Тяжело быть студентом! - Маргарита Блинова

— Не дергайся, — рявкнул профессор Барадос, опускаясь напротив. — Знаешь, как тяжело вырастить мантикору? — зло выдохнул он, схватил за подбородок и грубо дернул, едва я попыталась отвернуться. — Я трачу годы на то, чтобы вырастить и воспитать моих малышек, и тут появляешься ты со своими ножами!

Мужчина разжал пальцы, поднялся на ноги и отошел к восседающему на алтаре Аригану, а я чихнула еще разок и уткнулась взглядом в пол.

Так Хозяин мантикор, кажется, обнаружился, осталось понять его мотивы и можно спокойно терять сознание и ябедничать Крестному.

— Ну ладно, этот психопат, — киваю в сторону второго злодея. — Но объясните, профессор, зачем вам-то это нужно? Он же самый настоящий псих и садист! Вы бы видели, что он сделал с рабочим в хранилище, а про Ромера Бойко даже вспоминать страшно…

Ариган громко расхохотался, а я глянула в лицо профессора Барадоса и вспомнила, с каким интересом он рассматривал конфискованный фолиант с весьма специфическими рисунками.

— Вы не псих, вы садист, — выдохнула я, с ужасом осознав, что все это время мужчина ловко претворялся моим другом. — Это вы вырезали желудок, — обвинительно крикнула я. — В управлении вас знали и привлекали в качестве консультанта, поэтому служащий пропустил вас в хранилище… Но как вы сделали это с ними?

Мужчина потянул ворот рубашки и в неясном свете горящих свечей блеснул синими гранями агатин.

— Редкий камушек, — усмехнулся мужчина, передавая агатин Аригану. — Не каждый знает, сокрытых в них свойств. Мой, например, дал возможность создавать и подчинять себе мантикор, а еще…

Послышался металлический лязг, и я с ужасом сообразила, что вместо пальцев у мужчины десять лезвий разной толщины.

— Забавно, правда? — с тихим звоном играя полным хирургическим комплектом вместо пальцев, гордо расправил плечи мужчина.

«Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает», — в голове пронеслись предсмертное пророчество Карет Миролл.

Я сглотнула от неожиданного омерзения, поселившегося внутри, и с ненавистью глянула в глаза человека, которому доверяла.

— Надо спешить, — скомандовал Ариган, вставляя агатин в золотой круг, лежащий у алтаря. — Ты уверен, что Темная станет помогать ей? — профессор неохотно кивнул, возвращая пальцам естественный вид. — Оставь охрану и проверь, — повелительным тоном скомандовал лекарь.

Барадос еще более неохотно шепнул что-то себе под нос и у дальней стены, попутно распугав прислужников, прямо из темноты выплыли два знакомых силуэта.

— Охранять, — приказал мужчина мантикорам и обернулся к Аригану: — Начинай без меня.

Вспышка портала и вот я опять наедине с психом и прислужниками в балахонах.

— Пора, девочка, — мерзко улыбаясь, сообщил мужчина, вынимая небольшую флягу. — И не думай, что сможешь предупредить кого-то. — Мне разжали зубы и насильно влили жидкость в рот. — Вот так… — радостно улыбался мужчина, следя за тем, как постепенно начинают расслабляться все мои мышцы, а затем прикрикнул своим подчиненным: — Тащите ее на алтарь!

Второе жертвоприношение последовало через пятнадцать минут после первого, и уже не было таким веселым как в прошлый раз. Я даже умудрилась спокойно полежать под монотонный бубнеж главного жреца, придумывая список дел, которые обязательно сделаю, если выживу.

«Все-таки в первый раз нас отравили», — грустно сообщил всем пессимизм.

«Угу, — закивал реализм. — В первый раз мы жгли!»

«Может попросить еще дозу?» — предложил кто-то совершенно новый.

Удивленно отогнав последнюю мысль, продолжаю бездумно разглядывать потолок пещеры. И если до ритуала я чихала от аллергии, то теперь реально чувствовала, что простываю.

— Как дела?

— Поскорее бы уже умереть и попасть в ад, — шумно вздыхаю, дрожа всем телом от холода. — Там теплее…

Ариган презрительно скривился, перехватил нож и бессердечно всадил в мою грудь. Говорю же, ну никакого сострадания к несчастной жертве ритуала.

Резкий выдох и все повторяется, как и в первый раз. Сначала я вижу белую яркую вспышку, затем ощущаю неописуемое словами чувство полета и легкости. Внутри бурлит радость, а из горла вырывается громкое и восторженное: «Юху-у-у-у-у!».

Вот рассказать кому, что умирать весело — так не поверят же!

Вся моя сущность рвется вперед, к источнику этого удивительного света, а затем неведанная сила тянет куда-то в бок, мешая нашему слиянию с источником.

Разочарованно застонав, меняю направление движения и, покорная чужой воли, падаю на небольшую зеленую опушку.

— Батюшки, — запричитала столетняя старушка, спешно выходя из калитки навстречу. — Неужели опять?

Я быстро поднялась на ноги, смахнула пыль и помахала рукой:

— Привет, Бабусь! — старушка улыбнулась, щербатым ртом, явно радуясь нашей встречи. — А ты почему без палочки?

Бабуся всплеснула высохшими от старости руками и начала оправдываться:

— Дэк в избе оставила, — еле-еле ковыляя по тропинке, откликнулась она. — Ой, Ангел! Дай скорее я тебя обниму…

Я доверчиво прижалась к сухонькой фигурке старушки, покрепче обняла и звонко чмокнула в морщинистую щеку.

Не знаю, как это происходит у нормальных людей, но в случае с наемниками, перед смертью их всегда встречал проводник душ. Говорят у каждого клана этот самый проводник свой. У кого-то молодая женщина, у кого-то зверь непонятный, а вот у нас — Бабуся.

Многие главы клана ходят к проводникам в осознанных сновидениях. Подозреваю, что это именно Крестный договорился с Бабусей, чтобы она примечала у себя и мою непутевую душу.

За всю жизнь мне не повезло лежать на алтаре уже трижды, и каждый раз Бабуся встречала на пороге своего дома и держала столько, сколько хватало сил.

Проводник отстранилась, коснулась моего лба сухой ладонью и недовольно почала головой.

— Ох, паразиты проклятущие! Опять убивать надумали, — запричитала она и уже более грозно пожелала: — Чтоб у них убивалки засохли и отвалились!

Улыбнувшись и, предоставив свой локоть в качестве опоры, неспешно веду старушку по тропинке к покосившейся, но еще ладной калитке.

— Бабусь, а меня ведь за сегодня уже второй раз убивают, — спохватилась я. — Разве я не у тебя была?

— Была… — вздохнула старушка, первой входя в небольшой дворик. — Да пока я собиралась, из избы выходила, к тебе какая-то блондинка подлетела и толкнула обратно.

— Блондинка? — нахмурила я и тут же вздрогнула от душераздирающего крика: «Лина, стой!»

Мы с Бабусей развернулись и увидели несущуюся на всех парах Эмилию.