Дерзкая - Крис Кеннеди

– Зачем вы пришли?

– Мне нравится мысль, что теперь ты у меня в долгу.

– У тебя? – Джейми взглянул на Ангуса.

– Компенсирую свой, – хрипло объяснил шотландец, доставая кинжал.

– А я был не прав, Джейми, – добавил Рай, разрезая веревку. – Прости.

– Нет, – покачал головой Джейми, – ты был абсолютно прав. Это я ошибался. Во всем.

– Подумав, я решил, что мне следует как-то увековечить этот момент. – Рай поднял голову, а Ангус фыркнул. – Пожалуй, подойдет блюдо с гравировкой.

– Хочешь, чтобы я был обязан тебе всю жизнь?

– Конечно. – Рай улыбался, разрезая веревки. – Моя миссия выполнена.

– Я вознагражу тебя.

Пожав плечами, он повернулся, чтобы было удобнее разрезать веревку.

– Я управлял всеми твоими счетами и деньгами, Джейми, и разбогател, так что способен сам вознаградить себя.

Веревки упали, и Джейми, поднявшись, хлопнул его по плечу, потом вскочил с кровати и принялся облачаться в доспехи. Ангус вышел за дверь и стал на страже. Роджер взял основную кольчугу и водрузил на плечи Джейми, а Рай держал наготове ремень для меча. Джейми достал из сумки, которую вручил ему Питер Лондонский, сюрко Эверутов, и Рай, увидев его, спросил:

– Пришло время?

– Пришло, – кивнул Джейми и быстро просунул в сюрко голову. – Как ты нашел Роджера?

– Это Лючия, – усмехнулся Рай. – Оказывается, истосковалась.

– Это хорошо. Я доволен. – Джейми надел отцовские перстень и ремень, и они оба показались ему тяжелыми, гораздо тяжелее металлов, которые в них входили. Должно быть, это вес судьбы, свалившейся на него. – А как вы нашли меня?

– Это я, сэр. – Роджер раскачивался на каблуках, и, казалось, его неуемная юная энергия прорывается сквозь кожу. – Я услышал, как слуги толкуют о графине Мисселтвейт, которая лишилась всех своих вещей и которую сопровождает чрезвычайно требовательный придворный, и понял, что это должны быть вы.

– Роджер, ты в будущем можешь стать судьей, если захочешь. – Джейми взял другой ремень с мечом, который принес ему Рай, и, вытащив свой меч, вложил в ножны отца.

Рай и Роджер тоже взялись за свои клинки.

– Целая толпа вельмож направляется в главную башню, Джейми, – высунув голову наружу, сообщил Ангус. – Похоже, на аудиенцию или на совет.

Джейми расправил на плечах сюрко Эверутов и взглянул на Рая.

– Я Джейми Эверут, а это – Роджер Эндшир.

– А я ваш друг.

– Это дороже всего! Идемте и заставим их молить о пощаде.

Они не таясь шли по оборонительной стене к главной башне замка. Здесь, наверху, дул свежий ветер и пекло солнце. По-видимому, новость о том, что Джейми разыскивают, уже разнеслась повсюду. Им были слышны возгласы, передававшие ее: король здесь и требует отыскать Джейми.

Единым непоколебимым строем они обошли бастионы и направились к переходному мосту, соединявшему оборонительную стену с главной башней. Джейми рывком распахнул дверь, и их встретил порыв холодного затхлого воздуха, словно ожил мертвый дракон.

– Теперь на третий этаж, быстро!

Они бросились вниз по лестнице, и Джейми, перепрыгнув последние несколько ступенек, приземлился перед королевскими покоями и десятью стоявшими там королевскими лучниками. Сначала на их лицах отразилось узнавание, потом уважение, за ним следом – изумление, но вот они вспомнили о своем новом задании и схватились за оружие, а Джейми обнажил меч.

– Я должен видеть короля.

Глава 62

Ева тихо и неподвижно сидела во внешних королевских покоях, дожидаясь своего часа, но неожиданно туда забежал один из охранников и, увидев ее, поначалу остановился как вкопанный, но быстро пришел в себя и бросился к ней.

– Мадам, вам нельзя находиться здесь!

Это был очень молодой человек – без единой морщинки на лице, и выглядел – полным добрых намерений, что вовсе некстати. Сейчас ей гораздо больше подошел бы какой-нибудь любитель поживиться.

Ева одарила стража одной из своих обаятельных, непосредственных улыбок, и он сначала нахмурился, а потом улыбнулся в ответ.

– Очень досадно. – Ева пожала плечами. – Его величество просил меня прийти… и я сделала только то, что он сказал.

– Ну ладно, пойдемте провожу вас, здесь ждать нельзя.

Он повел ее к двери внешних покоев, но в это время откуда-то появился еще один страж, вооруженный небольшим луком, а следом за ним – еще один.

Покои короля Иоанна, как видно, очень хорошо охранялись.

