Воздушный стрелок. Учитель - Антон Демченко

Чёрт! И почему во время первого налёта, у меня не было чуть больше времени? Хоть архаровца бы того с толком допросил бы! Так ведь нет. Налетели, скрутили… а теперь… хоть с ещё одной просьбой к Вербицкому лезь. Нет, не то что бы я его упрашивал помочь мне сейчас с проверкой дома, тут Анатолию Семёновичу хватило одного взгляда. Он моментально понял, что дело не в школьных проблемах и, парой вопросов уточнив ситуацию, вызвал «кавалерию», без единой просьбы с моей стороны.

— Кирилл? — Хозяин дома выжидающе взглянул на меня, когда я щёлкнул пальцами. — Ты что‑то вспомнил?

— Да, Анатолий Семёнович. Полагаю, вся эта ситуация с нападениями и моим незаконным удержанием в карцере вас интересует не только в разрезе происшествия с двумя приказными? — Уточнил я.

— Разумеется. — Пожал плечами мой собеседник. — Я думал, ты это уже понял… тем более, в свете нашего недавнего разговора, у меня появились и личные причины в этом деле. А что?

— Да я вот сейчас вспомнил, что в больничном крыле Приказа должен находиться один из тех налётчиков, из‑за которых я угодил в гости к вашим коллегам. — Протянул я.

Никогда не понимал выражения «сделал стойку»… до сего момента. Обозвать иначе произошедшие с Вербицким метаморфозы, я не могу.

Вопросы посыпались, как из рога изобилия. Кто, когда, зачем, почему… Успокоился мой собеседник, только связавшись с больницей и убедившись, что мой «трофей» на месте и покидать место своего нынешнего пребывания, то есть, реанимационное отделение, не собирается.

Дожидаясь доклада посланной к моему дому группы, мы успели посидеть за столом, где я познакомился с матушкой моей одноклассницы. Весьма… эффектной дамой, возраст которой с трудом определил бы даже гений пластической хирургии. Впрочем, учитывая и без того немаленькую продолжительность жизни одарённых вообще, и контроль Эфира у этой дамы в частности, могу предположить, что скальпель врача никогда не касался её нежнейшей белизны кожи. Целитель… и явно целитель не из последних. Достаточно «принюхаться» к той ауре покоя и безмятежности, что с профессиональной «дозировкой» и точностью распространяет вокруг себя дражайшая Василиса Тимофеевна, чтобы тут же вспомнить штатного эскулапа Громовых… Очень схожие ощущения. А если вспомнить профессионализм Иннокентия Львовича, в общем… с интересами супруги хозяина дома всё понятно и прозрачно. Правда, судя по чёткости всё того же эфирного следа, она не мастер, подмастерье… может быть. Уровня того же Хромова, но медицинскими техниками явно владеет виртуозно. Хорошо…

Вопреки моим ожиданиям, ужин не сопровождался «светской» беседой, и был… по — домашнему уютен. Может быть, это и был результат старания женской половины дома показать себя белыми и пушистыми, и вообще самыми лучшими в будущем союзниками и друзьями, но я был благодарен им за подаренные минуты спокойствия, рассчитывать на которые, в свете имеющихся новостей я не мог.

Но, как бы то ни было, ужин не продлился достаточно долго, чтобы я окончательно расслабился, а потому, едва мы оказались снова в кабинете Вербицкого, вернулся к своим размышлениям… Было, было у меня ощущение, что я что‑то упустил, и мне хотелось восстановить весь ход нашей беседы с Вербицким до ужина, но… не судьба, кажется. Стоило закрыться двери кабинета, а на столе возникнуть бокалу гранатового сока для меня и уже знакомого коньячного набора для хозяина дома, как последний, раскурив ароматную сигару, тут же отвлёк меня от раздумий — воспоминаний.

— Кирилл, а ведь для тебя, известие о возможном возвращении в именитые было неожиданностью, а? Я имею в виду, главой собственного рода, а не вхождением в чужой, примаком или боярским сыном… — Поинтересовался Анатолий Семёнович.

— Не скрою. Прежде такая мысль мне и в голову не приходила. — Кивнул я и, окинув взглядом выжидающе посматривающего на меня Вербицкого, договорил. — Да и желание, тоже.

— Хм… Интересно. Ты настолько неамбициозен? — Тихо проговорил он. — Любой юноша твоего возраста, даже раздумывать не стал бы, представься ему подобная возможность.

— Я, может быть и юн, но не идиот. — Пожал я плечами. Ты хотел честности? Ты её получишь. — Не забывайте, я не только читал истории о богатырях и самоотверженных боярах, чья жизнь — служение трону и стране. Но и видел, как это выглядит… изнутри, так сказать. И не могу сказать, что нашёл много совпадений меж провозглашаемым и действительным. Гордости за предков, переходящей в надменность, хоть отбавляй. Надменности богатеев переходящей в форменное чванство, ещё больше. А вот со служением… как‑то глухо.

— Хм… — Вербицкий кивнул, словно приглашая продолжить. Да пожалуйста.

— Знаете, после пира у Бестужевых, я, впечатлённый количеством гостей и их разнообразием в занятиях и интересах, решил поинтересоваться статистикой занятости именитых. — Медленно продолжил я. Глаза Вербицкого удивлённо распахнулись во всю дарованную природой ширь. А это немало…

— Какой… оригинальный интерес… — Справившись с собой, проговорил мой собеседник и закончил уже нормальным тоном… для обретения которого, ему пришлось смочить горло добрым глотком коньяка. — И где же ты отыскал такие сведения?

— Обычный запрос в поисковике Герольдии. — Пожал я плечами. И да, да, это была идея Ольги. Но ведь сработало же!

— Открытый запрос?! — Вербицкий подобрался.

— Ну да. — Кивнул я. Мой собеседник шумно выдохнул и добил оставшийся в бокале напиток.

— И?

— Что «и»? По сведениям Герольдии, лишь две десятых представителей боярских родов заняты на той или иной службе. Остальные же… «радеют о процветании рода на семейных предприятиях». Как‑то маловато, для опоры трона и вернейшей части подданных, не находите, Анатолий Семёнович?

— Да уж. — Тихо согласился тот. — И какой смысл, спрашивается, в секретности, если закрытую информацию уровня «ДСП» и «СС» можно отыскать, просто заглянув на инфор Герольдии?! Бардак.

— От такого результата, я ещё полчаса в себя приходил. — Старательно пропустив мимо ушей слова собеседника, я продолжил. — И желание вращаться в свете, этот факт поубавил больше, чем весь мой невеликий опыт общения с боярами.

— Хм. Понятно. А чем же ты собирался заниматься… вне света? — Вербицкий явно оправился от известий. Быстро он. Впрочем, чего еще можно было ожидать от руководителя такой структуры, как Пятый стол?

— У меня талант к Эфиру. И отец и дед были грандами… — Пожал я плечами. — А отец, так вообще успел заключить договор с Валентином Эдуардовичем… боярином Бестужевым, я имею в виду… об открытии школы.