Стану тебе женой (СИ) - Юлия Бонд

действительно когда-то были отношения. Очень много лет назад. И на этом снимке, — тычет пальцем на свою армейскую фотографию, — сто процентов я. Но я не знаю, почему вы решили, что я — ваш родной отец.

— У меня отчество Сергеевна.

— И что?

— Не знаю. Мама хранила этот снимок не просто так.

— Это Лена так вам сказала?

— Нет. Мамы давно нет в живых. Почти тридцать лет, — мужчина выгибает бровь, и я понимаю его вопрос без слов. — Я детдомовская, да.

— Ясно, — холодно цедит через зубы и я, посчитав это знаком, что разговор окончен, поднимаюсь со стула.

— Спасибо, что уделили мне ваше драгоценное время. И ради бога, простите, что потревожила вас. Больше вы меня не увидите.

Как угорелая, миную зал ресторана, не замечая ничего вокруг. И уже перед самым выходом врезаюсь в какого-то чужого мужчину. Не удержав равновесие, балансирую на грани вот-вот упасть, но сильные руки подхватывают меня за талию.

— Извините, — бурчу под нос, а затем поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Марком, другом бывшего мужа.

— Привет, Наташа, — говорит он, едва заметно улыбаясь, — рад тебя видеть.

Киваю на автомате.

— Ты уже уходишь? — летит мне вслед и я оборачиваюсь. — Может, выпьем кофе?

— У меня на кофе аллергия, до свидания.

После встречи с так званым отцом я хожу сама не своя несколько дней. И только поездка к Лизе в детский лагерь вносит коррективы в моё подавленное настроение. У малышки всё хорошо, даже успела набрать полтора килограмма за десять дней, потому что кормят как на убой. Безумно рада за дочь, хоть и скучаю по ней жутко.

От засевшего в груди неприятного осадка отвлекаюсь только на работе. А когда выдаётся хоть пару минут свободного времени, мыслями возвращаюсь в тот ресторан, где отец так легко смог разбить моё сердце одной лишь презрительной ухмылкой. Наверное, подумал, что я пришла что-то требовать у него, просить… Господи, неужели я так сильно похожа на нуждающуюся?

Телефонный звонок отвлекает от разрушительных мыслей и я, отставив в сторону чашку с эспрессо, хватаюсь за телефон.

— Наталья? — на том конце провода звучит мужской голос, от которого моё сердце пускается вскачь.

— Здравствуйте, Сергей, — да, я узнала “отца”, а потому и дрожу сейчас как пожелтевший берёзовый листочек, готовый в любой момент сорваться с ветки и упасть на землю.

— В общем, я вокруг да около ходить не буду. Я хочу с вами встретиться.

— Ещё раз? — ухмыляюсь, но чувствую себя уже намного увереннее, нежели пару мгновений назад.

— Так точно.

— Думаю, это плохая идея.

— Наталья, я был резок при нашей прошлой встрече, признаю. Но вы тоже меня поймите, не каждый день ко мне заявляются взрослые дочери, — его тон звучит иронично, да и плевать мне уже на это. — Давайте дадим друг другу ещё один шанс.

— Ладно, — отвечаю немного поразмыслив, — где и когда?

— Сейчас. Это возможно?

— Сейчас я на работе, — выглядываю из подсобки в торговый зал, в принципе, посетителей не так много, а потому девочки могут прекрасно обойтись и без меня. — Но если вы так хотите встретиться, то приезжайте ко мне. Я в кофейне работаю. Это, конечно, не “Амакс”, но кофе вполне сносный. Могу угостить.

— Хорошо.

Завершив звонок, отправляю сообщение с адресом кофейни, а уже спустя час через призму стекла наблюдаю за подъехавшей дорогой иномаркой бизнес класса. Водитель, обогнув капот, подходит к дверце, чтобы открыть её для пассажира. И я ни разу не удивляюсь, что этим пассажиром оказывается Сергей.

Выхожу ему навстречу. Пытаюсь улыбаться приветливо, но выглядит не очень — сама понимаю. Сергей, учтиво кивнув, бродит взглядом по фасаду здания, где располагается моя кофейня. Интуитивно оборачиваюсь, чтобы проследить, куда именно смотрит мужчина.

— А это моё детище, — говорю хоть что-то, чтобы разрядить обстановку, а затем добавляю: — как видите, у меня есть кое-какой бизнес, это не миллионы, да. Но я далеко и не бедствую.

На мою реплику Сергей лишь ухмыляется и вскидывает бровь.

— Это я к тому сказала, чтобы вы знали, я не преследовала никаких корыстных целей от нашего возможного родства. Да, кстати, приглашаю на кофе, раз уж вы здесь.

— Спасибо, Наталья, но кофе как-нибудь в другой раз. Я не за этим сюда приехал.

— Хм… — скрещиваю на груди, скептически оглядывая стоящего напротив мужчину, — тогда зачем?

— Хочу расставить все точки над “и”, но чтобы это сделать, мне нужна твоя помощь.

— Какая?

— Согласие на тест ДНК.

Неожиданно смеюсь.

— Я сказал что-то смешное? — удивляется Сергей.

— Простите, я не с вас смеюсь, — в ответ мужчина бубнит “надеюсь” и тогда я принимаю серьёзный вид, — просто забавно получается. Я всего лишь хотела увидеть вас, а вы хотите расставить все точки над “и”. Зачем? Что вам это даст? Как я поняла, вы очень занятой человек и мне бы не хотелось отнимать ваше драгоценное время.

— Наташа, — Сергей произносит моё имя нарочито строго, — опустим нашу первую встречу. Представьте, что её просто не было.

— Не получается, — пожимаю плечами. — И вы всё ещё не ответили на мой вопрос. Зачем вы хотите сделать тест ДНК на отцовство? А вдруг я действительно окажусь вашей дочерью. Вы сможете с этим жить?

— Я надеюсь, что ты ею окажешься, Наташа, — вдруг переходит на “ты” и мне становится не по себе от странных огоньков, пляшущих в глазах этого пожилого мужчины в деловом костюме, стоимостью как моя машина. — У меня нет детей, к сожалению. А ты… В тебе что-то есть.

Глава 27

В “Амаксе” меня накрывает мощным потоком дежавю. И хоть сегодня встреча с Сергеем, точнее, отцом, выглядит более дружелюбной, чем в прошлый раз, я всё равно вся на нервах, дёргаясь как на иголках каждую минуту.

— За нас, — отсалютовав фужером с игристым напитком, отец смотрит на меня пристальным взглядом; уголки его губ подрагивают в кривоватой улыбке, а в глазах плещется надежда.

А мне сказать нечего. Я лишь молча киваю ему в ответ и подношу ко рту фужер, чтобы осушить его наполовину одним большим глотком.

— Я очень рад, что ты оказалась моей дочерью, — как бы между прочим говорит отец, разрезая ножом сочный стейк прожарки “медиум”. — Ты не рада этому, Наташа?

С того дня, как стали известны результаты ДНК, мы с Сергеем ни разу не говорили о том, что чувствуем. И вот сейчас, когда настал самый подходящий момент оголить перед друг другом душу, я не знаю, что чувствовать. В сердце, в голове — сплошной сумбур.

Рада ли я, что