Цикл «Аратта». Книги 1-7 - Мария Васильевна Семенова

Анил, можно тебя кое о чем попросить? Не надевай ее без важной причины.

— Почему?

— Мы ничего о ней не знаем. Что это за вещица и — главное — для чего? Да, мы знаем, что она дает тебе необычную силу. А что берет взамен?

— Ладно, — не слишком охотно отозвался Анил, пряча рукавицу в сумку.

«Эта вещь не для простых смертных… Сколько еще таких штук спрятано у Линты? И что она там говорила про голову Замары?»

* * *

Однако гора оказалась та самая. Просто вурсы там больше не жили.

На закате путешественники спустились к поселению, которое, очевидно, было давно брошено. Среди ельника темнели огромные островерхие котты — в каждой такой разместилась бы целая деревня бьяров. Но дым не поднимался из вытяжных отверстий, и между домами лежал глубокий снег. Ни людей, ни зверей…

— Что ж, есть одна хорошая новость, — сказал Анил, когда они обошли все селение. — На вурсов никто не нападал. Нет никаких следов сражения. Они собрались и ушли сами.

— Причем давно, — добавил Метта. — Думаю, сразу, как вернулись с Замаровой пади. Снег, кажется, с осени никто не тревожил.

— Поглядели на накхов и поняли, что от людей надо держаться подальше, — усмехнулся Хаста.

В сущности, это могло оказаться и правдой. Великаны-вурсы, вопреки их устрашающей внешности и чудовищам-секачам, были самым добродушным народом из всех, кого он встречал. Они жили в мире и согласии между собой и в глубоком духовном родстве со своими полуразумными секачами. Возможно, мудрые звери и приняли решение уйти…

— Или, — добавил Метта, — им стало нечего охранять. Государь Аюр ведь унес поющий кораблик!

— То есть в гробнице ничего не осталось? — помрачнел Анил. — Но зачем тогда старуха нас сюда послала?

Хасте вдруг вспомнилась Великая Охота. Долгое странствие через опустевший, безлюдный Змеиный Язык… Растерянный Варак, лепечущий разгневанному Шираму: «Я не знаю, где звери, господин! Они были, но ушли!»

Ушли на север звери, ушли мохначи — а потом землю рассекли бездонные трещины. Они дышали ледяной смертью. В одну такую трещину на обратном пути провалился Аюр…

Жрецу даже на миг почудилось, что гора вздрогнула под ногами. А если вурсы тоже что-то почуяли?

— Ну что, где эта знаменитая могила колдуна? — спросил неунывающий Анил. — Не пора ли ее осмотреть?

— Спать пора, — возразил Хаста. — Завтра пойдем.

Они выбрали для ночлега самую маленькую котту, развели огонь в очаге и впервые за долгие дни крепко заснули под призрачный звон черных елей. Ничто не тревожило их сон. Только Анилу в предутренней дреме помстился голос, который громко произнес прямо над ухом: «Круче к ветру!»

— Кто здесь?! — подскочил юноша.

В протопленной котте было темно и тихо. Только одна далекая золотистая звезда заглядывала в вытяжное отверстие.

Наутро, едва рассвело, они отправились на поиски.

* * *

Могила Замары нашлась около полудня. И вовсе не на вершине горы, в поющей роще, как предполагал Хаста, а внизу под горой, с противоположной стороны холма.

Они бы, наверно, и вовсе не нашли ее, если бы Анил не застыл у каменной осыпи, почти полностью укрытой снежным пологом, и не ткнул пальцем:

— Туда!

— Туда? — Хаста поглядел на едва заметный под снегом завал. — Да это же просто груда валунов. И я не вижу никакого входа…

— Он там — но засыпан. Вурсы, уходя, нарочно завалили его.

Хаста еще раз обозрел завал:

— Ну тогда все зря. Нам никогда не откатить этакие каменюки.

— Ха! Пустите, слабаки!

Анил потянулся за рукавицей.

— Хаста, это же та самая «важная причина»?

— Зажмурься, Метта, — со вздохом сказал жрец.

Вспышка ослепила даже сквозь сомкнутые веки. Послышался стук и скрежет и затем, очень скоро, оклик Анила:

— Я ее снял. Глядите!

Среди раскиданных валунов, в склоне поросшей кривыми соснами горы, открылся низкий темный ход. Оттуда волной накатила отвратительная вонь.

— Да там и впрямь могильник. — Хаста попятился, зажимая нос. — Анил, нам точно туда?

— Туда, — подтвердил юноша уже не таким уверенным голосом.

— Что ж… Полезай.

— Почему я?!

«Потому что если это в самом деле накшатра, то из нас троих войти и выйти живым сможешь только ты. Может быть…»

— Ты ведь, насколько я помню, из очень знатного рода? — спросил Хаста вслух.

— Не совсем, — сказал Анил. — По отцу я даже не арий. Но отец моей матери, Рашна Око Истины, был верховным судьей в столице. Один из наших родовых титулов — Идущие по звездам, а его носят только самые…

— Ладно. Авось в тебе хватит небесной крови.

Анил хмыкнул и направился к норе. Хаста проводил его полным сомнений взглядом.

Да уж, не так он представлял себе храм древних арьев! Величественное здание среди священной рощи… Вырубленный в скале лабиринт… Но никак не зловонная яма на задворках дикарской деревни!

«Может, это и не храм никакой, — с упавшим сердцем подумал Хаста. — Просто могила какого-то колдуна. А все остальное — бред выжившей из ума старухи…»

— Иди, Анил, — вздохнув, сказал он. — Вот еще что: если увидишь оттиск ладони — приложи к нему свою руку и произнеси… э-э-э… Ну, скажем: «Именем Солнца, впусти меня по праву крови, лунное стойбище!»

— Запиши, я выучу, — проворчал Анил, заглядывая в нору. — Фу-у, ну и вонь…

— Рукавицу не надевай! — крикнул Хаста ему вслед.

* * *

Хаста и Метта ждали так долго, что успели замерзнуть. Солнце ушло за тучи, все погрузилось в серую тень. Низкие тучи плыли по небу, кружились редкие снежинки. Метта топтался, переступая с ноги на ногу от холода и нетерпения. Он начал уже поглядывать на вход, но рыжий жрец строго запретил ему даже подходить к пещере.

— Чувствуешь, пахнет? Весьма вероятно, что это останки предыдущих гробокопателей!

— Как думаешь, Анил в порядке? — спросил Метта, попятившись от темной ямы. — Он что-то долго… И ничего не слыхать оттуда…

Хаста только вздохнул.

«Исварха Всесветлый, направь нас на истинный путь! — мысленно взмолился он. — Я не часто беспокою тебя просьбами, всегда предпочитал справляться сам. Но сейчас мы идем на ощупь во тьме. Каждый шаг грозит гибелью, а на кону — судьба Аратты. Помоги же нам не испортить то, что зависит от нас, и довериться тебе в том, что зависит от тебя! И главное, не перепутать первое и второе…»

Будто в ответ на его молитву, из норы послышался кашель и громкий шорох.

— Помогите! — раздался слабый голос молодого ария.

Хаста, забыв о собственных предостережениях, кинулся на помощь товарищу:

— Давай руку! Ты цел?

— Цел… Погоди, тут тесно… Неудобно-то как!

Анил, щурясь от дневного света, выполз из норы. Юноша с