Сага о неудачнике 4 (СИ) - Немченко Александр

— Согласен. Но это все-таки черный дракон. Нам повезло, что он не мог летать, — сказал я.

К нам подошли обе девушки, сели рядом. Это сражение пусть и шло меньше получаса, но, кажется, будто мы сражались целый день. Чувствую себя полностью выжатым. Сначала эти безумные полеты и сражение с Клаусом, а под конец и с драконом.

— Ну, справедливости ради нужно сказать, что это Серж его и лишил крыльев. Так что в этом плане наша победа над черным драконом вполне заслуженная, — сказала Элантира.

— Беда, ребята, беда! — раздался голос Роберта.

Старший из братьев Делкарвен подбежал к нам, тяжело дыша. Взгляд направился на тушу убитого дракона.

— Ты должен был охранять семью графа. Почему ты здесь? — спросила целительница.

— Хотелось увидеть воочию рождение легенды… но я не о том. Мои братья приглядывают за ними. Благодаря вам они оклемались, и защитить их вполне смогут. Опять я отвлекся. Пирка! Беда с ней!

Мы переглянулись. Элантира помрачнела.

— Чертова девка! Не стоило ее слушать, надо было вмешаться, — прошипела принцесса демонов, демонстрируя крайнюю степень досады и раздражения. — Что с ней?

— Умерла.

Девушки, не сговариваясь, метнулись в сторону, где была битва с близняшками. Я поднялся, побежал следом.

Через пару минут мы нашли Пирку. Девушка лежит в стороне, все тело изрезано, в груди широкая рана, неподалеку от нее лежит обезглавленная противница.

— Выглядит так, словно она сражалась, будучи со всеми этими ранами, — прошептала Элантира.

— «Дорога смерти», — одновременно произнесли Малтиан и Нейта.

— Похоже, прихватила на память это зелье, когда сбегала со службы, — сказал я, вспоминая бой с Эн. — Оно закончило действие?

Нейта подошла к девушке.

— Нет. Все еще поддерживает жизнь в теле. В мертвом теле. Сама Пирка видимо просто уснула, желая умереть во сне.

— Ты можешь вылечить ее? — спросила Элантира.

Целительница покачала головой.

— Скорее всего, нет, ведь ее тело уже мертво, а магия лечения работает с еще живыми, но не с мертвыми.

Принцесса демонов сжала кулаки. Нейта глянула на Элантиру, сжала губы, подошла ближе, руки легли на тело бывшего паладина. Слабый свет наполнил округу, но раны так и не стали затягиваться. Веки Пирки дрогнули, медленно поднялись. Взгляд направился на нас, губы медленно расползлись в улыбке.

— Хорошо. Вы живы и справились с противниками.

— Ты дура! — резко произнесла Элантира. — Какого черта не приняла мою помощь! Ты же сказала, что справишься сама!

— Я и справилась.

— Но обрекла себя на смерть.

Улыбка Пирки стала чуть грустной.

— Прости. Прости меня, Нейта, прости, Тайя — что хотела вас убить. Прости, Малтиан, что хотела отнять их у тебя. Прости, Элантира, что желала тебя убить тогда в Сверистонии. Прости, Серж, за то, что чуть не лишила тебя друзей.

Мои кулаки сжались. В груди образовался ком, что мешает дышать.

— Ты… все из-за того, что я оставила тебя в живых? — внезапно догадалась Элантира.

— Ты подарила мне жизнь, хотя могла ее отнять. И я решила эту жизнь подарить тебе, сразившись с одним из врагов.

— Ты дура, я еще раз это повторю! Если хочешь отдать долг, то не приноси себя так бездарно в жертву. Умри за меня, спася мне жизнь, а не в такой вот битве! А теперь живо говори, как тебя можно спасти. Твоя жизнь все еще принадлежит мне.

Девушка улыбнулась, глаза заблестели.

— Прости, но никак. И все же я счастлива, услышать такие слова. Моя жизнь нужна тебе. Я рада, что все-таки прожила эту жизнь и повстречала тебя.

— Прожила жизнь? Как бы не так! — прохрипела Нейта, ее голос слегка изменился, а глаза потемнели, свет вокруг рук изменился.

— Брось. Мое тело мертво, и через несколько минут зелье… — начала было Пирка, но запнулась.

Тени стеклись к рукам Нейты, погрузились в раны, превратившись в маленькие серые нити, что стали сплетать плоть, которая стала заживать.

— Что это? — удивленно воскликнула Элантира.

