Шахнаме: Иранская летопись Великой империи XII-XVII веков - Г. Носовский

Владыка Пирана расспрашивать стал, и вот что воитель ему рассказал… "Я мигом был наземь с седла совлечен. Мне руки скрутил торжествуя ездок… Вступилась тогда за меня Ференгис… ЛИШЬ УХО МНЕ РАНИЛ РАЗГНЕВАННЫЙ ГИВ и накрепко руки связал"», с. 326-328.

Этот рассказ очень интересен. Несколько раз упоминается один и тот же сюжет, связанный с бегством царевича Хосрова: царедворцу Пирану НЕ ТО РАНЯТ, НЕ ТО ОТРЕЗАЮТ УХО МЕЧОМ. В русско-романовской версии ничего подобного вроде бы нет. И если бы не наши исследования по Новой Хронологии, то разобраться было бы трудно. Однако теперь мы можем опираться на накопленные ранее сведения. И тогда сразу вспоминается, что сюжет об «отрезанном ухе» нам уже хорошо знаком, и он действительно напрямую связан с историей русско-ордынского Дмитрия «Самозванца». Мы писали об этом в книге «Завоевание Америки Ермаком-Кортесом…», гл. 6. Там мы показали, что на страницах знаменитой «Истории» Геродота русско-ордынский «Лже-Дмитрий» отразился, в частности, как Лжесмердис. Мы не будем повторять этот подробно описанный нами параллелизм, отсылая читателя к указанной книге.

Так вот, один из геродотовских эпизодов вынудил нас написать раздел под названием: «Почему выяснение самозванства Лжесмердиса зависело от того – есть ли у него уши?» Напомним вкратце суть дела.

Очень интересен подробный рассказ Геродота об «ощупывании ушей» у Лжесмердиса. От результата «ощупывания» зависело решение женщины-царицы – является ли царь настоящим, или же он самозванец. На первый взгляд, ощупывание ушей выглядит странно. Геродот, понимая это, даже придумывает незамысловатое «объяснение». Дескать, у мага Смердиса были когда-то отрезаны уши за провинность. Но в таком случае все равно не очень понятно: неужели отсутствие ушей не было заметно окружающим сразу, без ощупывания? Это может быть только в том случае, если Лжесмердис специально носил длинные волосы, полностью закрывающие уши или их остатки.

По нашему мнению здесь мы в очередной раз столкнулись с попытками редакторов-реформаторов XVII-XVIII веков затушевать подлинную суть событий. Чтобы разобраться, обратимся к русской истории.

Романовские летописцы упорно именовали «Лже»-Дмитрия РАССТРИГОЙ. Но ведь слово РАССТРИГА могли, при желании, истолковать как СТРИЖКУ ВОЛОС. Остригая волосы, мы обнажаем уши. И становится видно – есть они, или нет. Кроме того, слово РАССТРИГА могло дать повод для глубокомысленных геродотовских рассуждений, что у Лжесмердиса были ОСТРИЖЕНЫ УШИ, или «отрезаны уши». А потом их остатки могли скрыть длинные отросшие волосы. И надо было волосы ОСТРИЧЬ, чтобы убедиться… Или ощупать.

Наконец, «уши» могли появиться у Геродота еще и вот почему. Например, могли говорить так: маг Лжесмердис погиб «из-за ушей». Однако из романовской истории начала XVII века хорошо известно, отчего погиб «Лже»-Дмитрий. «Из-за царя» Василия ШУЙСКОГО, который выступил против Самозванца и в итоге убил его. Но ведь из фамилии ШУЙСКИЙ летописцы тоже могли извлечь слово УШИ. Так вместо правильного выражения: «погиб из-за Шуйского», могло получиться фантастическое: «погиб из-за УШЕЙ». Тем более, что в основе фамилии ШУЙСКИЙ лежало старое слово ШУЯ. Слова ШУЯ и УШИ очень близки. Здесь уместно отметить, что недаром историки говорят о людях, которых именовали «"УШНИКАМИ" царя Василия Шуйского» [780:1], с. 434. Это были сторонники Шуйского. Кстати, по поводу Василия Шуйского говорили: «Государь де наш князь Василей НЕ ПОСТРИЖЕН» [780:1], с. 434.

Обратим также внимание на фразу Геродота, что над персами «владыка мидянин, маг, и к тому же БЕЗУХИЙ» [163], с. 162. Вскоре маг будет убит и вместо него воцарится Дарий, у которого уши есть. Геродот как бы противопоставляет безухого самозванца настоящему правителю «с ушами». Но ведь в русской истории XVII века самозванца сменил ЦАРЬ Василий ШУЙСКИЙ. То есть сначала «не было Шуйского-царя», а потом стал Шуйский-царь. То есть «безухий» как бы сменился на «ушастого».

Вот все и становится на свои места. Русское прозвище РАССТРИГА, применявшееся к «Лже-Дмитрию», породило у «древнейших» авторов несколько искаженных фантазий на тему «отрезанных ушей». Одно из отражений попало на страницы «древне»-персидской поэмы Шахнаме. И дало повод к глубокомысленным рассуждениям о «раненном мечом ухе Пирана». Путаясь в далеких событиях, Фирдоуси решил, что ухо было поранено не у царевича, а у его преследователя Пирана (Боярина?).

