Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений - Александр Черницкий

В начале марта 1996 года попал под обстрел УАЗ, в котором Радуев ехал вместе со своими приближенными. Пуля пробила ему нос, левый глаз, вышла из черепа и убила охранника, сидевшего сзади. Водитель был убит, вездеход опрокинулся. Скоро всю Россию облетела весть о смерти и похоронах Салмана Радуева. Телеоператоры засняли безутешную вдову над могилой.

В это время чеченские врачи, кое-как «подремонтировав» Радуева, готовили его к перевозке в Германию. Там его «поправили» более основательно: восстановили нос, глаз заменили стеклянным, а дырку в черепе закрыли титаном. Бородатый Радуев стал носить огромные, как у горнолыжника, солнцезащитные очки. В общем, внешностью он напоминал то ли Бармалея, то ли Карабаса-Барабаса.

В июне того же года состоялось сенсационное «воскрешение», которое сопровождалось еще одной сенсацией. В первом же своем выступлении в телеэфире «независимой Ичкерии» Радуев заявил, что якобы убитый в апреле Джохар Дудаев жив и приказал ему создать «армию генерала Дудаева» (АГД). При этом бывший комсомольский активист произнес слова клятвы, держа руку на Коране.

Дудаевская харизма сработала: к Радуеву тянулись многочисленные добровольцы, причем не только чеченцы, но и кабардинцы, осетины, увиливающие от службы в армии парни из Дагестана… Поначалу российские власти отказались признать в Карабасе «героя» Кизляра и Первомайского: уж очень он стал непохож на себя в результате «реконструкции».

После позорного для России Хасавюртовского «мира» Карабас нацепил куртку с шутовскими аксельбантами и принялся стращать с телеэкранов:

— Я не скрываю, что не хочу мира с Россией… Пока Россия не признает нашей независимости, армия генерала Дудаева будет воевать с Россией. В ближайшее время я собираюсь вооружить армию из пяти тысяч человек. Не боевиков, а хорошо обученную диверсионную армию, которая сможет уничтожить пять—десять российских дивизий. У меня сейчас очень много денег, и я покупаю оружие.

Афганистан почти даром отдает гранатометы, которые у нас на базаре стоят по тысяче долларов, проблема только п транспортировке. Мы будем взрывать железнодорожные станции, потому что это стратегические военные объекты Я предупреждаю, что в ближайшее время мы взорвем Воронежскую железнодорожную станцию, потому что нам это выгодно. Я не террорист, поэтому жителей предупреждаю заранее…

Между тем Карабас натерпелся такого страху в Кизляре и особенно в Первомайском, что зарекся лично участвовать в терактах. Чтобы содержать пухнущую как на дрожжах «армию», он занялся традиционным и почти безопасным бизнесом — торговлей заложниками. А для поддержания «рейтинга» принимал на себя ответственность за те теракты, в совершении которых не признался никто другой. Вспомнив взрыв на железнодорожном вокзале Пятигорска летом 1995 года, Карабас ничто же смущаясь  приписал себе сей «подвиг», совершенный людьми Хаттаба.

К дутой славе Радуева ревниво отнесся по-настоящему бесстрашный Шамиль Басаев. Скоро родственник Шамиля Ахмед Басаев застрелил Ваху Джафарова, начальника штаба радуевской «армии». Но больше всего Кара-бас действовал на нервы Масхадову, упорно называя действующим президентом покойного Дудаева. Летом 1998 года Радуев поддержал «путч ваххабитов» — захват Гудермеса бандами Арби Бараева и братьев Ахмадовых. Когда 3 октября 1998 года ваххабиты похитили четырех иностранцев и несмотря на все требования Масхадова отказались их «немедленно, без предварительных условий» освободить, Радуев громогласно одобрил путчистов.

Мир в очередной раз увидел звериный оскал чеченской независимости. Разгневанный Масхадов разжаловал «бригадного генерала», а Верховный шариатский суд Ичкерии приговорил его к 4 годам лишения свободы. Непонятно было одно: как посадить Карабаса в тюрьму, если он возглавляет «армию» из 3500 боевиков, которые вооружены не столько даже автоматами, сколько «красавчиками», как называют в Чечне ручные пулеметы. Правда, президент издал указ о роспуске «армии генерала Дудаева», но он был заведомо невыполним. Вдобавок супруга Масхадова принадлежала к радуевскому тейпу гордалой (сам Масхадов из тейпа аллерой) и заступилась за Салмана, указав на его слабое после ранений психическое здоровье.

Карабас стал попросту истеричкой. И президент использовал свое право на помилование.

Когда ваххабиты отрезали похищенным иностранцам головы, Радуев наконец осознал, что Басаев с Хаттабом толкают Чечню в пропасть войны. Воюя со всеми подряд на словах, он ни с кем больше не хотел воевать на деле. В следующем 1999 году он неожиданно для многих поддержал Масхадова в его противостоянии с оппозицией. Однако подчиняться президенту Радуев по-прежнему не желал.

