Ворон - Эмилия Грин

Глава 35

- Я хотел предостеречь тебя. Держись от Али подальше, – произнес Егор, пряча руки в карманы своих темно-синих спортивных штанов.

Я даже сперва немного прифигел. Это кто у нас тут такой борзый?

- М? У тебя голос прорезался? – усмехнулся, сохраняя безразличие.

- Ты меня прекрасно слышал. Оставь ее в покое.

Да какого хрена? Не замечал, чтобы они пересекались…

- А как же Аленка? Кругом трубят, что вы вместе. Любовь – морковь. Все дела. – Я медленно выпрямился: теперь наши глаза находились на одном уровне. – Или тебе одной девочки мало? – кулаки непроизвольно сжались.

Не двигаясь с места, Безруков нахмурился.

- В отличие от тебя, мне достаточно. И ты последний человек, с кем я буду обсуждать свои отношения. Просто знаю, как по-скотски ты относишься к девушкам. Аля не такая. Не порть девчонку, – процедил сквозь стиснутые зубы.

- А если испорчу? – злорадно усмехнулся.

- Воронов. – В голосе Безрукова слышалось неприкрытое раздражение.

Напряжение между нами сгущалось как мрачные облака перед грозой. Вот-вот бабахнет…

- Егор, ты где? – позвал моего оппонента тренер.

Ну, разумеется, этот идиот занимался только под руководством профи. У самого-то извилин не хватало разобраться с «блинами» и железками.

Прежде чем направиться в кардиозону, Безруков бросил на меня еще один уничижительный взгляд. Я лишь разразился смехом.

- Вали, защитничек.

В голове против воли вспыхнул подслушанный разговор Алины с ее «друзьями». Как ни странно, я очень хорошо ее понимал. Погано, когда предают те, кого считаешь друзьями.

Я вновь посмотрел, как Безруков наматывает круги на беговой дорожке. Когда-то мы были – не разлей вода. Я, Егор и Рита. Неразлучная троица. Два друга и девушка. Красивая девушка. С гривой вечно растрепанных шоколадных волос, и милой щербинкой между зубами. Попахивает драмой. Так оно и вышло.

Из лучшего друга Безруков стал воплощением всего, что я ненавижу. Просто в один не самый радужный день они оставили меня за бортом нашего общего уравнения.

Трио превратилось в парочку.

Конечно, сейчас я понимал, насколько гипертрофированными и глупыми были мои обиды. Как и их первые детские чувства. Ну, а что? Шестой класс. Комнату девчонок от комнаты парней отделяла всего одна стенка…

Взрослые воспитанники уже во всю «крутили любовь». Мои сверстники же только начинали ходить за ручку и сосаться по углам. Как Егор и Ритка.

Только не я.

Вместо девчонок-ровесниц, меня гораздо больше привлекал процесс образования эндоспоры – ходил как хвост за училкой по биологии, сводя ее с ума своими вопросами. Даже брат высмеивал, называя батаном.

Однако Маргарита была единственным человеком, с кем я мог поделиться самым сокровенным. Для меня она была больше, чем просто друг. Мы утирали друг другу сопли в особенно тяжелые дни, когда накатывала тоска и безнадега. Она всегда могла подобрать нужные слова. Второй по значимости человек после брата.

А Безруков вероломно забрал мою подружку.

Никогда не забуду, какую боль испытал, увидев впервые, как они гуляют под ручку. Рита выбрала Егора. Он раньше меня вытянулся: в то лето был на голову выше и гораздо шире в плечах. Я даже не мог набить ему морду. Силенок не хватало.

Тогда случился перелом.

Перестал упираться, и позволил Артему лепить из меня мужика: качалка, бокс, стрельба из лучевого оружия… В башке засела идея фикс – поквитаться с Егором.

Ведь они с Риткой выглядели такими до омерзения влюбленными. Всегда ходили под ручку. Глядя на нее, бывший друг буквально истекал слюнями. Гадкое зрелище.

Хотя я не испытывал к ней романтических чувств: по ощущениям, будто потерял сестру. Близкого родственника. Тем летом я на своей шкуре прочувствовал, что означает фраза «одиночество в толпе», ведь Артем выпустился, и только готовил документы для оформления опекунства.

А я погряз в черных безрадостных мыслях.

Один из штатных воспитателей прямым текстом говорил, что все мы, по сути, ошибки природы. И в будущем либо сопьемся, либо сгнием в тюрьме… Что из нас никогда не выйдет ничего путного, ведь травмированное детство навсегда определяет вектор дальнейшей жизни.

Было трудно с ним не согласиться.

Хорошо, что вскоре в мою жизнь вернулся Артем, выбив из головы все это упадническое дерьмо. Мой старший брат вообще всегда шел как таран. Мужик с несгибаемой волей. Наверное, поэтому он уже сейчас ездит на черном внедорожнике с охраной и скупает недвижку в Москве…

Вскоре я узнал, что вслед за мной Маргариту удочерили и увезли в другой город. И больше никаких данных. Тайна усыновления. Ее приемные родители не хотели, чтобы девушку что-то связывало с интернатом.

Честно? Я злорадствовал. Ведь я знал, что Безруков однолюб, и долго будет страдать. Настала его очередь погрязнуть в болоте из одиночества и тоски.

А в моей жизни начался новый этап. Счастливый. С родным братом. В нашем большом доме. Наш дом. Для меня это словосочетание имело особый сакральный смысл. У меня наконец-то появилась своя комната, которую не нужно было делить еще с тремя разгильдяями. И куча всякой вредной еды круглые сутки, а не только на полдник или второй ужин. Реально, казалось, счастье привалило.

Как бы ни так.

Новость о похищении и смерти прокурорского сына потрясла наш маленький город. Об этом трубили все средства массовой информации. Кричали на всех углах.

Но самое ошеломляющее – угораздило же Безрукова именно в тот день сбежать из интерната и спрятаться в этих несчастных гаражах. Он пытался спасти ребенка, но силы оказались не равны… Егору еще удалось легко отделаться, хотя пришлось прилично поваляться в больничке.

Безруков был провозглашен героем. Все кругом только и обсуждали его самоотверженный поступок. Умом всё понимал, но сердце упрямо отказывалось закапывать топор войны. Моя неприязнь к нему лишь усиливалась. Правильный. До тошноты. Отличник. Спортсмен. Защитник. Теперь еще и герой. Бесячий до тремора в конечностях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