Космический маршал. Очень грязная история - Наталья Бульба
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я мило улыбнулась.
– Ты больше не доверяешь своей госпоже?
Хмыкнув, Ромшез отставил бокал, встал, подошел к моему креслу.
Пока он опускался у моих ног на колени, я даже не шевельнулась. Нечто подобное мы уже проходили.
– Брюки помнешь.
Одет был Ромшез по-гражданке. В льняных штанах и такой же рубашке.
Миленько.
Повторяться с мужем и женой не хотелось, но на брата и сестру мы точно не тянули. Если только разыграть неожиданно вспыхнувшую страсть и устроить его обольщение по всем правилам?
Идея выглядела привлекательно. Не сказать, что совсем уж неординарно, но была способна привлечь достаточно внимания, чтобы мы не казались слишком подозрительными.
– На что только не пойдешь ради тебя, – буркнул Ромшез, устраиваясь удобнее.
Хорошо, что он пока еще не догадывался о своей участи.
– Или ради компромата, – усмехнулась я, отвлекшись от развернувшейся благодаря воображению картинке. На табло как раз вместо пятерки и девятки вспыхнули два нуля.
– А стоит? – тут же поймал мысль Истер, но развить тему не успел. Я подключила еще парочку внешек, на одной из которых дверь в кабинет шефа открылась, запуская внутрь трех офицеров.
Истер на мгновенье напрягся, но тут же расслабился. В предвкушении.
– Господин Эскильо!
Николя сделал шаг вперед, Стас Радов и Инар Энаско, третий участник представления, замерли, блокируя выход. Выглядели соответствующе: на лицах ни проблеска мысли, парализаторы хоть и в фиксаторах, но акеры сняты с предохранителей.
– Капитан Валев, – поднялся со своего места Эскильо и… отступил в сторону, словно говоря, что теперь в этом помещении главный не он.
Похоже, до моих ребяток, ожидавших, что их будут хвалить за успехи, дошло, что все не так радужно, как им казалось.
Лучше поздно…
– Благодарю вас за содействие, господин Эскильо. – Николя прошел к столу, сел в кресло, которое для него освободил Эд. – Господину директору сообщат о вашем добровольном сотрудничестве.
Равнодушие на грани оскорбления…
Мальчик был просто великолепен! Впрочем, Валев был моим ровесником, но после роли со студентом, которую он исполнял на Зерхане, я с собой ничего поделать не могла.
– Считаешь, заигрались? – Ромшез, откинувшись спиной на мои ноги, закинул голову назад.
Глаза голубые-голубые… Сейчас он был в линзах, которые делали их совершенно обычными.
Все логично. На крейсере кого только не встретишь, а вот на Земле выходцы с Эльдореи редкость. На Земле вообще выходцы с окраинных планет Союза редкость.
Правда, я об этом раньше как-то не задумывалась.
Провела рукой по ежику волос – нужно же доставить удовольствие тем, кто сидел на контроле.
– Посмотрим.
Тот понимающе усмехнулся, протянул руку, забирая мой бокал с шаре. Идеальный второй…
Прежде чем отдать, сделала глоток сама. Для усиления остроты ощущений.
Роверу лучше бы заранее задуматься, стоило ли загонять меня в угол, или проще было просто поговорить, не заставляя ломать голову над очередной шарадой.
Я ее, конечно, разгадала, но легче мне от этого не стало. Изменения были слишком кардинальными, чтобы легко их принять.
– Ну что, – выдержав достаточную для нагнетания обстановки паузу, продолжил Николя на экране, – может, начать с предложения самим во всем признаться?
Безукоризненное исполнение. Интонации, взгляд, поза! Кто – они, а кто – мы…
Противостояние!
– Нас в чем-то обвиняют?
Опять Юрий. Причину я уже знала. Собственная безопасность после выходки Козельского была вынуждена открыть полные данные о Сурикове.
Не зря я вспомнила про штабиста. Не отец и сын, но старший брат. И хотя разница в возрасте достаточно большая, чтобы говорить о нежной дружбе между ними, но… кровь все равно родная.
– Вас? – Николя иронично приподнял бровь. – Вам бы, господин Суриков, – наклонился он вперед, – не стоило наглеть. Знаете ли, есть такие дела, когда родственные связи являются лишь отягчающими обстоятельствами.
Как и следовало ожидать, Юрий слегка «поплыл». Еще не так, чтобы говорить о срыве, но уже заметно.
Он и так стоял у меня под большим вопросом, теперь же решение выглядело однозначно: в стажеры к кому-нибудь посильнее. Справится со своей гордостью и зачатками снобизма, будет работать, нет…
Нам всем было очень жаль, но…
– Это касается Адама Козельского или Тины Юкоридзе?
