Сказъ про царевича Симеона, Бабу Ягу и тайные службы - Kancstc

– Поясни.

– Ну... вот тот же Поганкин: самоучка...

– Талантливый самоучка, кстати, – мимоходом влез Юсуфов.

– ...нахватался отовсюду кусками, про других магов ничего не знает, потому и считает себя единственным и самым крутым. Думает, что ему всё можно, вот и пустился во все тяжкие. А если бы его учить магии, так же как учат у нас... мне Ратибор Святославич уже сказал, что я со следующего года пойду на курсы... то он бы знал, что можно, а что нельзя. И ещё знал бы что в стране полно других магов, хотя бы тех, с кем он вместе учился бы. Если он бы знал, что есть целое сообщество, в этом сообществе общался бы как-то, знал бы что есть определённые правила, законы, он бы не устроил то, что устроил с этой гулью.

Басов откинулся в кресле и немного помедлил, прежде чем ответить. Уж очень больную мозоль задел сейчас этот царевич!

– Предлагаешь, значит, сделать что-то вроде русского Хогвартса...

– Ну... типа, да! Если надо, то можно и что-то типа статуса секретности ввести.

Идея была не новой, и поднимали её регулярно. Ещё с тех стародавних времён, когда Грозный царь отжал тайный Бесов приказ у церкви. И после, когда оный приказ был преобразован в Тайный кабинет при Куншткамере. И после. И уже при советской власти, на памяти самого Басова. И каждый раз эта здравая идея разбивалась об одно и то же. Это Басов и высказал:

– Это всё хорошо, но, увы, сделать это нам не позволят.

– Дайте угадаю... – Юсуфов принял демонстративно-задумчивый вид. – Категорически против будут церковь и светские власти. Церковь против по идеологическим соображениям, а светские власти боятся появления сообщества организованных и обученных магов, которое само по себе есть сила, с которой придётся считаться.

– Именно так, – подтвердил Басов. – Разве что в основе позиции церкви не столько идеология, сколько опасение потерять монополию на чудеса.

– Но теперь ситуация существенно поменялась, ибо в руках государя особая сила. Пожелал царь Борис, чтобы русская церковь стала автокефальной, она и стала. Пожелал государь Пётр Алексеевич, чтобы русскую церковь, на английцкий манер, возглавил государь, и стала русская церковь на английцкий манер.

"А вот тебе и царство для нашего царевича... И чем его занять...", – думал слегка огорошенный Басов. Но в слух этого не сказал, просто кивнул и заявил:

– Это всё, конечно, интересные идеи, но давайте, Ратибор Святославич, обсудим это в другой раз. В любом случае, всё это, если и реализуемо, то в очень отдалённом будущем.

– Извините, Кондрат Вениаминович, но я настаиваю, чтобы обсудить эту проблему сейчас и именно в этом составе. Потому как само появление в нашем мире цесаревича из рода истинных государей не могло произойти без очень серьёзных предпосылок. Скажем прямо, без очень серьёзных проблем, поразивших всё человеческое сообщество. И как бы нам не пришлось претворять в жизнь выдвинутую цесаревичем идею уже завтра, в режиме: "Это нужно было сделать прошлым летом.".

Басову не осталось ничего, как спросить:

– Ну и что вы конкретно предлагаете?

– Для начала надо подобрать и обучить преподавателей, подготовить нормативную базу... – начал было Семён, но Басов его остановил:

– Я не про конкретные технические вопросы, я про организацию взаимодействия с государственной властью, церковью и прочими... как сейчас говорят, игроками на нашей политической сцене. Как всё это легализовать? Причём, граничное условие, без большой войны. И без войны вообще.

Семён хотел что-то сказать, но, задержал дыхание и ответил только:

– Я подумаю.

А Басов с тревогой подумал, что эти двое могут такого надумать... А если к ним ещё и Ягична подтянется... а то и сама Яга... Будет ОЙ! В общем, надо срочно отвлечь и загрузить, благо и повод имеется:

– А конкретно вам, товарищ Персунов, уже пора заняться дипломной работой. Тему уже выбрал? Кто будет научным руководителем?

– Так точно! А руководителем согласился быть Ратибор Святославич.

– Вот и работайте, а от остальных обязанностей я тебя пока освобождаю.

– А... как насчёт связи с Ягой? – на всякий случай уточнил Семён.

Басов внутренне поморщился: ясно же, что они с Ягичной насчёт этого волшебного сообщества споются! Но тут, похоже, ничего уже не поделаешь. Да и заменять Персунова сейчас не на кого, хоть тресни! И всё же не удержался от подколки:

– Я так понимаю, связь не столько с Ягой, сколько с Ягичной... Ладно, это направление на тебе.

***

Новый секретарь великого мастера посмотрел на Остапа с ноткой гордости и превосходства: Теперь, несмотря на рост в званиях, именно Остапу приходилось ждать приглашения, а он, Дмитро, имеет прямой доступ к высшему руководству, даром, что пока только ученик. Остап же ждал своей очереди спокойно и равнодушно, словно идет к Учителю с ординарным текущим докладом, а не представлять свой шедевр[1]. И всякий, кто знает значение тех бумаг, что лежат сейчас в папке пока-ещё-подмастерья, позавидовал бы его железной выдержке.

– Остап! – учитель приветствовал его как равного. – Рад слышать, что ты нашёл что-то действительно важное! Рассказывай!

– Я в сомнении, учитель. С одной стороны, ничего действительно важного не обнаружилось. С другой, вскрылись мелкие неувязки, которые создают некоторое беспокойство.

– За мелкими неувязками обычно скрываются самые важные вещи. Рассказывай!