Смятение сердца - Эми Фетцер

В этот момент несколько военных сразу узнали лейтенанта Кирквуда и бросились к нему. Сэйбл как раз отпустила куртку Хантера, когда его лошадь отпрянула назад. В результате ее выбросило с крупа в ближайшую мелкую и вязкую лужу. Обернувшись, Хантер увидел ее сидящей посреди дороги с ошеломленным выражением на забрызганном грязью лице.

— Доигралась, — прокомментировал он.

Слишком расстроенная, чтобы огрызаться, Сэйбл попробовала встать. Ноги ее тотчас подогнулись, и она снова плюхнулась в лужу с омерзительным чавкающим звуком. Все то, что она при этом чувствовала, выразилось в ее уничтожающем взгляде. Вместо того чтобы броситься на помощь или хотя бы подать ей руку, свесившись с лошади, этот человек, ее проводник, обратился к одному из часовых! Потом, не оглядываясь, он направил лошадь во двор, где и спешился как ни в чем не бывало.

Сэйбл собралась с силами и снова попыталась подняться. Ноги казались ей похожими на двух бескостных змей, извивающихся во все стороны. Сознавая, что с широко расставленными ногами выглядит непристойно, она тем не менее ничего не могла с этим поделать. Ноги просто-напросто не желали ее держать.

Покачиваясь и подергиваясь, Сэйбл сквозь ресницы посмотрела на Хантера. Он ухмылялся, этот мерзавец! Улучив момент, когда он исчез в дверях ближайшего строения, она собралась с силами и заковыляла обратно к воротам.

Там ей решительно заступили дорогу два нижних чина. На ее протесты они ответили, что капитан Мак-Кракен приказал не выпускать ее.

Неожиданно оказавшись пленницей форта Макферсон, Сэйбл предпочла не привлекать к себе дальнейшего внимания и отошла в сторонку, прикрываясь одеялом. Больше всего на свете она жаждала устроить Хантеру скандал, какого еще свет не видел, но так как проводника не было видно, оставалось кротко ждать его под дождем. Прохожие награждали ее презрительными взглядами. Благодарная своей потрепанной одежде, Сэйбл в то же время ненавидела ее, страдая от уязвленного самолюбия. Кроме того, ее пугало, что кое-кто приостанавливается, удивляясь тому, что индианку пропустили внутрь форта. Потупившись, Сэйбл разглядывала кончики ботинок.

«Скорее же, Хантер, увези меня отсюда!»

Полковник Мейтланд увидел в окно кабинета, что у крыльца спешивается лейтенант Кирквуд. Тот был один, и это сразу наполнило коменданта скверным предчувствием. Все же ему было любопытно поскорее узнать подробности, и Мейтланд не усидел в кабинете. Он и Кирквуд встретились на крыльце. Первым, что бросилось в глаза полковнику, был едва заживший шрам на шее офицера. Общий вид его тоже оставлял желать много лучшего.

— Судя по всему, вас встречали не хлебом-солью, — мрачно заметил полковник, увлекая Кирквуда к двери.

— Я подам рапорт по всей форме, сэр, но подробности хочу сообщить вам лично, если не возражаете.

Мейтланд резко обернулся через плечо. У крыльца сгрудились несколько женщин, их печальные взгляды не отрывались от спины лейтенанта. Жены кавалеристов из числа тех, кто выехал с Кирквудом на патрулирование. Эти узнают первыми.

— Позже, лейтенант. Сначала вам нужно вымыться и переодеться… — Полковник оборвал себя, заметив поднимающегося на крыльцо высокого, статного мужчину. — Это еще кто такой?

— Капитан Хантер Мак-Кракен. Он-то и спас мне жизнь.

Со стороны собравшихся зевак раздались удивленные восклицания. Не обращая на них внимания, Хантер пожал протянутую полковником руку. Тот ткнул пальцем в сторону Сэйбл:

— Что за женщина?

— Просто краснозадая шлюха, сэр, — бросил кто-то из собравшихся — и поспешил убраться в задний ряд под мрачным взглядом Мак-Кракена.

— Если бы не эта леди, — громко объяснил Ной (слово «леди» он подчеркнул), — мне бы не выбраться живым из той переделки.

Долгий и пристальный взгляд полковника заставил Сэйбл съежиться. Ей и раньше было не по себе, теперь же хотелось просто провалиться сквозь землю. Наконец Мейтланд отвернулся и вошел в здание, на прощание выразив желание позже увидеть лейтенанта и Мак-Кракена у себя в кабинете.

— Что ж ты стоишь под дождем? — удивился Хантер, подходя к Сэйбл и втягивая ее под ближайший деревянный навес.

— Я хочу только одного, мистер Мак-Кракен, — убраться отсюда поскорее.

— Жаль. Даже очень жаль, потому что нам придется остаться до утра.

— Почему вы так поступаете со мной? — возмутилась Сэйбл, но как-то вяло: усталость и холод успели взять свое.

— Может быть, поговорим? Расскажешь мне, что тебя здесь не устраивает.

Хантер спросил это без особенного любопытства. Он успел понять, что форт Макферсон таит для Сэйбл угрозу.

— Мне нужно поскорее забрать ребенка у Быстрой Стрелы, неужели это не понятно?

— Почему же, очень даже понятно, — ответил Хантер, отметив про себя, что она сказала не «моего ребенка» или «моего сына», как говорила всегда, а просто «ребенка».

Не замечая его изучающего взгляда, Сэйбл встревоженно озиралась. Прохожие слишком уж прислушивались к их разговору. Хантер тоже обратил на это внимание и понизил голос.

— Ты когда-нибудь слышала такое слово — долг?

Она скрипнула зубами. Как она ненавидела это слово, которое слышала всю свою жизнь! Оно было оправданием постоянного отсутствия отца, который потом засыпал их подарками, балуя сверх всякой меры и постепенно превращая в бесхребетные, ни к чему не пригодные создания. А теперь и Хантер собирался воспользоваться словом «долг», чтобы настоять на своем.

— Это намек на то, что мой долг — оставаться рядом с тобой, раз ты знаешь, где находится мой сын?

— Если хочешь, понимай это так, — ровно ответил Хантер. — Мне придется на некоторое время уйти вместе с Кирквудом. Составь список припасов вместе с Тревисом, хозяином гарнизонной лавки. — Заметив, что Сэйбл помрачнела, он добавил:

— Можешь не опасаться его, он парень безвредный. Когда покончишь с этим, иди прямиком в гостиницу. Там я снял для нас угол, который они гордо называют «номером».

В ладонь Сэйбл ткнулся холодный ключ, на который она уставилась с ошарашенным видом. Год назад в форте Макферсон не было гостиницы, но поразило ее совсем не это.

— Вы сказали, «для нас»?

— Угу.

«Ну, сейчас начнется!» — подумал Хантер.

— Мистер Мак-Кракен! — Сэйбл по-королевски выпрямилась, ткнув ключом в его сторону. — