Спасти слона! - Дейв Кэрри

У Косты были проблемы с делегацией Зимбабве. С ней работал Хрис Хаксли, бывший чиновник секретариата КИТЕС, который впервые познакомил меня в Лондоне с Йаном Паркером. Зимбабве и Ботсвана оказывали сильное давление на Танзанию. Зимбабве даже предложила ввести годичный мораторий на торговлю слоновой костью, если Танзания отзовет свое предложение к Приложению I. К счастью, Коста проявил решительность. Теперь, когда Танзания настолько укрепилась в своем мнении, ее уже ничто не заставит отступить. Но оппозиция была хорошо организована и представительна, что вызывало тревогу. Сильную команду прислали зимбабвийцы, да и позицию Ботсваны отстаивали десять человек. Главным аргументом являлась все та же потеря выручки от продажи кости, которую Коста называл несущественной по сравнению с возможной гибелью слонов.

В ответ на слова Косты Зимбабве и Ботсвана заявили, что, согласно проведенным в этих странах исследованиям, там такой излишек поголовья слонов, что необходима выбраковка. Однако через несколько дней, после консультации со специалистами, я сильно усомнился в достоверности этих «научных исследований». Никто из тех, с кем я беседовал, не мог подтвердить этих данных. Зимбабве отказалась их опубликовать, распространяя лишь оценочные сведения, вычисленные из этих взятых с потолка данных. Между тем оценка поголовья животных требует тщательной осторожности в отборе и сопоставлении данных, равно как и весьма квалифицированной подготовки. Публикация данных позволила бы сторонним наблюдателям подтвердить выводы Зимбабве в случае соответствия их действительности. Отказ зимбабвийцев опубликовать цифры и их утверждение, что, несмотря на плановый отстрел, поголовье слонов продолжает расти, вызвали во мне серьезные подозрения. Меня расстроила также благодушная позиция Ботсваны. Я узнал, что некий ученый, работавший в Ботсване, поделился с коллегой Йена Дугласа-Гамильтона мнением, что в Ботсване не проводилось никаких долговременных исследований растительности, которые могли бы определить воздействие на нее слонов; а раз так, то научный базис, на основании которого можно было бы сделать вывод, что их в избытке, оказывался чрезвычайно слаб.

Фактически единственной информацией, опубликованной рядом стран, явилась оценка популяции слонов в собственном государстве. Но поскольку государства граничат друг с другом, а слоны часто мигрируют с одной территории на другую, то, по мнению ряда ученых, с кем я беседовал, во многих случаях слонов считали дважды, и каждая страна включала в оценку популяции одних и тех же животных. Если бы мы могли найти свидетельства, которые поддержали бы эту теорию, мы могли бы нанести серьезный удар по этим оценкам. Эта мысль запала мне в голову.

Среди участников конференции распространялись во множестве тезисы и документы; к концу первого дня работы мне попал в руки листок, выпущенный гонконгским департаментом сельского хозяйства. Пробежав его глазами, я наткнулся на знакомую фотографию. Это был снимок ящика со слоновой костью, сделанный ЕИА на фабрике Пуна в Гонконге. Сопроводительный текст сообщал, что ЕИА прибегла ко лжи в фильме, выпущенном Ай-ти-эн. Ящик, изображенный на снимке, не содержал добытой браконьерами кости, как заявляла ЕИА. Власти Гонконга проследили путь груза по номеру авиарейса на ящике и выяснили, что он получен с фабрики Пуна в Сингапуре, а не в Дубае. Следовательно, заключал листок, ЕИА дала необъективную информацию, ославив Гонконг как центр нелегальной торговли слоновой костью.

Я тут же наскочил на Ричарда Чена из гонконгского департамента сельского хозяйства.

— Это вы распространяете здесь этот документ?

— Думаю, завтра будем, — уклончиво ответил он.

— В таком случае, — начал я, — есть две вещи, которые я опровергаю от имени ЕИА. Во-первых, вы воспроизвели кадр из фильма, снятого ЕИА, без нашего разрешения. Во-вторых, вы дали необъективную информацию о нашей телепередаче.

— Что вы имеете в виду?

— А то, что вы игнорировали тот факт, что в выпуске новостей Ай-ти-эн мы привели интервью с менеджером косторезной фабрики в Дубае Симоном Ли, сообщившим, что он по-прежнему направляет кость в Гонконг и что его фабрика покупает сырье, добытое браконьерами в Африке. Это не мы выдумали. Это его собственное признание. И наконец, тот факт, что ящик, изображенный на фотографии, получен из Сингапура, нисколько не ослабляет наших аргументов. Сингапурская фабрика Пуна получила в прошлом году из Дубая двадцать тонн обработанной кости. Затем эта кость была направлена в Гонконг. Ящик, изображенный на снимке, почти наверняка проделал тот же путь.

Ричарду Чену крыть было нечем.

Тогда я продолжил:

— Я думаю, вы серьезным образом искажаете информацию ЕИА и для подтверждения этой необъективной информации используете фото, принадлежащее ЕИА. Гонконгские власти окажутся в двусмысленном положении в случае распространения данного документа, и заверяю вас, что ЕИА будет вынуждена обратиться в суд для защиты нашего материала и информации.

Чен был захвачен врасплох.

— Что ж, — нерешительно сказал он, — вообще-то я еще не решил, будем ли мы рассылать завтра этот документ. Я хорошенько подумаю. Возможно, я воздержусь от этого.

Конечно же, документ так и не появился на конференции. Вместо него Чен распространил краткий, тщательно отредактированный циркуляр, подчеркивающий «значительное усиление» Гонконгом ограничений, налагаемых КИТЕС.

Дейв подъехал сюда как раз к моменту открытия конференции и представления Йаном Паркером и Роуаном Мартином отчетов о торговле слоновой костью, которые были наконец-то закончены. К сожалению, эти отчеты были разосланы делегатам по почте только на предыдущей неделе, так что лишь немногие успели их получить, а в запасе экземпляров не было. Я заподозрил, не специально ли это сделано ради противящегося запрету лобби, так как в обоих докладах подтверждалось существование нелегальной торговли.

В докладе Мартина, завершенном за шесть месяцев до конференции, шла речь о торговле слоновой костью на юге Африки. Будучи в Америке, я встретился с Крэгом ван Ноутом из «Монитор Консорциум» — одной из дочерних американских природоохранных групп, заявлявшей, что Южная Африка экспортирует 100 тонн добытой браконьерами кости в год. Роуан Мартин в своем докладе оспаривал эту цифру, но, тем не менее, допускал, что она может равняться 40 тоннам. Он также соглашался с тем, что браконьерство в Зимбабве растет.

Когда после первого дня работы конференции мы с Дейвом шли через гостиничный холл, я остановился, чтобы приветствовать Энтони Холл-Мартина из делегации Южной Африки. В начале 80-х годов этот ученый выразил опасение, что в перспективе в Африке может остаться едва 100 000 слонов. Теперь был повод напомнить ему об этом предсказании.