Я хмыкнула, Ромшез дернулся посмотреть, что же меня так развеселило, но я легко шлепнула по затылку, требуя не мешать.
Мне это, конечно, припомнят, но…
Та операция на Зерхане связала нас значительно крепче, чем я думала. Шаевский, Ромшез… Валанд, погибшие Левицкий и Руми. Я очень четко осознавала потерю последних двоих, чтобы ценить тех, кто остался.
С Марком все было сложнее, но… было. Мои чувства к Геннори изменить этого не могли.
– Это кто у нас такой умный? – повернулся к Эскильо Николя. Представить Эду маршала не позволил, тут же продолжил сам. – Александр Кабарга… Это ведь вы заходили в рабочий кабинет после того, как его покинул Козельский?
О том, что Адам в чем-то серьезно прокололся, остальные уже знали, но вот в чем… Мы как раз на этом и решили сыграть.
Не только на этом, но все остальное было еще впереди.
– Время моего нахождения в кабинете зафиксировано системой внутреннего контроля. Было это после ухода Козельского или нет, мне не известно.
Кабарга был… спокоен. Нет, даже не спокоен, он был спокоен до уверенности в том, что во всей этой истории что-то не так.
Отправив сообщение Николаю, чтобы прекращал давить на Александра, тронула Истера за плечо.
Зря старалась, тот уже сообразил и сам. Профи…
Усмехнулся;
– Интуитивщик.
Кивнул в ответ на мой вопросительный взгляд; специальную проверку устроит еще до отлета. Важен был не только сам факт, но и уровень способностей. Жаль, конечно, если выше среднего, то придется расстаться, но дать парню шанс я была обязана.
Мысли не мешали наблюдать за происходящим.
– Зато известно мне, – отрезал Николя, а когда Александр попытался продолжить дискуссию, жестко приказал: – Молчать!
Вздрогнули все, даже Эмилия, которая сидела, стараясь не шевелиться. Но я видела, с каким трудом она удерживала себя от того, чтобы не обернуться.
Вряд ли форма могла настолько изменить Стаса, чтобы девушка его не узнала.
– Что скажешь про Радова?
Похоже, Ромшезу надоело задирать голову. Встал, подкатил кресло поближе к моему.
– Вообще-то, это я хотел у тебя спросить.
Я понимающе улыбнулась. Посчитала, что этого мало, сделала большой глоток. Пока Истер менял дислокацию, вернула свой бокал.
– Мне показалось, что он слегка увлечен…
– Показалось ей! – недовольно буркнул Ромшез. – А мне с этим что делать?
Я наклонилась к самому его уху, благо расстояние позволяло.
– Использовать!
Услышать ответ я не успела, Николя развлекался…
Поднялся, встал сбоку от стола.
– Значит, – начал он задумчиво, – никто и ничего… – Тяжело вздохнул, словно все дальнейшее ему претило. – Лейтенант Энаско, проводите господина Сурикова. Его ждут.
– Я не… – начал подниматься Суриков.
– Ты…
Удар под дых был неожиданным даже для меня, движения Валева я не заметила.
Ну, Николя!
– Это тоже входило в твои планы? – невинно поинтересовался Ромшез.
Цыкнув, смотрела на экран.
Александр Кабарга, Виешу Шуте, Эмилия Солк… Один из трех заставил моего любимца действовать жестче, чем мы предполагали.
Четко очерченные скулы Александра, слегка расфокусированный взгляд у Виешу, неплохо контролируемая злость у Эмилии.
Один переоценивает ситуацию, второй пытается ее просчитать, третья… готова к действию.
Первым неуловимо обмяк Кабарга.
– Я его обожаю!
– Это ты про Николая? – не сдержал своего любопытства Истер.
Махнула рукой. А то он и сам не видел, как Валев мне только что выявил старшего группы и дал их максимально точные психологические портреты.
Дальнейшая игра больше не имела смысла. Все, что мне нужно было, я уже знала.
Глава 5
– Я устал, Нори! Я устал! – прорычал Шторм, грохнув кулаком по столу.
Экран дернулся, смазав выражение лица полковника, но Лазовски успел заметить ту гремучую смесь злости, отчаяния и растерянности, которая его исказила. И все это при полном отсутствии осмысленности во взгляде.
Шторм был пьян. До невменяемости.
Как это было возможно при всех его блокировках, оставалось только гадать, но… было.
Орлов связался с Лазовски почти час назад и настоятельно рекомендовал бросить все и пообщаться с другом. Подробностями делиться отказался, как и давать намеки.
У них это называлось: поставить перед фактом.
Увы, последовать совету сразу не удалось, как он ни пытался, понимая, что без важных на то причин генерал не стал бы тревожить. Зверел от беспокойства, с легкой грустью вспоминая то время, когда эмоции без особых на то усилий оставались за барьером выдержки, но поделать ничего не мог.
