Искатель. 1961-1991. Выпуск 3 - Михаил Пухов

Я вспомнил, что где-то в кладовке у меня должен лежать старый учебник астрономии за десятый класс. Карты звездного неба и все такое… Хотя что с него толку, с учебника! Гриша-то ведь по своим картам учился, в наших он просто не разберется. Да я и сам теперь в них не разберусь…

— А вы, простите, по какому делу? — поинтересовался жировичок.

— По важному, — отрезал я.

— Понимаю… — Он многозначительно наклонил голову. Потом сложил губы хоботком и принялся озабоченно осматривать ребро своей правой ладони.

У него было круглое бабье лицо, острые, глубоко упрятанные глазки и седоватая гривка.

Я снова, повернулся к Грише.

— Слушай сюда… — до предела понизив голос, приказал я. — Значит, так… Ты наших законов не знал…

— Да я их и сейчас не очень… — шепотом признался он.

— Вот и хорошо. Главное: ты не знал, что у нас нельзя жить с чужим паспортом. Ты вообще с другой планеты, и спрос с тебя маленький… Понимаешь?

Гриша кивнул, но, судя по выражению лица, ни черта он не понимал. Жировичок все это время ерзал от нетерпения — ждал, когда мы закончим.

— Вот ведь как бывает, — поймав паузу, доверительно обратился он ко мне. — С виду рука как рука…

— Чего надо? — прямо спросил я. — Видишь же — люди разговаривают! Чего ты лезешь со своей рукой?

Жировичок тонко усмехнулся и, понизив голос, проговорил без выражения и почти не шевеля губами:

— Ребром ладони могу вскрыть любой сейф…

— Что?!

В этот момент в коридоре показался майор — крупный светловолосый мужчина лет тридцати пяти. Поздоровавшись, он задержал взгляд на посетителе в мятом костюме, и в его серых глазах мелькнуло беспокойство.

— Вы опять ко мне? — вежливо, с еле уловимой запинкой спросил майор.

— К вам, Павел Николаевич! — отвечал, влюбленно на него глядя, вскочивший со стула жировичок. — Знаете, я сегодня всю ночь думал… Все-таки на учет меня поставить надо! Ведь если человек способен вскрыть сейф без помощи каких-либо инструментов…

Майор поморщился.

— Давайте лучше пройдем в кабинет, — предложил он.

— Конечно, конечно!.. — засуетился жировичок, и дверь за ними закрылась.

У меня потемнело в глазах.

Нет, вы прикиньте, что теперь получается! Заходит к майору этот чокнутый и говорит: “Здравствуйте, я вот ребром ладони сейфы режу, поставьте меня на учет…” И тут же следом, как нарочно, вхожу я, ввожу Гришу и говорю: “Здравствуйте, тут вот товарищ с другой планеты прибыл. Выговорить ее невозможно, где находится — он не знает. Документы у него настоящие, но краденые, а что фотография везде его, так это вам только кажется…”

Я вскочил со стула.

— Гриша! — хрипло сказал я. — Аида отсюда!

Но тут дверь кабинета отворилась и в коридор вышел разобиженный жировичок. Быстро его майор…

— Ну? — с ненавистью бросил я.

— Все в порядке, — неохотно отозвался он. — Поставил на учет… Фамилию записал, адрес…

— А чего надутый такой? Жировичок оскорбленно фыркнул.

— И здесь перестраховщики! — сердито помолчав, сообщил он. — Я, говорит, не могу доложить о вас начальству, предварительно не убедившись! Вот вам, го­ворит, мой сейф — режьте!..

— Ну? — еле сдерживаясь, процедил я. — А ты?

Жировичок опять фыркнул — на этот раз гневно.

— Неужели он сам не понимает? — с досадой ска­зал он. — Ну, разрезал бы я этот сейф, испортил бы казенное имущество, а отвечать кому? Ему же и отвечать! Странный он, ей-богу!..

— А ну пошел отсюда!.. — прохрипел я, и жировичка не стало. На шум из кабинета выглянул майор.

— Вы тоже ко мне? — спросил он. — Что ж вы не заходите?

Пришлось зайти. Мы отдали ему пропуска и опустились в предложенные нам жесткие полукресла, стараясь не смотреть в угол, где стоял небольшой серо-голубоватый сейф.

— Слушаю вас, — деловито и в то же время доброжелательно сказал майор. — Только представьтесь сначала…

Представились. Услышав, что перед ним резчики холодного металла, майор -насторожился и как бы невзначай покосился на сейф.

— Я вас слушаю, — повторил он.

Я поднялся и, ни на кого не глядя, полез в свою спортивную сумку за вещественным доказательством. Вынул, поискал глазами какой-нибудь ненужный предмет и, не найдя, установил на краешке стола спичечный коробок. Майор с интересом следил за моими действиями. Я отрегулировал рычажком дальность, аккуратно прицелился…

И ничего не произошло. Коробок как лежал — так и остался лежать. Машинка не сработала. Впервые.

А ведь я знал, что она не сработает! Еще когда нажимал клавишу! Потому что не почувствовал электрических мурашек, бегущих от кисти к локтю. Вместо этого мурашки пробежали у меня по спине, но электрическими они не были.

— Не работает… — сказал я с тоскливым отчаянием и положил оружие на стол. Пропащий ты человек, Минька Бударин! На роду, что ли, так написано?..

Майор озадаченно разглядывал лежащий перед ним на столе большой ярко-оранжевый пистолет. Потом поднял глаза на меня.

— А работало? — живо спросил он.

— Не знаю, — сдавленно ответил я и сел, не чувствуя ничего, кроме страшной разламывающей усталости.

Подумав, майор снял телефонную трубку.

— Ты сильно занят? — спросил он кого то. — Тогда загляни ко мне. Да, прямо сейчас. Тут, кажется, кое-что по твоей части…

Трубка легла на место, и почти в тот же самый момент в кабинет вошел хмурый темнолицый человек в штатском. Видно, у них кабинеты через стенку.

— Ну-ка, взгляни, Борис Иванович, — попросил майор. — Что это может быть?

Хмурый Борис Иванович, мельком глянув на нас с Гришей, поздоровался вполголоса и, подойдя к столу, принял оружие из рук майора. Не меняясь в лице, осмотрел, примерил к правой руке, к левой. Оказавшись в его огромных (больше, чем у меня) лапах, пистолет как-то сразу утратил свои внушительные размеры и стал еще больше похож на детскую игрушку.

— А как это к вам попало? — довольно равнодушно спросил Борис Иванович.

Я прокашлялся.

— Да у пацана отнял… у соседского, — выдавил я, не решаясь поднять глаза на Гришу. — А пацан в овраге нашел…

Борис Иванович кивнул и снова замолчал минуты на две. Майор ждал. Видимо, хмурый, загорелый дочерна человек был из тех, кого торопить не стоит.

— Ах, вот даже как… — пробормотал он наконец. — Значит, это сюда…

Одним решительным и точным движением он сдвинул ствол, разъял рукоятку, вынул стеклянный экранчик, что-то вывинтил, что-то расключил… Как будто всю жизнь только и занимался тем, что разбирал и собирал такие вот штуковины.

Меня аж в спину кресла вдавило, когда я увидел, что он делает. Вот убей — не решился бы разбирать!.. Да он бы и сам, наверное, не решился, если бы хоть раз увидел эту штуку в действии!