В душе февраль, или Мне нечего терять, кроме счастливого случая - Юлия Шилова

— Я любила тебя всегда, с той самой минуты, когда увидела в первый раз. Именно поэтому я так и бесилась.

— Господи, и почему я не разглядел тебя раньше? Ведь видел, как на тебя мужики смотрят. Ты очень сексапильная. Я буду тебя ревновать.

— А я буду хранить тебе верность, — захихикала Светка.

Денис сел и налил в бокалы шампанское.

— За нас, — сказал он.

— За наше будущее, — добавила Светка.

— Чтобы все получилось.

— Не сомневайся, — довольно уверенно сказала Светка и пригубила напиток. — Ты даже не представляешь, какая женщина тебе досталась. Я не бестолковая курица вроде Анны. Я стопроцентная женщина. А сумасшедшим место в психушке. Мы перед ней ни в чем не виноваты. Мы не виноваты, что она спятила от собственной известности. Каждый месяц я буду «подогревать» главного врача, а он станет прописывать ей сильные транквилизаторы и шоковую терапию. Поверь, ее надолго не хватит. Не думаю, что она пролежит там до старости. Нет… Я заплачу за то, чтобы ее уничтожили лекарствами в течение года.

— Ты такая сильная…

— А ты как думал!

— Ты женщина с большой буквы… Мы будем жить вместе, я готов помогать тебе во всем. Дам тебе полную свободу и независимость, я буду вести хозяйство сам. Тебе ничего не придется делать. Я буду возить тебя в инвалидной коляске и делать это с гордостью.

— Не неси бред. Меня всегда раздражали мужчины в фартуке и на кухне. И никогда не думай о том, что я инвалид. Я нормальная самостоятельная женщина, и я буду удивлять и восхищать тебя еще больше, а ты с каждым днем будешь любить меня все сильнее. У нас с тобой будет хороший секс и хороший брак, потому что хороший секс — абсолютно незаменимый компонент счастливого брака.

Я тихонько открыла коробочку с патронами и зарядила ружье. Этому меня научил Денис на охоте… Сам… Одной рукой обнимал, говорил ласковые слова, а другой вставлял патроны, Я еще всегда поражалась, как лихо это ему удается делать одной рукой. Он смеялся, крепко меня целовал и говорил, что я женщина с большой буквы, а для женщины с большой буквы он сделает все что угодно.

Так, вот патроны… Эту штучку сюда, а этот рычажок вот сюда… Замечательно. Выйдя из-за шкафа, я возникла на пороге и процедила сквозь зубы:

— Вон отсюда. Оба… Я все слышала.

— Анна, — испуганно охнул Денис и прикрылся руками.

Светка покраснела до кончиков ушей и натянула простыню до самой шеи.

— Вон отсюда!

Я взяла их на прицел.

Они словно оцепенели. Я усмехнулась и спустила курок. Пуля попала в стену. Я не дура, чтобы из-за пары идиотов сидеть в тюрьме.

Денис подскочил, как ужаленный, и начал одеваться.

— Ань, ты что творишь?! Тебя же посадят! В тюрьму решила загреметь? — вскрикивал он, пытаясь попасть одной ногой в брючину.

— Мне все равно. Пошли вон!

Денис кинул вещи Светке. Она принялась одеваться, руки ее дрожали.

— Ань, это же шутка. Мы шутили, — затараторила она. — А то, что мы в одной постели очутились, так ты это в голову не бери. Я же тебе говорила, что мужик по своей природе кобель и за ним нужен глаз да глаз… Так вот, пока тебя не было, я решила за Денисом присмотреть. Уж пусть лучше со мной, чем с кем-нибудь другим. Я ж какая-никакая, а своя.

Я усмехнулась:

— Не морочь мне голову, подруга, — и перевела взгляд на Дениса, который судорожно застегивал рубашку: — Ты достал ее из коляски, чтобы положить на кровать, теперь повтори всё в обратном порядке. Я проделывала это на протяжении долгого времени, регулярно. Я ее обслуживала, потому что она не в состоянии обслужить себя самостоятельно. Теперь это будешь делать ты. Ты еще не знаешь, как тяжело ухаживать за женщиной-инвалидом. Узнаешь, не беспокойся. У нас не было сиделок, я ухаживала за ней сама. А теперь пошли отсюда, оба. Даю вам ровно минуту и стреляю.

Денис быстро подхватил Светку на руки и посадил в коляску. За ними с грохотом закрылась дверь, я накинула цепочку, ноги мои подкосились, и я, опустившись на пол, зарыдала.

Глава 25

Я не знаю, как выжила, но я выжила, потому что должна была это сделать. Я даже не знаю, сколько времени не выходила на улицу, не отвечала на телефонные и дверные звонки, не спускалась в магазин и ни разу не включала телевизор. Я прошла через испытание изменой, а это очень страшное и жестокое испытание. Я потеряла двух дорогих мне людей, дороже которых не было на всем белом свете. У меня не стало единственной и любимой подруги, у меня не стало единственного любимого человека. Я осталась одна. ОДНА. Я знала, что обязана перешагнуть через личную драму и ни в коем случае не сломаться. Чтобы себя уважать. Я знала, что теперь мне придется ЖИТЬ ОДНОЙ. Я пыталась поверить, что жизнь не кончается, что она только начинается, и начинается с чистой незапятнанной страницы…

Я должна полностью уйти в работу, чтобы забыться, отвлечься от дурных расслабляющих мыслей. Я вспоминала героиню фильма «Москва слезам не верит». Ее тоже предал любимый. Она осталась с грудным ребенком на руках и состоялась как личность. У меня нет ребенка, значит, мне легче, значит, мне намного легче, чем ей. Эту боль надо перетерпеть. А я умею терпеть…

Я смотрела на свое осунувшееся лицо, и это не пугало меня. Я уже вдоволь наплакалась, у меня закончились слезы. Наверное, у каждого свой лимит слез….

Необъятный интересный мир нельзя закрыть лоскутом моей несложившейся личной жизни. Я понимала это и не позволила себе отдаться депрессии. Я знала, что должна продолжать жить.

Я хотела быть счастливой!

Да, долгое время я жила не одна. Я всегда была со Светкой. Теперь я пыталась привыкнуть к одиночеству. Я беспрестанно мерила шагами пустую квартиру и однажды включила телевизор. Шел фильм с моим участием. Я села на пол и разревелась. Часто перебирала Светкины вещи. Меня переполняло чувство жалости к себе, и мне не с кем было поделиться. Я смотрела на ее портрет и вспоминала время, когда мы вместе ехали в поезде в Москву из своего провинциального городка и мечтали иметь хоть какой-то угол и хоть какую-то работу. Мы сидели в общем вагоне и с надеждой смотрели в окно. Я нашла фотографию — я стою в длинной рубашке и рваных джинсах, Светка — в сексуальном платье с люрексом с очень откровенным вырезом. Она выставила ногу вперед и засунула палец в рот, словно порнозвезда. Нас сфотографировал незнакомый парень на перроне московского вокзала. Мы самым наглым образом ему всучили фотоаппарат. Тогда я жутко стеснялась Светки и сказала ей, что она ведет себя вульгарно. Светка смеялась и говорила, что все мужики обыкновенные самцы и мы должны вызывать у них нормальный природный рефлекс.