На холмах любви - Эйна Ли

– Ваш сын – настоящий мужчина, лорд Скотт, и он это уже доказал. Я полагаю, не многие способны на подобный поступок.

Эндрю с благодарностью посмотрел на Роберта Керкленда. Элизабет ласково улыбнулась Роберту. «Как ловко он сгладил промах Эндрю! Настоящий благородный человек».

– А теперь, джентльмены, я оставлю вас в обществе бренди, – проговорила молодая женщина и направилась к двери. Мужчины встали. Роберт не сводил с нее взгляда, исполненного тоски и страсти.

Элизабет поднялась на стену замка и стала смотреть на звезды. Приближалась зима. Бет радостно вдыхала живительный морозный воздух. За столом она прекрасно поняла, что Роберт неспокоен и что он будет настаивать на своем отъезде из Бэллантайна. Как сладко было просыпаться каждый день, зная, что сейчас она увидит его! Она не понимала, почему Роберт так холоден, но, какова бы ни была причина этого, им надо поговорить начистоту. Она больше не может молчать и делать вид, что ничего не происходит.

Теперь они уже не были мужем и женой. На прошлой неделе истек срок их брака. В церкви они так и не обвенчались. Но как ни странно, ни один из супругов не заговаривал об этом. Да и с какой стати? Ведь они никогда ничего не обсуждали из того, что касалось их лично. Элизабет не могла поверить, что Роберт не знает о новом положении дел. Очевидно, это его не беспокоит.

Бет посмотрела на обручальное кольцо, которое Керкленд силой надел ей на палец. Не снять ли его? Не вернуть ли Роберту? Бет подняла глаза к небу:

– Боже, что же мне делать?

Роберт лежал и смотрел на закрытую дверь соседней комнаты. Он знал, что там, за этой дверью, лежит в своей кровати Элизабет. При одной мысли о ней руки его холодели, он так соскучился по своей любимой!

Как это сладко – держать ее в объятиях, ощущать мягкость ее тела, ее тонкий аромат!.. Но он решил, что этого больше не будет никогда.

Элизабет была права – он хочет брать от жизни все лучшее. Он мог умереть, а она родила бы дитя, а потом ребенок рос бы без отца. Кто знает, чем кончится для него следующее сражение? Он должен уехать как можно скорее. Через несколько дней он уже сможет сесть в седло. Граф решил больше не причинять зла Бет. До сих пор он был уверен, что неуязвим, а Джеймс Грэхем – непобедим. Филипхоу показало, какая это чушь. Если он погибнет в этой войне, он по крайней мере не заставит больше Элизабет страдать. Он откажется от нее прежде, чем успеет опять чем-либо огорчить ее.

Граф был настолько погружен в свои мысли, что не заметил, как дверь отворилась и в комнату вошла Элизабет. И вдруг она оказалась пред ним. Длинные волосы скрывали ее плечи. На Бет была одна лишь рубашка. Она молчала. Несмотря на тусклое освещение, Элизабет увидела, что Роберт смущен. Она сразу поняла – в его темных глазах затаилась страсть.

Роберт смотрел как околдованный: руки Бет скользнули к завязкам рубашки, развязали их, едва уловимым движением плеч она спустила с себя легкое полотно. Рубашка упала к ее ногам.

Роберт сжал кулаки. Он не хотел терять голову. Перед ним стояла сама Афродита – богиня любви. Граф не мог отвести глаз от молочно-белых плеч. «Шея. Такая тонкая, стройная. Грудь. Белая, нежная, пышная, соски затвердели. От холода? Надо ее согреть. Талия. Тоже тонкая. А ножки...» Роберта охватило желание, он облизал пересохшие губы.

Одно движение – и Элизабет уже под одеялом рядом с ним. Роберт привлек ее к себе. Он осыпал поцелуями ее глаза, лицо, шею, он не пропускал ни единого изгиба.

Никогда еще не ласкали они друг друга с такой страстью. Нежность придет потом, а сейчас только страсть! Алчная, дикая, всепожирающая страсть! В ту ночь они разрешали друг другу все!

Потом они лежали тяжело дыша. Роберт так и не выпустил Элизабет из объятий. Отдышавшись, они стали шептать друг другу нежные слова. Он осыпал легкими поцелуями ее губы и глаза.

– О Боже, Бет, как же я люблю вас!

Он откинулся, ослабевший от любовных ласк. Тогда Элизабет наклонилась над ним и подарила ему поцелуй.

– Я люблю вас, Роберт. Я люблю вас так, что превращаюсь в вашу любовницу. Мы уже не муж и жена, а я все равно прихожу к вам в постель.

– Вы моя жена, любовь моя. Вы всегда будете моей женой. – Роберт вздохнул, слабость одолела его, и он погрузился в спокойный сон.

Некоторое время Элизабет с любовью смотрела на лицо спящего. Погладила мужа по щеке, отбросила спутанные волосы. Потом встала, хорошенько укрыла Роберта и надела рубашку.

Она наклонилась, еще раз поцеловала его в губы.

– Нет, дорогой мой. Боюсь, что для тебя я осталась только любовницей. Но я люблю тебя, Роберт, и согласна играть эту роль и дальше.

Глава 28

– Элизабет, у меня подушка свалялась, – пожаловался Роберт.

В пятый раз за это утро Элизабет подошла к нему и взбила подушку. При этом ее груди прикасались к голой груди Роберта и она чувствовала на своей шее его жаркое дыхание.

– Вот так, милорд. Теперь удобно? – произнесла она сквозь зубы.

Роберт откинулся назад и чуть заметно усмехнулся.

– Пока удобно, – согласился он.

– Как вы думаете, не стоит ли нам сегодня немного покататься? – Элизабет села в кресло около кровати и взяла вышивание.

– Придется – если вы не можете сдерживаться, – ответил он голосом, исполненным самопожертвования.

– Роберт, вы же знаете, что я говорю о верховой прогулке.

– О, простите, миледи, – отозвался Керкленд.

Элизабет принялась вышивать, а Роберт не отрываясь смотрел на жену. Как она красива! Как быстро сгорели в огне страсти все его благие намерения не прикасаться к ней! Но разве против Элизабет устоишь? Для него это невозможно. Она похитила его сердце, заполнила его мысли. Он забыл обо всем.

Почувствовав на себе взгляд мужа, Бет подняла голову. В глазах его было восхищение, и она тут же забыла о том, что немного сердится на Роберта, и ласково улыбнулась.

Роберт поправлялся, и силы мало-помалу возвращались к нему. Единственное, что теперь тревожило Элизабет, – что его выздоровление означает очередной отъезд. Неужели она выдержит это?

– У меня все тело затекло. Хорошо бы меня размять, – заявил Роберт, нарушая ход ее мыслей.

Бет отложила работу и задумчиво посмотрела на мужа. Последнее время он вел себя как маленький – капризничал, что-то требовал. Не то чтобы Бет это не нравилось – она всегда радовалась возможности поухаживать за ним, просто ее раздражала его уверенность в том, что она не способна разгадать его притворства.

Роберт сел. Элизабет взяла мужа за плечи, изо всех сил принялась разминать их, затем она растерла ему шею. Роберт закрыл глаза от удовольствия, она снова занялась плечами. Каждое прикосновение жены действовало на Керкленда возбуждающе, по всему его телу побежали мурашки.