Взгляд первого лучника прыгал между Евой и ее сопровождающим, а пальцы многозначительно сжимали деревянную дугу лука. Она вспомнила, как Джейми упоминал, что король держит при себе личную охрану из лучников, – видимо это и есть один из счастливцев.

– Кто она? – строго спросил лучник.

– Королевская милашка, – охотно объяснил тот.

Ева улыбнулась.

– Я как раз вел ее вниз, в зал.

Только подозрительного лучника этот ответ не устроил.

– Иди на место. Я ее сам отведу к его светлости.

Тон был весьма неприятным, но, разумеется, это не имело никакого значения, потому что он предложил именно то, что было нужно Еве.

Молодой воин, что держал ее под локоть, и лучник, стоявший позади, повели ее к лестнице, но их остановил хруст гальки под чьими-то шагами и топот сапог. Вслед за этим над верхней ступенькой показалась сначала голова, а затем и вся фигура целиком – король Иоанн.

Охранник толкнул Еву в глубь комнаты, в темноту, и все мысли о тех, кого любила, и о том, чего они хотели или не хотели для нее, вылетели из головы. Она чувствовала лишь приятную тяжесть смертоносного кинжала, спрятанного глубоко в складках юбок.

– Ваше величество, – произнесла она тихо.

Довольно долго король не говорил ни слова и смотрел прямо перед собой, а потом повернулся и всмотрелся в темноту, словно все понял. Стоявший позади короля лучник взглянул на нее и, расставив ноги, вскинул свой лук, и, несомненно, тот, что стоял за спиной, сделал то же самое.

А затем король необыкновенно мягким голосом произнес:

– Ева.

Она шагнула из темноты на площадку лестницы, где остановился Иоанн. В солнечном свете, проникавшем через высокое узкое окно, ее юбки походили на пламя, но внутри ее все словно обледенело.

Они стояли и молча смотрели друг на друга, и странно, но первой мыслью Евы было, похожа ли она на него. Свое лицо она видела не часто, а с тех пор, как последний раз видела лицо отца, прошло десять лет. Их лица теперь стали совершенно иными.

Иоанн пополнел, причем значительно.

– У меня были для тебя подарки, – раздался его голос.

Возникшие и у Евы, и у Иоанна первые мысли были весьма своеобразными для этой неожиданной встречи: его была настолько непредсказуемой, что чуть не сбила Еву с толку, – и голос его подействовал так же.

В ее представлении Иоанн был демоном. Его голос всегда гремел в ее памяти скрежещущим, безумным, наводящим ужас криком той ночи. Но да, был еще и этот, более мягкий. Этот голос появлялся, когда он приезжал навестить ее в тайном убежище. Народ недоумевал, почему король Иоанн так часто, гораздо чаще всех предыдущих монархов, ездит на север, но Ева знала: он ездил навестить ее. Он хоть и скрыл ее от мира, но она не чувствовала, что ее лишили детства.

– Платья, – сказал он и сделал шаг к ней, наполовину скрытой в тени, наполовину залитой солнцем. – Пони. Подарки. Для тебя. Но ты убежала.

– У меня есть платья. – Она одернула юбки. – И они, конечно, от вас. Можете больше узнать у своего управляющего – ему известны все подробности.

– Почему ты убежала? – В его голосе звучало искреннее недоумение.

Она поняла, что следует запастись терпением, потому что ему явно отказала память.

– Из-за убийства, конечно, – тихо сказала Ева и подошла к нему ближе.

Иоанн задумался, а потом махнул рукой стражнику, который держал лук на изготовку:

– Оставьте нас.

– Ваше величество… – тихо воспротивился солдат.

– Идите. Пойдем, Ева. – Медленно повернувшись, он стал спускаться по лестнице, но потом остановился, чтобы пропустить ее вперед. – Пойдем поговорим обо всем, о чем хочешь.

Ева надолго задумалась: ее мысли были о людях, которых он погубил, и о тех, кого возвысил; о Джейми, служившем ему вопреки всему, и Уильяме Маршале, служившем несмотря ни на что; об отце Питере и обо всем, что он сделал и почему, и о хартии, над которой он работал вместе с архиепископом Лангтоном.

Она вдруг неожиданно вспомнила, что Иоанн проявлял огромную доброту ко многим беззащитным людям, а к очень многим другим, напротив, был безжалостен. Совершенно противоречивые чувства мирно сосуществовали в этом человеке. Вероятно, это было весьма болезненно.

Она думала и думала, а он не говорил ни слова и не пытался ее торопить.

– Я вас испугала? – внезапно спросила Ева.

– Чрезвычайно, – просто сказал Иоанн.

И в этот момент она подумала: «Что ж, возможно, в этом все-таки что-то есть».

С помощью наказания, как ей было известно из надежного, разумного документа, иногда можно исцелить душу. Возможно, небольшое – или, напротив, чрезвычайно строгое – наказание окажется полезным и в данном случае.