Итак, мы натолкнулись на еще одно независимое подтверждение правильности обнаруженного параллелизма.

3.3. СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНАЯ ПЕРЕПРАВА ЧЕРЕЗ БОЛЬШУЮ РЕКУ

Пойдем дальше. Царевич Хосров, воитель Гив и царица Ференгис подходят в большой реке Джейхун. Стали искать переправу. Наконец, нашли, и начали просить стража переправы дать им челн, чтобы перебраться на другую сторону реки. Однако страж заупрямился и стал требовать огромной платы за судно. А именно, – отдайте мне хотя бы один из ваших четырех кладов! Гив возмутился, назвал притязания наглеца бессмысленным бредом и в конце концов заявил: «Сгинь, жалкий скупец! Твоего нам челна не надо: и так донесет нас волна», с. 331.

Все трое – Хосров, Ференгис и Гив – бросаются в полноводные воды Джейхуна и переплывают широкую реку. «На берег выходят, Джейхун переплыв, Хосров, Ференгис и бестрепетный Гив. Все трое спаслись. Повелитель владык омыл по обряду и тело, и лик…

Увидя, что им покорилась вода, в смятенье пришел охранявший суда. «Не чудо ль? – толкует помощникам он, – Ничем бы я не был сильней изумлен. ДЖЕЙХУН МНОГОВОДНЫЙ, весенние дни, три панциря, три скакуна, три брони – и все ж переправа свершилась. Тому поверить, клянусь, не под силу уму!» Раскаялся страж в неразумных речах и в сердце немалый почувствовал страх. Челн выбрал. ЕГО РАЗУКРАСИЛ КАК МОГ, и парус напрягши, погнал он челнок. Как только он реку успел переплыть – униженно стал о прощенье молить, дары предлагает властителю стран…

"Безмозглый ты пес! – откликается Гив, – ТЫ ДУМАЛ, ПОГУБИТ НАС ВЕШНИЙ РАЗЛИВ? Царь, слава которого столь высока, челнок попросил – ты не дал челнока"…

В испуге отходит хранитель судов, ОН С ЖИЗНЬЮ УЖЕ РАСПРОСТИТЬСЯ ГОТОВ», с. 332-333.

И тут вместе с новой дружиной появляется сам туранский царь Афрасьяб, лично отправившийся в погоню за царевичем Хосровом. Он гневно распекает стража переправы, но в ответ услыхал, что царевич, его мать и воитель бросились в реку и благополучно выплыли на другой стороне. Афрасьяб приказывает подготовить суда для переправы его дружины через реку Джейхун, однако туранец Хуман предлагает ему отказаться от дальнейшей погони. Дескать, перейдя реку и вступив на территорию Ирана, ты нарушишь границу, совершишь агрессию. В ответ поднимется все иранское войско во главе с выдающимися полководцами. И неясно – чем все кончится. Отступись! Подумав, Афрасьяб соглашается и поворачивает назад. Так спаслись беглецы.

О чем тут рассказано? Костяк иранского сюжета таков. Большая полноводная река преграждает путь. Царевичу, его матери и сопровождающему царедворцу грозит смертельная опасность. Они бросаются в реку и переплывают ее. По-царски украшенное судно, на борту которого – начальник переправы, пересекает реку якобы вслед за ними.

Есть ли в истории русско-ордынского Дмитрия что-нибудь похожее? Есть, и об этом мы уже говорили. Напоминаем.

Когда Дмитрию I было всего лишь шесть месяцев, его «повезли на богомолье в Кириллов монастырь. На обратном пути младенец погиб из-за нелепой случайности… НЯНЬКУ, НЕСШУЮ РЕБЕНКА, НЕПРЕМЕННО ДОЛЖНЫ БЫЛИ ПОДДЕРЖИВАТЬ ПОД РУКИ ДВОЕ ЗНАТНЕЙШИХ БОЯР. Во время путешествия из Кириллова монастыря струг пристал к берегу, и торжественная процессия вступила на сходни. Сходни перевернулись, и все оказались в воде. Ребенка, выпавшего из рук няньки, тотчас же достали из воды, но он был мертв. Так погиб старший из сыновей Грозного, царевич Дмитрий I» [776], с. 207.

Становится ясно, что хотя иранские летописцы слегка запутались в этом сюжете, суть дела легко узнается. В самом деле.

□ Река Джейхун – это русская река, по которой плыл царский струг с царевичем Дмитрием I при возвращении из Кириллова монастыря. Эта река играет важную роль в разыгравшейся драме.

□ Царевич Хосров, его мать и сопровождающий их воитель Гив, оказываются в речной воде. Как сообщает Фирдоуси, они сами бросились в реку, чтобы переплыть ее. Это событие изображалось на старинных миниатюрах, рис. 6.1.

В русской версии, царевич Дмитрий, его нянька и двое сопровождавших их бояр упали в воду, когда сходни перевернулись. Иранские летописцы решили, что с царевичем была не нянька, а его мать. Кроме того, «заменили» двух бояр на одного царедворца.

□ Согласно Шахнаме, богато украшенное судно пересекло реку сразу вслед за тремя пловцами. Якобы страж переправы сначала не хотел их везти, но потом испугался, и сам поплыл вслед за царевичем Хосровом.