Гаяна (Иллюстрации Л. Гольдберга) - Петроний Аматуни

Саша рассказывал с вдохновением истинного артиста. Мы были восхищены его талантом, отшлифованным в состязаниях с рассказчиками-умельцами, которыми так богата авиация.

— Когда «Сейнтер-пойнтер», заслоняя солнце, появлялся над полем боя, — говорил он, — испуганные фашисты прятались в укрепления. Командир крылатого богатыря трижды ударял в барабан — и летающее чудо света снижалось, проносясь над самой землей. От шума его моторов железо и бетон превращались в пыль. Огромные густые сети волочились по земле, собирали пленных и уносили их в заоблачную высь. В воздушном же бою один его вид обращал в бегство вражеские истребители. Но «Сейнтер-пойнтер» без труда нагонял их. При этом в носу его фюзеляжа открывались широкие ворота, и фашистские самолеты один за другим стремительно проглатывались «Сейнтер-пойнтером», а старший помощник младшего штурмана, стоя у ворот с карандашом и блокнотом в руке, быстро подсчитывал боевые трофеи…

Много добрых дел после войны совершили на самолете «Сейнтер-пойнтер». На нем перевозили стада коров и табуны лошадей, разгоняли облака над аэропортом Внуково в часы пик, тушили лесные пожары с бреющего полета, возили лед с вершины Эльбруса в пески Каракума. А однажды был и такой случай: узнали корсиканцы, что их остров передвинулся за последние восемьдесят лет на десять-двенадцать километров в сторону, и забили тревогу. Первым пришел на помощь командир «Сейнтер-пойнтера». Он приказал обвязать остров прочным пеньковым канатом и взял его на буксир. Сперва командир дал газ двенадцати моторам, затем — двадцати четырем, потом — всем ста сорока восьми. Дал команду «Полный вперед!» и… вернул Корсику на свое место. Вот какой замечательный самолет был построен у нас!

Что именно из рассказа Перстенька поняли островитяне, судить не берусь, но они оказались объективными ценителями Сашиного красноречия и радостно признали себя побежденными: во всяком случае, они поняли, что речь шла о самолете фантастических размеров.

— Ну, а насчет Корсики ты загнул! — засмеялся Петренко.

— Не веришь? А что Ла-Манш расширяется на два метра в год — тоже не веришь?

— Пусть этот Великий Филя, — сказал Нуку, — будет первым белым гостем на Отунуи.

— Разве белые люди еще не бывали на вашем острове? — удивился я.

— Нет, — поспешно ответил Мауки, — не бывали.

В кают-компании довольный Саша дал островитянам обед. Его и без того веселая физиономия сияла. Как же — гости отдали должное его мастерству. Ели они с удовольствием, громко причмокивая и облизывая пальцы (вилки и ножи они спрятали в мешочки, висевшие у каждого на поясе). Мы давно уже успели убедиться в способностях Перстенька. Кормил он нас на славу: недаром его любимец — Антони Карем, знаменитый французский кулинар. А тут он превзошел себя. Лишь Мауки оставался равнодушным к яствам. Он задавал столько вопросов, что мы едва успевали отвечать. Его интересовало все: зачем мы прилетели сюда, что ищем, для кого, из какой страны?

— А не думаете ли вы поискать чего-то? — настойчиво спрашивал Мауки.

Но больше всего Мауки интересовался Москвой: что это за город, где он находится, кто в нем живет? А потом он совсем неожиданно спросил:

— А летчиками все жители Москвы становятся?

Мы невольно рассмеялись. Александр Иванович сел рядом с юношей, обнял его за плечи и сказал:

— Конечно, не все; только те, кто хочет.

— Мауки очень хочет стать летчиком и летать на таком самолете, как «Сейнтер-пойнтер», — вздохнул юноша.

Довольный тем, что Мауки хоть кое-что понял из его байки, Саша Перстенек обратился к Егорину:

— Александр Иванович, а что, если мы покажем им Москву и летчиков?

— Как это — покажем?.. — усмехнулся Петренко.

— Очень просто, Филя. Попросим нашего инженера прокрутить фильм «Воздушный парад в Тушино».

Фильм вызвал небывалый восторг. Наши гости то и дело прерывали его криками и просили многие места повторить. Что же касается Мауки, то его прямо-таки захватил высший пилотаж реактивных истребителей на встречных курсах.

— Я буду летать! — сказал он так уверенно, точно ему предложили профессии на выбор и для него, неграмотного парня из Полинезии, ничего не стоило получить любую из них.

3

После обеда Саша обучал Нуку искусству пускать кольца дыма, а мы показывали гостям наш вертолет. Все их поражало. И нам это, не скрою, доставляло удовольствие. Но мы и не подозревали, как скоро островитяне не только удивят, но и посрамят нас.

Это случилось, когда Мауки увидел шахматную доску с фигурами. Сильно жестикулируя, он подозвал своих товарищей, и островитяне склонились над доской. Перстенек хотел было объяснить им, что это за штука, но я удержал его. Мне показалось, что они смотрят на шахматы очень уж осмысленно. Не умеют ли они играть?

— Ну что вы! Откуда им? — удивился Перстенек.

И все же я оказался прав: островитяне умели играть в шахматы! Больше того: не прошло и двух минут, как Мауки, не прикасаясь к фигурам, объявил:

— Белые дают черным мат в три хода. Перстенек ахнул и, заикаясь, перевел нам его слова, от волнения позабыв, что мы и без него все поняли.

— А ну реши! — пробасил Петренко.

И Мауки показал нам решение. Если помните, черный король чувствовал себя недосягаемым за мощной стеной своих верных пешек. Но ферзь белых проявил дьявольскую хитрость. Покинув центр поля, он занял, казалось бы, нелепую позицию возле своего повелителя короля. На самом же деле это была засада, откуда он грозил маневром по углам доски. Создалось трагическое положение, называемое шахматистами скрипучим словом «цугцванг»: любое движение черных ведет к поражению. Впрочем, вы и сами сейчас без труда решите до конца эту замысловатую задачу…

Мауки улыбнулся, дружелюбно посмотрел на Филиппа Петровича, на Баскина, на меня и, повернувшись к профессору, немного рисуясь, добавил:

— Это просто для Мауки.

Мы переглянулись с Егориным.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 

В городке «Дискавери». Частный детектив Диппль. Свет в окне 

1

Мысль ученого достигает полной силы лишь в тишине. Исходя из этого, директора фирмы «Дискавери» арендовали группу строений — добротных двухэтажных коттеджей — подальше от городского шума, в лесу. На фронтоне главного корпуса было начертано: «Тишина — богатство мудреца!»

Здесь, в уединении, это были не пустые слова. Десятки приборов измеряли величину шумов, сообщая данные в диспетчерский пункт, ведавший строгим распорядком «хозяйства тишины». Атомная мина, обнаруженная под фундаментом административного корпуса, произвела бы меньший переполох, чем детская хлопушка, будь она найдена на территории городка.