Обратный отсчет: Распад - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это атомная станция, Айзек, — угрюмо напомнил он. — Не волокуша с бочками. Её нельзя делать из… из дерева и соплей!
Айзек весело ухмыльнулся.
— Напомни, из чего — и, главное, на чём — ты сделал первый реактор? Ну, тот, с которым вы едва не поднялись в космос?
Гедимин сердито фыркнул.
— Это тут при чём?
«И откуда он знает?» — мелькнуло в голове. «Константин растрепал? Конспиратор, мать его колба…»
— И мы никуда не взлетели, — проворчал он. — Учёный из Саскатуна сказал потом…
Айзек отмахнулся.
— Да что он знает⁈ Саскатун отродясь не готовил атомщиков.
Он пристально посмотрел Гедимину в глаза и весело хмыкнул.
— Всем придётся побегать, атомщик. Но станция там будет. И ничего не взорвётся. Даже если конструкция будет неидеальной. С ними бывает, атомщик. Главное — чтобы работало.
…В штабе несло дезинфектантами и палёной шерстью. Ренгер проверял работу утилизатора, Скегги, брезгливо морщась, разбирал крысиные ящики. Вепуат сидел на столе, поджав ноги и зябко нахохлившись — как это у него получалось в тяжёлой броне, Гедимин так и не понял.
— Крыса всё-таки выбила дверцу, — сообщил Вепуат, сползая на пол. Ренгер, не оборачиваясь, недовольно дёрнул плечом и что-то пробормотал.
— Угу, — отозвался Гедимин, тяжело опускаясь на ближайший стул. «Крыс нет. Хорошо. Вниз не пойду. Надо бы воды… и за шиворот — тоже.»
Через пару минут над ухом вежливо кашлянули. Вепуат снова сидел на столе и внимательно смотрел на ремонтника. Тот вопросительно хмыкнул.
— Ты в «Налвэне» был? Тебе там дали… ещё что-нибудь? — он кивнул на передатчик Гедимина. — Новые ролики про… трансформацию?
Ремонтник изумлённо мигнул.
— С чего бы?
— Да, и верно, — пробормотал Вепуат, сразу погрустнев. — Вроде как и не с чего.
Он спрыгнул со стола и, помаячив пару секунд за спиной Ренгера, перебрался к телекомпу. Гедимин проводил его озадаченным взглядом. «А с этим ещё что? И его „сигмой“ накрыло? Откуда только берётся столько „сигмы“…»
Часть 21
20.07−11.10.16. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
20 июля 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Sa hasu!
Гедимин резким движением оттолкнул незаконченный чертёж и отодвинулся сам. Листок, перевернувшись в воздухе, упал на матрас — той же стороной кверху, прямо перед сарматом. Иджес, быстро накрыв его ладонью, укоризненно хмыкнул.
— Атомщик, потише. Неделя работы насмарку!
Гедимин с тяжёлым вздохом поднялся на ноги. Расхаживать по тесной комнате было некуда — разве что повертеться вокруг своей оси с риском проломить плечом хлипкую стену.
— По-моему, эти трое издеваются.
— Ладно тебе, — Иджес положил чертёж в общую стопку, к другим незаконченным схемам — их за эти дни набралось до неприятного много. — Им же главное, чтобы реактор запускался? У тебя, вон, вручную получалось. Ну, соберём систему рычагов из палок и верёвок…
Гедимин сердито фыркнул.
— И ты туда же! Эа-мутация, что ли, всех кроет⁈
Иджес флегматично пожал плечами.
— Когда вся эта возня только начиналась — твой ирренций, лучи, все эти дырки в никуда — тогда надо было хвататься за голову. А сейчас-то что? Ничего нового, обычные следствия из обычных причин. Оживающие механизмы, испорченный металл… эка невидаль!
Гедимин хотел выругаться, но прикусил язык и медленно опустился на матрас. «И верно. И того, и другого тут и до Равнины было с избытком.»
— Дай сюда, — он отобрал у Иджеса чертёж и задумчиво на него посмотрел. «Преобразователь сюда переставить. И добавить одно кольцо про запас. И… надо будет поэкспериментировать со сбором внешнего излучения. Там повсюду омикрон-кванты. Будет как бы резервная „омикроновая батарея“…»
Кто-то резко распахнул дверь в вестибюль, и Гедимин услышал торопливые шаги. Двое шли рядом — сармат в тяжёлой броне и легко одетый филк.
— А до утра потерпеть никак? — послышался из коридора недовольный голос коменданта.
— Никак, — ответили ему, и Гедимин удивлённо мигнул — вместе с Аккушем в барак зашёл Кенен Маккензи.
Аккуш тяжело вздохнул, и шаги стихли.
— Ладно, забирайте. А можно его не возвращать? Так и оставить в «Налвэне»?
Дверь часто затряслась. Гедимин, досадливо хмыкнув, поддел защёлку и успел увидеть, как комендант отскакивает к стене. Маккензи сдержанно улыбнулся.
— Опять проблемы с администрацией? Джед, ты не меняешься. А, Ис тоже тут? Вот и хорошо, меньше возни. Собирайтесь, парни. Есть срочная работа. По вашей, ликвидаторской, части.
Гедимин заглянул в его тёмные, почти чёрные глаза, молча проверил, как пригнаны пластины скафандра, и достал из ящика ручной распылитель меи. В груди шевельнулось что-то тяжёлое и холодное. «Хоть бы не станция…»
…Мачты-передатчики ярко светились в чёрном небе; Гедимин на мгновение вскинул голову, пересчитывая горящие огни, и обруч на груди слегка разжался — на всех трёх энергоблоках всё было спокойно. Сирены молчали, и чёрных скафандров нигде не было видно — местных ликвидаторов не подняли по тревоге. «А должны были,» — думал Гедимин, всматриваясь в очертания куполов над реакторами. «Что-то на станции — подняли бы всех. Со всех четырёх гетто. И „Вестингауз“ прилетел бы.»
— Вниз, — коротко скомандовал Маккензи, выпрыгивая из кабины глайдера. Гедимин, едва оглядевшись, узнал спуск — не на стадион, под него, в секретный цех синтеза. Иджес тоже узнал, и из-под шлема донеслась приглушённая ругань.
— В самый низ, — уже тише проговорил Кенен, когда ворота закрылись, и зажёг наручный фонарь. Коридор был обесточен. На грани слышимости Гедимин различил треск оборванных кабелей — где-то внизу, в темноте.
— Синтезный рванул? — спросил Иджес, пока Маккензи возился с кодовой панелью, отрубившейся вместе с освещением и вентиляцией. Гедимин хотел уже указать на этот факт, когда до Кенена дошло
