Домовой (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги"

Чудовищной силой ему удалось отвлечь помчавшиеся куда-то не туда мысли, ощущая, как в штанах становится туго. Даже поерзать на сиденье пришлось. Пусть только не заплатит причитающимся! Сам возьмет и будет прав! Столько уже натерпелся от пигалицы этой…

***

В город въехали уже затемно. Вперед пришлось ехать Тайфуну, фары у него оказались на много мощнее едва светивших перед собой давно посаженых лампочек старичка Кочевника. По подсказкам через радио Домовой вывел броневик, а следом за ним и едва ползущего из-за очередной какой-то поломки «Старичка» к нужному дому. Город, к слову сказать, оказался не таким, как думал Сашка изначально. Вместо руин, полу занесенных черным песком, их встретил обычный, занесенный лишь местами барханами городок. Точнее сказать, часть его. В центре уцелевшего района оказалась даже какая-то высотка, правда осыпавшаяся с одной стороны. Широкие улицы местами были забиты остовами автомобилей, мусором и песком, но Тайфун своим отвалом уверенно пробивал себе дорогу, отыскивая бреши. На закономерный вопрос девчонки, почему в городе никто не живет, наемник, молча, указал на один из датчиков.

- Радиация, - коротко пояснил он.

Сашка заметно заволновалась, видимо, знала, что это такое, раз стала нервно оглядываться по сторонам.

- Не волнуйся, фон не слишком высокий. Здесь, в машине нам вообще ничего не грозит. Снаружи недельку думаю, пожить можно без особых последствий. В таких местах самое страшное, это горячие частицы. Вдохнешь такую пылинку и привет, осядет в организме, а через пару недель копыта откинешь, потому, или сиди и не высовывайся или надень маску. Там в ящике оружейном есть как раз несколько респираторов.

Остановились у одной из длиннющих, на весь квартал трехэтажки. Кочевник указал на парковку возле одной арки, ведущей во внутренний двор. Путь туда, как и в другие подобные проезды перегородил знатный затор из бархана и остова какого-то грузовичка. Дальше пришлось идти пешком.

Сашка, разумеется, навязалась в поход вместе с мужчинами, заявив. Что только он: самый сильный и надежный, самый любимый наемник сможет защитить ее от всех опасностей в этом жутком мире.

- Вот тебе автомат, надень респиратор и бронежилет! Плевать, что неналазит, впихивайся… Втягивай давай. Куда? Да откуда я знаю куда! Вот, тут стропами сейчас затянем… Не пыхти! Не стони! Терпи! Сейчас тут останешься и никуда не пойдешь! Вот! То-то же!..

С горем пополам, но запихали Сашкино достоинство в бронежилет, подвязав его снизу дополнительной удлиненной стропой. Сам Домовой нацепил легкий нагрудник с тремя инсёртами под магазины к ШАКу, перешитые рукастой, как оказалось, девчонкой из четырехместных в трехместные, и прикрепленной к нему на липучку напашной сумкой с аптечкой. На бедрах повисли пара пистолетов, на поясе сзади разместился подсумок под четыре гранаты – два картонных дымовых тубуса и два осветительных. Боевые разместились по бокам. На голову наемник нацепил знакомый девушке бинокль и только тут до нее дошло, что эта штука помогает видеть в полной темноте.

- Так это ты за мной тогда подглядывал?! – упрела руки в бока девчонка, постукивая при этом носком правого ботинка по металлическому полу броневика.

Ух! Воинственная! В бронежилете на веревочках в съехавшей на бок каске, она выглядела скорее смешно, чем серьезно.

- Ой, - улыбнулся наемник, - а то ты не знала?!

- Вообще-то нет! Я тебе доверяла, а ты! – картинно закатила девчонка глаза к потолку и приложила руку ко лбу. - Фу, как не стыдно подглядывать за девочками, когда она занята таким интимным делом?!

- Ой, ладно, - отмахнулся Домовой. – Чей я там не видел-то!

- Извращенец! – буркнула девчонка, лыбясь при этом от уха до уха.

Вот и пойми ее. То ли сердится, то ли напротив, получая удовольствия от факта, что за ней подглядывали! Вот кто еще из них извращенец?

