартлет, теперь уже вам: почему вы не задали мэру все эти вопросы?

– Но, сэр, когда я брал интервью, в приемной мэра было полно народу…

– Ну и что? – Терпение Хита стремительно падало к нулевой отметке. – Какое это имеет отношение к вашему заданию?

– Джентльмен не может позволить себе докучать кому бы то ни было вопросами в присутствии посторонних.

– Бартлет, – простонал Рэйн. – Боже милостивый! Это же ваша работа! Вы не понимаете? Нет, вы не понимаете. – Он тяжело вздохнул, подумал несколько секунд и вновь обратился к репортеру, который очень напоминал ему барана:

– Ладно, сформулируем задачу таким образом, чтобы вы ее наверняка поняли. Отправляйтесь к Шортлефу и попросите его кое-что уточнить…

– Но…

– Если он будет возражать, скажите ему в лоб, что вряд ли дурная слава пойдет на пользу мэру Бостона. А когда будете брать интервью, понимаете, Бартлет, брать интервью, а не выдавливать из себя никчемные вопросы, спросите у него о пожарной команде или о тарифах. Единственное условие – вопросы должны быть свежие, спорные, понимаете? И если вы сумеете привезти мне ответ хотя бы на один из них, всего на один, Бартлет, я увеличу вам жалованье на десять процентов. Сразу. Вам все ясно?

– Да, сэр.

– Дерзайте, Бартлет. Постарайтесь задать мэру побольше каверзных вопросов, потому что за десятью процентами идут пятнадцать, потом двадцать и так далее…

Новый дом четы Рэйн был почти готов, набран полный штат прислуги, включая кучера, повара, двух горничных и привратника. У миссис Рэйн появилось много свободного времени. Одна дама, с которой Люси познакомилась в магазине, пригласила ее в Клуб новоанглийских женщин, проводивший по пятницам лекции и совместные ленчи. Чтобы как-то развлечь себя, Люси завела множество новых знакомств и стала посещать общественные собрания и салонные дискуссии. О как они отличались от тех клубных заседаний, на которых она присутствовала в Конкорде! В салонах Бостона и словом не упоминалось о модных нарядах, мелких городских скандалах и любовных похождениях. Местные светские дамы предпочитали обсуждать вопросы политики, литературы, слушать лекции известных политиков и деятелей просвещения. Но самое главное – они спорили! Конечно, вежливо, но спорили – о преимуществах и недостатках, о будущих переменах. Люси с восхищением внимала всему: как выступал иностранный государственный деятель, как спорили два заслуженных профессора из Гарварда.

Люси жадно впитывала в себя новые сведения и свежие идеи. А в какой восторг приходила она, когда в разговоре с мужем ей удавалось блеснуть пониманием той или иной ситуации. Велико было удивление Хита, когда он слышал от жены ту информацию, которую его газета, да и другие тоже, находили подчас с большим трудом. Изредка на ужин к Рэйнам приезжал Дэймон, особенно если ему и Хиту приходилось допоздна задерживаться в редакции. Первый раз после такого ночного визита Люси бурно возмущалась, убеждая Хита, что ей вовсе не нравится принимать незваного гостя в неподходящем домашнем виде, с ненакрытым столом. Причина недовольства, впрочем, объяснялась чрезвычайно просто: хозяйку не устраивала компания Дэймона. Но Рэйн возражал Люси, что, дескать, у Редмонда нет столь прелестной и очаровательной супруги, как у него, а посему, пропустив обед или ужин в родном доме, ему оставалось либо ужинать одному в ресторане, либо ложиться спать голодным. Последний довод прозвучал необычайно убедительно, вызвав у Люси сочувствие и стыд за предвзятое отношение к бедняге Редмонду и нежелание принимать его в своем доме. Неприязнь к Дэймону хотя и сохранилась, но теперь хозяйка дома прилагала усилия не выказывать ее.