Кн. 8. Рассказы - Роберт Шекли

«Ну и Оружие! — думал Диксон. — Укокошит кого угодно, даже владельца. Эх, попался бы мне сейчас изобретатель! Это же надо — придумать Оружие, которое не бабахает!»

Диксон добрался до корабля. Пока он возился со шлюзом, собаки окружили его тесным кольцом. Диксон дезинтегрировал ближайших двух зверюг и ввалился внутрь. Мрак снова сгущался на окраине зрения, к горлу подступал тугой комок тошноты.

Из последних сил он захлопнул люк шлюза и осел на пол Все! В безопасности!

Вдруг Диксон услышал тихое покашливание.

Он заперся вместе с одной из собак!

Его рука слишком ослабла, чтобы поднять Оружие, но все же с неимоверным трудом он вскинул дезинтегратор. Собака, едва видимая в тусклом свете корабля, прыгнула.

Диксон обмер от ужаса, подумав, что не сможет нажать на спусковой крючок. Собака подбиралась к его горлу. Чисто рефлекторно он стиснул пальцы.

Собака коротко тявкнула, и все стихло.

Диксон потерял сознание.

Придя в себя, он долго лежал с закрытыми глазами, смакуя восхитительное ощущение: жив! Сейчас он отдохнет несколько минут, а потом будет выбираться отсюда. Подальше от чужих планет — на Землю, в какой-нибудь бар. Сначала напьется до чертиков. А затем найдет того самого изобретателя и забьет Оружие ему в глотку, рукояткой набок!

Только маньяк со склонностью к самоубийству способен изобрести Оружие, которое не бабахает!

Но это потом. А сейчас очень приятно просто лежать, ощущать себя живым, греться на солнышке и радоваться тому, как…

Солнышко? В космическом корабле?!

Он сел. У его ног лежали хвост и передняя лапа собаки. А чуть дальше борт вспарывала любопытнейшая зигзагообразная дыра шириной около трех дюймов и длиной фута четыре. Сквозь нее в корабль проникал солнечный свет.

Снаружи на задних лапах стояли четыре собаки и вглядывались внутрь.

«Ага, — сообразил Диксон, — расправляясь с последней собакой, я продырявил свой собственный корабль».

Тут он заметил, что обшивка взрезана еще в нескольких местах. Эти-то дыры откуда взялись?

Ах да, он же прорывался к кораблю с боем. Последние сто ярдов… Несколько выстрелов вполне могли задеть корабль.

Диксон поднялся, изучающе разглядывая дыры. «Чистая работа, — подумал он со спокойствием, которое часто предшествует истерии. — Да, сэр, в самом деле очень чистая работа».

Вот здесь перерезаны кабели управления. Там когда-то был радиопередатчик. А вот там он умудрился одним выстрелом взрезать и кислородный и водяной баки — отличное попадание, как ни верти. О-о, здесь… да, его таки угораздило. Очень умный удар. Боковым слева он полоснул по топливопроводам. В полном соответствии с законами тяготения горючее подчистую вытекло, образовав небольшой пруд вокруг корабля, а затем просочилось в почву.

«Неплохо для парня, который даже не очень-то прицеливался, — ошалело подумал Диксон. — Даже с автогеном я бы так не наработал».

В сущности, с автогеном у него ничего бы и не получилось. Корпуса космических кораблей делались очень прочными. Но не настолько прочными, чтобы с ними не справилось доброе старое… славное старое… надежное… верное… не знающее промаха… Оружие!

Год спустя, когда вестей от Диксона так и не поступило, на планету выслали корабль. Команда должна была с почестями предать тело Диксона земле, конечно, если осталось что для погребения, и доставить на Землю прототип дезинтегратора, если, конечно, таковой найдут.

Эвакуационный корабль произвел посадку рядом с кораблем Диксона, и экипаж с интересом обследовал исполосованный, выпотрошенный корпус.

— Некоторые парни понятия не имеют, как обращаться с оружием, — сказал инженер.

— Да уж, — сказал первый пилот.

Со стороны тропического леса до них донесся какой-то стук. Они второпях бросились туда и обнаружили, что Диксон вовсе не мертв. Он был очень даже живой и трудился, распевая песни.

Легко предвидеть, что кто-то из экипажа прибывшего корабля воскликнул:

— Живой!

— Верно, черт побери, — согласился Диксон. — Какое-то время моя жизнь и впрямь висела на волоске, пока я не обнес дом частоколом. Все же эти собаки — гнусные твари. Но я научил их свободу любить!

Он усмехнулся и дотронулся до лука, прислоненного рядышком к частоколу. Лук был вырезан из куска умело высушенной упругой древесины, здесь же лежал и колчан, битком набитый стрелами.

— Они научились уважать меня, — сказал Диксон, — лишь когда увидели собственными глазами, как их корешки вдруг начинают крутиться волчком со стрелой в брюхе.

— Но ведь Оружие… — начал первый пилот.

— А, Оружие! — воскликнул Диксон, в его глазах появился веселый безумный блеск. — Без него я бы не выжил!

И он возобновил работу. Он вгонял в почву кол, сделанный из ствола молодого деревца, колоти по нему тяжелой плоской рукояткой Оружия.

Мат[19]

(перевод на русский язык М. Черняева)

Игроки встретились за грандиозной и бесконечной доской космоса. Плавно двигающиеся светящиеся точки, служившие им фигурами, составляли две разделенные пространством комбинации. По начальному расположению фигур, еще до первого хода, исход игры был уже предрешен.

Оба соперника видели это и знали, кто из них победит. Но продолжали игру.

Потому что партию следовало довести до конца.

— Нильсон!

Лейтенант Нильсон с блаженной улыбкой сидел перед орудийным пультом. На обращение не отреагировал.

— Нильсон!

Лейтенант посмотрел на свои пальцы недоуменным взглядом ребенка.

— Нильсон! Ну-ка оторвись от клавиатуры! — Над лейтенантом стремительно выросла фигура генерала Брэнча. — Ты слышишь меня, лейтенант?

Нильсон вяло кивнул и снова посмотрел на пальцы, однако его вниманием тут же опять завладел светящийся строй кнопок на орудийном пульте.

— Классно, — сказал он.

Генерал Брэнч ворвался в кабину, схватил лейтенанта за плечи и хорошенько встряхнул.

— Классная штука, — указывая на пульт, улыбнулся генералу Нильсон.

Маргрейвс, второй по чину в команде, просунул голову в дверь. На рукаве у него все еще красовались сержантские нашивки, поскольку его произвели в полковники всего три дня назад.

— Послушай, Эд, прибыл представитель президента, — сообщил он. — Незапланированный визит.

— Погоди, — отозвался Брэнч. — Я хочу закончить инспекцию.

Он мрачно улыбнулся. Черта ли в инспекции, если при обходе обнаруживается, сколько свихнувшихся еще осталось.

— Ты слышишь меня, лейтенант?

— Десять тысяч кораблей, — проговорил Нильсон. — Десять тысяч, раз — и нету!