Интервенция - Игорь Валериев

опомнится, мы будем уже далеко. Тем более мы использовали грим, парики, а на руках у нас были тонкие лайковые перчатки, благо на улице не май, а декабрь месяц.

Стук в дверь, Зарянский и Волжин страхуют по бокам, я же стою перед дверью, скрестив на паху руки, чтобы револьвер с глушителем сразу не бросался в глаза.

Дверь открывается, и я встречаюсь взглядом с полковником, и по тому, как изумлённо распахнулись его глаза, понимаю, что он меня узнал.

– Добрый день, полковник. Извините, что без приглашения, но нам надо с вами переговорить, – с этими словами я двинулся на Акаси, направив револьвер ему в живот.

Надо отдать должное японцу, тот, как говорится, лица не потерял, даже попытался сделать жест, приглашая меня пройти вперёд, но я ответным жестом показал полковнику, чтобы тот двигался в номер.

Акаси развернулся и с напряжённой спиной прошёл в свои апартаменты. Я шёл за ним, держа безопасную для удара дистанцию и контролируя каждое движение противника. Следом за мной в номер зашли Зарянский и Волжин, закрыли дверь и растеклись по бокам.

– Чем обязан вашему визиту, господин полковник? – невозмутимо спросил Акаси, подойдя к столу, на котором стояли чайник и несколько чашек с блюдцами. – Может быть, чаю? Признаться, был в своё время удивлён, что в этом отеле подают прекрасный чай.

С этими словами Акаси, взяв чайник, неторопливо налил в чашку чаю. Поставив чайник на место, он медленно приподнял блюдце вместе с чашкой левой рукой, правой подхватил чашку и, резко развернувшись на сорок пять градусов, одновременно бросил блюдце в Волжина, а чашку с напитком метнул в Зарянского.

Проделав это, полковник, согнувшись, крутнулся на триста шестьдесят градусов, успев за этот оборот подхватить трость, стоящую в специальной подставке рядом со столом, достать из неё клинок и рубануть в моём направлении.

Всё было проделано настолько молниеносно, что я только благодаря рефлексам успел откачнуться назад. Блюдце попало в лоб Волжина, и он начал заваливаться на спину. Зарянский оказался шустрее нашего молодого товарища, успев увернуться от чашки, но не от чая, который попал ему в глаза, также выведя из строя.

Акаси же продолжил атаку, нанёс мне ещё один рубящий удар своим оружием, которое было похоже на прямой японский меч цуруги, только с более узким лезвием. Я вновь отпрянул назад, тем не менее полковник успел разрубить поля моей шляпы и, кажется, рассечь щёку. Почувствовал, что по ней что-то потекло.

Следующего удара я ждать не стал, чуть довернув револьвер, нажал на спуск. Выстрел. У Акаси подломилась правая нога, но он всё же попытался достать меня выпадом меча в район груди. Я скользнул в сторону назад, разворачиваясь под сорок пять градусов, пропуская лезвие, и это мне почти удалось. Не знаю, кем был откован этот меч, но плотный драп пальто он вспорол, как воздух, будто и не заметил преграды.

Ещё быстрый шаг назад в прихожую, разрывая дистанцию. Полковник пытается, несмотря на простреленное бедро, сделать ещё шаг в мою сторону, отводя чуть в сторону меч для удара.

«Хренушки тебе, а не рукопашная», – промелькнуло у меня в голове, и я вновь нажал на спуск, прострелив японцу вторую ногу.

Уже падая, Акаси умудрился метнуть в меня цуруги, и если бы не пальто, то меч точно разрезал бы мне бедро. А так отделался очередным повреждением верхней одежды.

Воспользовавшись тем, что полковник, опираясь обеими руками в пол, пытается подняться, находясь ко мне правым боком, я сделал шаг вперёд и нанёс тому удар ногой по печени, отправляя в нокаут. Достав наручники, быстро застегнул их за спиной на руках японца, который чуть не умудрился вырубить нас всех троих и уйти, отправив меня с товарищами в места вечной охоты.

Прыткий дяденька оказался. Вернусь домой, час в день тренировке буду уделять минимум, а то так сын сиротой останется. Под эти мысли успел оглянуться вокруг. Сергей Владимирович тряс головой и пытался протереть ладонями глаза, тихо матерясь про себя. Волжин Костик, как он представился при нашей первой встрече, мирно лежал на полу на спине и не подавал признаков жизни.

Подхватившись, я подскочил к нему и попытался нащупать пульс на сонной артерии. Слава богу, он был при этом спокойный и наполненный. А над переносицей парня вокруг рассечения начал наливаться синяк, который точно перейдёт в разряд синячище, включающий и лоб, и глаза. Такой никаким гримом не скроешь.

Я машинально провел по щеке и посмотрел затем на кровь на пальцах. Судя по всему, один Зарянский отделался без сильной травмы, если только чай не был кипятком, а то зрению Сергея Владимировича может прийти хана. Но судя по его поведению, а точнее по отсутствию громких криков, всё должно обойтись.

Еще раз оглядел номер и направился к кровати, чтобы воспользоваться простыней для перевязки ран полковника. Мне надо было с ним переговорить, а для этого не дать истечь кровью до того момента, когда выжму из него всё. Теперь уже терять было нечего, надо приступать к немедленной обработке, то есть допросу полковника Акаси, который, тихо мыча и пуская слюни, пытался перевернуться на бок. Я взялся за конец простыни, и в этот момент раздался стук в дверь номера.

Глава 17

Ялу

– Ознакомились с планом? – спросил меня Николай II, когда я вошёл к нему в кабинет.

– Ознакомился, ваше императорское величество…

– Без чинов, Тимофей Васильевич, – перебил меня император.

– Ознакомился, Николай Александрович.

– Садитесь, – Николай указал на стул за чайным столом, за которым он сидел. – Что скажете?

– Заманчиво. Но я прибыл в Гатчину вчера в обед и ещё не успел прочитать международную сводку и получить информацию из военных ведомств, а отсутствовал почти два месяца. Поэтому могу сказать одно: заманчиво, но как бы хуже не стало. Вряд ли Британия, САСШ и даже союзники согласятся с нашей интервенцией в Корею и дальнейшим протекторатом над Корейской империей, – осторожно ответил я, чувствуя себя не в своей тарелке из-за нехватки информации, и замолчал.

Да, моя командировка в Англию и Европу затянулась почти на два месяца. Во время этого тура от различных напастей расстались с жизнью Ульянов, Ленгник, Троцкий, Мартов, Плеханов, Аксельрод. Товарищ Красин решил дальше участвовать в революционной борьбе легальными методами, а также приложить все свои знания и профессионализм по электрификации Российской империи, для начала – на её юге.

Посещение, можно сказать, главы японской разведки в Европе полковника Акаси чуть не закончилось плачевно для нашей группы, которая