Исключение из правил - Кэтрин Николас

– А причем здесь полнолуние?

– Я родилась во время особенного события. До моего рождения его почти не было. А теперь происходит каждый год, в одно и то же время.

– 18 мая, – шепчу, смотря на девушку. – И что это за событие?

– Лунное затмение во время суперлуния, – вместо нее отвечает Зак. – Вирт родилась ровно в полночь, во время лунного затмения. И теперь оно происходит каждый год.

– Но почему он все-таки так стремиться убить нас именно до этого времени? – спрашиваю, тяжело вздыхая.

– Потому что сейчас вы наиболее уязвимы. Чем ближе полнолуние, тем меньше шансов вас убить.

– О чем ты? – в голосе Вирт появилась невиданная ранее тревога.

– Дело в том, что ты не полностью прошла Превращение. У Превращения есть две стадии. Первая – рождение в реальном мире. Когда заново рождается человек и дух. И вторая – объединение душ. Вы пока не понимаете, но вы двое, – он несколько раз переводит взгляд с меня на Вирт, и обратно, – один и тот же человек.

– То есть, ты хочешь сказать, – спрашиваю, шокировано смотря на свое отражение рядом. – Что мы не можем существовать друг без друга?

– Стоп! – не дает ответить парню Вирт, резко поворачиваясь и прожигая меня гневным взглядом. – Что ты хочешь этим сказать?

– Успокойся, – пытаюсь успокоить девушку, удерживая спокойное выражение лица, не смотря на тот факт, что у меня все внутри клокочет от страха. – Это просто вопрос. Это все так быстро началось, что я не успела ничего понять и задуматься о том, есть ли другие выходы из ситуации.

И мы вместе поворачиваемся в сторону Зака, в ожидании ответа на мой вопрос.

– Эмм, я даже не знаю, что вам сказать, – мямлит в ответ парень, впервые на наших глазах растерявшись.

– Ты что, совершенно ничего об этом не знаешь? – рычит на него Вирт.

И с одной стороны я понимаю ее реакцию. Не просто прожить семнадцать лет в теле другого человека, делить вместе с ним одно сознание. А затем узнать, что есть шанс на то, что бы вновь иметь свое тело и свое сознание.

– Просто до вас до этого никто не задумывался. Всех все устраивало. И никто не думал о том, что бы разделить духа и человека. Так что я не могу вам сказать точно, возможно или нет, – растерянно пожимает он плечами.

– А ты? Ты задумывался об этом? – спрашиваю, упираясь локтем в подлокотник дивана.

– Та не, – отвечает он уклончиво. – Я как-то сразу принял это. Но, это исключительно мое мнение, что дух и человек не проживут друг без друга. Как оно все на самом деле происходит, я не знаю.

– Значит, – медленно поднимаю голову на Зака. – Именно этого боится Арнольд? Он хочет нас убить до полнолуния из-за объединения душ?

– Частично, – отвечает он, склонив голову на бок. – Он боится того, что произойдет в тот день. В ночь вашего рождения.

– Если не объединение, тогда что произойдет в этот день? – задает вопрос Вирт.

– Это тайна каждого духа, которому исполнилось две тысячи лет. И об этом запрещено говорить тем, кто не прошел через этот период.

– Но, ведь таких людей всего двое. Ты и Вирт, – говорю, вперив взгляд в парня.

– Потому что я сын Хаос, а она, – он кивает головой на задумчивую Вирт, покусывающей нижнюю губу, – достойнейшая сила Хаоса.

– То есть, – говорит Вирт, смотря в пол и сложив ладони в замок. – Ты не расскажешь нам, что произойдет на мое двухтысячелетие.

– К сожалению, не могу. С тобой это произойдет, тогда мы и сможем об этом поговорить.

На этом наш разговор пришлось свернуть. Мы сами и не заметили, как наступили сумерки. Уже возле двери Зак снова вернул Вирт в мое сознание с помощью того самого ритуала, которым он и выбил ее оттуда. Ощущая слабость во всем теле, я прислонилась к двери спиной, глубоко дыша.

– Черт, а полегче способа то же самое сделать нет? – спрашиваю, упираясь затылком в лакированную поверхность двери.

– К сожалению, нет. По крайней мере, я знаю только этот способ, – пожимает он спокойно плечами, сбрасывая с ладоней сгустки голубого свечения.

– А это еще что такое? – указываю глазами на исчезающее свечение вокруг его ладоней.

– Это заклятие основано на стихии воздуха. Весь его смысл заключает в том, что бы на время уплотнить духа в реальном мире. При этом употребление им внутренней энергией человека, усиливается.

– Значит, если бы это была обычная ситуация, я бы умерла?

– Скорее всего.

– Через сколько?

Сама не знаю, почему задаю эти вопросы. Но природное любопытство не дает мне покоя. Она требует знать, что было бы со мной, если бы не Перерождение Вирт в моем теле. А именно, через сколько бы я погибла в данной ситуации.

– Пять минут максимум, – отвечает парень, и у меня глаза увеличиваются в несколько раз от шока.

Пять минут. Пять минут разговора глядя на духа и ты мертвец.

– Ясно, – поправляю немного задравшуюся полу рубашки и воротник. – Думаю, еще увидимся.

– Обязательно, – улыбаясь уголками губ, говорит парень.

Уже когда я открыла дверь и передо мной раскинулась знакомая тьма, Зак взял меня за руку. Развернувшись к нему лицом, смотрю на него недоуменно.

– Запомните, объединение душ наступит в тот момент, когда дух и человек осознают, что они одно целое.

Отпустив мою ладонь, и не дав мне ничего сказать в ответ, он разворачивает меня и, удерживая за плечи, толкает вперед. Проглотив собственный крик, лечу вперед, пока знакомый холод не пробегает по моему телу. Всего секундное погружение в воду, а затем я чувствую ласковые лучи заходящего солнца, теплый легкий ветерок, направляющийся мне в лицо и знакомый запах леса.

«Спасибо огромное Заку за помощь», – привычный голос Вирт говорит в моей голове немного устало.

– Это точно, – немного отойдя от дома нетвердым шагом, отвечаю духу. – Но я так и не смогла понять, что значат его слова.

«Ты про его последние слова? Которые он сказал у двери?»

– Да, именно про них, – шепчу в ответ.

«Не имею понятия. Точнее, в принципе его слова понятны. Кажется, что все элементарно, но я не понимаю другого».

– Я уже давно привыкла к мысли, что мы одно целое. Но почему тогда ничего не произошло?

«Меня тоже это интересует».

– Мы уязвимы до тех пор, пока не объединимся. Что он имел этим в виду?

«Даже не представляю. Видимо, нам все-таки придется сдержать свое обещание и прочитать его дневник дальше».

– Очевидно, придется, – вздыхаю, найдя тропинку между соснами, которой я