Трилогия алой зимы - Аннетт Мари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эми опустилась на колени и низко склонила голову в поклоне.
– Прошу простить мое вторжение, – начала она, и дрожащий голос разнесся эхом по огромному залу. – Я пришла молить о встрече с Изанами.
– Кто ты такая, – гаркнул человек у алтаря, – чтобы требовать подобного?!
– Я… я Кимура Эми, мико Аматэрасу. Я пришла…
– Как смеет мико Аматэрасу ступать в святая святых Изанами?
Эми вздрогнула, не поднимая головы от пола.
– Ты не имеешь права здесь быть, – сурово продолжил каннуши. – Ты…
Он умолк. Эми медленно подняла голову. Фигура на возвышении прервала каннуши, вскинув ладонь.
– Подойди, Кимура Эми, – раздался шепот.
Она поднялась и шагнула вперед. Свет снова сдвинулся, тени рассеялись. Эми застыла.
Облаченный в церемониальное кимоно человек, который сидел на подушке, скрестив ноги, и наблюдал за ней темными, понимающими глазами, не мог быть Изанами. Ведь она женщина, а он – нет.
Глава 15
– Вы… не Изанами.
На имени амацуками голос дрогнул; разочарование охватило Эми с такой силой, что у нее чуть не подогнулись колени.
– Я Коянэ, – произнес мужчина. В каждом его слове дрожала сила, отдаваясь трепетом в теле Эми. – Я слуга госпожи Изанами и выполняю ее обязанности, когда она отсутствует.
– Вы ками?
– Да, – ответил он с мягкой улыбкой.
Лицо Коянэ было гладким, возраст его не коснулся. Длинные черные волосы, стянутые высоко на затылке в хвост, ниспадали на спину. Полы многослойного одеяния – кимоно, хакама, длинного хаори – оттенков бордового и коричневого растекались по возвышению. Эми уставилась на него, медленно осознавая, что смотрит на человеческое тело, которое занял ками. Если в руководстве каннуши говорилась правда, то мужчины, которого она видела перед собой, уже не существовало.
– Подойди, дитя, и поведай мне, что же привело тебя из храма Аматэрасу сюда.
Эми осторожно шагнула к возвышению и опустилась на колени перед ступенькой, чинно сложив руки. Теперь она жалела, что не прихватила одеяние мико; современные вещи казались ей в таком месте совершенно неуместными. Мельком взглянув на Коянэ, Эми тут же опустила голову. Смотреть в глаза ками считалось неприличным.
– Я пришла поговорить с Изанами, – медленно произнесла она.
Хотела ли она узнать у этого ками правду? Предательская мысль не оставляла ее с тех самых пор, как она заключила уговор с Широ: если амацуками подтвердит, что в день солнцестояния Эми погибнет, стоит ли ей умолять о спасении? Она еще не решила, желает ли просить о подобном. Ведь тогда неизбежно станет ясно, что она не такая благородная, какой желала быть, что она слишком эгоистична, чтобы пожертвовать жизнью. А пока еще оставалась надежда, что она не настолько ничтожна.
– Скажи, что тебя тревожит, дитя, – пробормотал Коянэ с ноткой нетерпения в голосе, но когда Эми подняла голову, он вновь мягко улыбнулся.
– Я… – Она взглянула на двух каннуши, безмолвно за ней наблюдавших.
– Это мои слуги, – произнес Коянэ, верно истолковав ее смущение. – Они лишь исполняют мою волю.
Каннуши тоже были ками?.. Если да, то наверняка слабыми, ведь Эми не чувствовала от них никакой силы. Коянэ же излучал ки, словно огонь – жар. Его присутствие затмевало собой все, как солнце, совершенно непохожее на присутствие ни одного из ёкаев. Скорее на тепло, которое иногда пронизывало Эми во время молитвы.
Ее вновь охватила тревога, идущая откуда-то из глубины. В голове в такт пульсу забилось предупреждение Аматэрасу, но Эми не обращала на него внимания.
– Я камигакари Аматэрасу, – произнесла она. – И я пришла к Изанами в поисках правды о камигакари.
Воцарилась давящая тишина. Ки Коянэ окутала Эми бурлящей волной и вновь успокоилась. Незримое присутствие Аматэрасу тоже исчезло, словно амацуками ждала, что же скажет Коянэ.
– Правды? – переспросил он, едва ли не с опаской.
Эми крепко зажмурилась. Ее голос дрожал от чувств, которые она с трудом сдерживала.
– Я посвятила Аматэрасу всю жизнь еще до того, как стала камигакари. Я отказалась от всего – от семьи, друзей, свободы, независимости, – чтобы быть лучшей для Аматэрасу, ведь думала, что мы разделим на двоих мое тело и ее величие. – Она открыла глаза и посмотрела на Коянэ. – Недавно я узнала, что, когда амацуками спускается с небес, разум и душа камигакари умирают. Мне нужно убедиться, так ли это. Это правда?
Во взгляде Коянэ не было удивления. Сердце Эми сжалось в груди, будто скованной льдом.
– Досадно, что слуги Аматэрасу предпочли тебя обмануть, дитя, – сочувственно произнес ками. – Мне жаль, очень жаль это говорить, но ты узнала правду.
Груз отчаяния заставил Эми склонить голову; она сдержала слезы.
– Прискорбная необходимость, – глухо продолжил Коянэ. – Если бы мы только могли избавить наши сосуды от подобной участи,