Вскоре он вылетел в бизнес-командировку в Пакистан и уже оттуда с большой тревогой узнал о вторжении Басаева и Хаттаба в Дагестан. При всем желании отсиживаться вдали от родины бывший функционер не мог: старые соратники обвинили бы его в трусости. В конце сентября 1999 года Карабас через «не хочу» вернулся в Чечню. Его боевики принимали участие в зимней обороне Грозного. В феврале 2000-го Радуев вместе с другими главарями вырвался из столицы. Он был сыт войной по уши и тихонько «лег на дно» в поселке Новогрозненский. Утром 12 мая чекисты «повязали» его вместе с тремя приближенными.

Сидя в Лефортове, Радуев начал писать книгу о походе на Кизляр. Для суда Карабаса вместе с его подельником Атгериевым доставили в Махачкалу. В аэропорту каждого террориста посадили в отдельный БТР, которые двинулись к городу в колонне обычных «воронков». Это было сделано для того, чтобы сбить с толку кизлярских и первомайских кровников. В зале суда Карабасу пришлось долго отбиваться от обвинения в «чужих» терактах — и прежде всего взрыва на вокзале в Пятигорске. На вопрос, зачем же он признавался в злодеяниях, к которым не имел отношения, «комсомолец» ответил:

— Я делал это для того, чтобы популяризировать себя. Вот это чистая правда: смуглый человечек с мелкими чертами лица лопался от тщеславия, но рисковать повторно жизнью ради собственной популярности не собирался. Отчаянно выкручиваясь, он вывернул наизнанку события в Кизляре и Первомайском. Вот, например, что поведал Карабас о своем участии в разоружении новосибирских милиционеров:

— Когда я прибыл на место, они уже были разоружены, и даже сейчас я не знаю, кто это сделал. В момент их захвата я был с генералом Валерием Беевым, замминистра внутренних дел Дагестана.

Затем выяснилось, что при прорыве из Первомайского Не чеченцы по приказу Радуева погнали новосибирских милиционеров как скот на пули, а сами милиционеры попросили забрать их из села: сибиряки якобы боялись, что их уничтожат… федералы.

В декабре 2001-го бывший комсомольский вожак был осужден на пожизненное заключение. 13 февраля 2002 года он встретил свой 35-й день рождения, а вскоре отправился по этапу и Пермь. Но ни дописать свою книгу, ни отметить тридцатишестилетие ему не было суждено: сказались последствия многочисленных ранений.

13 декабря 2002-го Радуева перевезли из Соликамска в терапевтическое отделение Пермской областной больницы. Однако все усилия врачей были напрасны: на другой день «герой» Кизляра и Первомайского скончался от множественных кровоизлияний во внутренние органы. Джохар и Зелимхан остались без отца.

Очерк 21. ФИНТЫ ТУРЕЦКОЙ РАЗВЕДКИ

ЗАХВАТ ТЕПЛОХОДА «ПАТРИОТАМИ»

На причалах Трабзона было, как всегда, многолюдно. «Челноки» подтаскивали к трапам безразмерные баулы, сновали туда-сюда носильщики, таможенники, полицейские. Группа усатых мужчин в штатском, явно подчиняясь некоей внутренней субординации, проследовала к российскому теплоходу «А. Кучин». Вахтенному матросу один из мужчин сунул под нос удостоверение:

— Полиция. Мы должны осмотреть судно.

— А я должен доложить капитану, — моряк поднес к губам радиостанцию: — Товарищ капитан, турки рвутся на борт, «корочками» машут!

В ответ раздался недовольный голос:

— Ну чего им еще нужно? Ладно, иду-иду..

Спустя пару минут капитан сопровождал непрошеных гостей. Те обошли одну пассажирскую палубу, вторую… Заглянули в бар, ресторан, кают-компанию. В машинное отделение турки спускаться не стали, а направились к трапу.

«Какого черта им было нужно?» — вновь спросил себя капитан, глядя в пиджачные, пузырящиеся на январском ветру спины. В течение почти десятка лет «А. Кучин» регулярно швартовался в Трабзоне, но никогда прежде капитан не встречал этих мужчин среди местных «силовиков». Пожав плечами, капитан бросил взгляд на стоявший рядом российский теплоход «Аврасия» и удалился.

Прошло несколько часов. Стемнело, и лунная дорожка пересекла тревожную рябь Черного моря. На «Аврасии» запустили двигатели: судно с 226 людьми на борту готовилось взять курс на Сочи. В рулевую рубку ворвались трое с «Калашниковыми» 105-й модели — под российский патрон калибра 5,45 мм.