Брать девчонку с собой не хотелось от слова совсем. Ладно еще Кочевник, вроде хороший боец, но вот пигалица… Вздохнув, Сашка в очередной раз мысленно прокомментировал, что тащить девчонку с собой дурная затея и что это ему еще аукнется, глянул в огромные глаза, которые светились мольбой. Придется брать…

Вышли. Ветер холодный, над разрушенным городом висит тишина. Темно, хоть глаз коли. Сашка сразу же поежилась. Еще бы! Говорил ведь ей, одевайся теплее, так нет же! Вот пусть теперь идет, зубами стучит. Сам-то, кстати, тоже хорош! Накинул курточку, а о девчонке не позаботился. Из всей тройки лишь Кочевник выглядел более опытным. Ему под своим балахоном наверняка теплее остальных. Вон, идет, даже не вздрагивает, когда ледяной порыв ветра пробегает по спине и шее.

- Далеко идти? – поинтересовался наемник шепотом, подойдя к черному силуэту.

Ночник он пока решил не включать. Батарейки вот-вот сдохнут, а находить новые становится все сложнее и сложнее. Есть, конечно, у него зарядная станция для аккумуляторов, которые можно как-то приспособить, но конструкция тогда получается очень громоздкой, и разместиться сможет лишь на каске. Она же у него одна и сейчас находится на девчонке.

- Войдем в коробку, - указал рукой на внутренний двор Петька. – Потом направо. Четвертый подъезд, спуск в подвал, – голос из под капюшона был каким-то глухим, это говорило о том, что Кочевник тоже надел маску.

Вот засранец! Даже не сказал! Значит, сам в курсе радиации и при этом не счел важным сообщить о такой важной вещи напарникам. Ну, ладно-ладно. Видать, обиделось чудо-юдо. Ну и по хрену! На обиженных патроны возят.

- Сюрпризы есть?

- Есть, - по голосу слышно, что Кочевник улыбнулся. – Три растяжки и на дверях еще сюрприз, потому пойдем через первый этаж. Квартира слева, там дыра, но сразу не суйся. Там комната под ней сразу, а там пара мертвяков. Я тут месяц назад был, еще не должны были сгнить.

Домовой хмыкнул. Вон оно что. Хитро, хитро. Кто полезет в яму, где уже обитает парочка зомбаков? А те, кто через подвал попрутся, те на растяжки напорятся, кого, опять же, они не добьют, мертвяки встретят… Да и схрон, по любому, заныкан еще так, что не сразу найдешь. Выходит, лезть туда – себе дороже.

- Здесь мертвяков много, - напоследок посоветовал Петька. – Так что не шумите…

Громким ударом захлопнувшейся двери Сашка объявила всему городу, что информация принята к сведению. Мужчины выругались. Домовой так еще и подзатыльником наградил.

- Тише, блять! – выругался он, шипя сквозь респиратор.

- Это ветром, - потирая шею и поправляя съехавшую на лоб каску, заскулила девчонка.

- Ветром… - передразнил наемник. – В машине, блять, останешься, если шуметь будешь. Здесь мертвяков, говорят, куча!

Девчонка насупилась. Кромешная темнота скрыла искривленное лицо. У! Раскомандовался тут! Еще и по шее огрел… Тяжеленная у наемника рука, ох и тяжеленная и ведь бил-то, наверняка в пол силы всего… Раздались тихие шаги, Сашка, ссутулившись, двинулась за мужчинами.

Перебраться через завал оказалось делом не простым. Земля, с громким шуршанием, осыпалась под ногами, превращаясь в зыбкую кашу. Кочевник, первым взбивший твердую корку, поднялся на насыпь быстрее всех. Идущему вторым Домовому пришлось изрядно попотеть, а девчонке так и вообще подъем показался чуть ли не олимпийским заданием. Что там, вроде два метра, а смотри, как задышала… Домовой вновь вздохнул. Надо заняться ее подготовкой, а то ни в какие ворота не лезет! Тут же он одернул себя. Зачем? Зачем заниматься? Выполнит задание и разбегутся. Обычное дело… Их связывает лишь контракт! Только то, что ему интересно, что же еще может рассказать писатель о нем и о том, кто рассказал ему историю сестры. Рукописи, которые он прочитал уже практически до середины, были написаны от лица героев. События, которые должны были происходить в новой книге, повествовали о них, Сашкиных и Катиных приключениях. Понятно, что часть выдумана, нельзя этого скидывать со счетов, но сама суть… Суть в том, что при таком раскладе историю могли знать, а главное рассказать - всего двое. Он и она. Сашка не помнит о себе ничего и не встречался с таинственным писателем, значит что? Значит, это могла сделать лишь Катя! Она жива! Она рассказала эту историю и… Наемник задохнулся от нахлынувших чувств. Неужели? Неужели он сможет отыскать родного человека?! Это было не вероятно. Двадцать лет прошло! Двадцать гребаных долгих лет!..