Но Нейта ее словно не слышит, лицо ее побледнело, покрылось сетью капилляров, а глаза стали полностью черными. Через минуту на теле Пирки не осталось и следов от ран. Нейта отпрыгнула назад, глаза ее закатились. Подскочивший Малтиан поймал девушку, не дав упасть на землю. Ладонь похлопала по щекам, пытаясь привести целительницу в чувство. Она резко вздохнула, открыла глаза, глянула на сидящую с открытым от удивления ртом Пирку.

— Что случилось? Я внезапно потеряла сознание, — произнесла она. — Тайя тоже ничего не помнит.

— В твоих руках собрались тени и вылечили эту дурочку, — прошептала Элантира.

— Похоже, я стал свидетелем истинного чуда и возрождения легенды, — раздался позади голос Роберта.

— Ты что-то об этом знаешь? — спросил Малтиан.

— Да. Это серая магия. Или магия пограничья, что повелевает жизнью и смертью. По мифам, тысячи лет назад не было разделения на целительство и некромантию. И были серые маги, что манипулировали жизнью и смертью. Это все, что я знаю, но, похоже, легенды оказались правдой.

Наши взгляды направились на застывшую в не меньшем удивлении Нейту. Та моргнула, смущенно улыбнулась.

— Извините, я ничего не помню.

— За Малтиана «громовержца»! — воскликнул Роберт.

Стоящие вокруг охотники с полными кружками пива хором поддержали его, бар сотрясся от дружного ора десяток глоток.

Я тоже поднял кружку, натянул улыбку, затем сделал мощный глоток.

В баре гильдии охотников стоит полумрак, усугубляемый табачным дымом, что подобно сизому туману заполняет округу. Милые девушки в белых фартуках разносят напитки и еду, улыбаются охотникам и иногда хохочут, конечно, из вежливости, над пьяными шуточками.

— А теперь поднимем кружки за «серого мага» Нейту! — прокричала одна из охотниц, с длинными рыжими волосами и выделяющимся шрамом, что пересекает левую бровь, веко и заканчивается на щеке.

— И, конечно же, за «последнюю королеву» Элантиру! — добавил еще один охотник, имени которого не помню.

Я поймал взгляд принцессы демонов, улыбнулся, поднял кружку со всеми, сделал глоток и, убедившись, что никто не видит, тяжело выдохнул. Почему? Почему у них такие клевые прозвища? Почему нет ни одного насмешливого? Да, Малтиан неплохо зарядил дракону шаровой молнией, усиленной талантом, и смог его ранить благодаря тому, что у него бижутерия с пассивным навыком «пробивная магия», позволяющая наносить атаки сквозь иммунитет к заклинаниям. Впрочем, видимо то обстоятельство, что им вместо насмешливых дали такие крутые прозвища, связано еще и с тем, что получили они их в момент, когда стали легендарными охотниками. Что и говорить, победили не просто дракона, а самого свирепого и опасного — черного.

Когда довезли семью графа, то братья Делкарвен отказались от платы, вернув большую часть денег вдове, оставив себе только на лечение и ремонт снаряжения и то после того, как их об этом упросила сама графиня. Они решили, что раз никак не смогли защитить их, то и платы просить не имеют права.

Мы же получили свой сосуд с кровью, но гоблины нацедили крови намного больше из убитого нами черного дракона, так что кровь красного им была как-то не очень нужна. Набрали они примерно столько же, сколько нам обещал и там же на поле боя выдали кинжалы Элантире, а сами с поклоном удалились. Кровь красного дракона, оставшуюся кровь черного, его чешую и кости, а также добытые в бою доспехи и оружие, кроме жезла и двух легендарных мечей, мы выставили на аукцион. Как потом узнал, кровь выкупили по максимальной цене три гоблина, я даже догадываюсь какие. Интересно, откуда у них появились деньги, ведь Меир вроде говорил, что все потратил? Может, успел создать улучшенный порошок и продать его по огромной цене? Или нашел инвесторов? Не знаю, но факт в том, что теперь мы все не просто богаты — нет, денег столько, что мы можем купить себе большое поместье и окрестные деревни в каком-нибудь небогатом окраинном королевстве. Теперь у нас хватает денег, чтобы в случае, если кто-то вдруг выложит на аукцион какой-нибудь легендарный предмет — выкупить его. В конце концов, у нас есть парочка легендарных мечей, которые также можем, как продать, так и обменять. Ни меч «Сильон», ни меч «карающей тьмы» я использовать не могу, так как у обоих ограничение использования — только для расы людей. Так что толку для меня от них ноль. Как, впрочем, и для Элантиры, пожелай она сменить кинжалы на мечи. Хотя, даже если бы я мог использовать меч «карающей тьмы», то ни за что не стал бы этого делать, ибо его талант больше для каких-нибудь суицидников, а мне пока жизнь дорога.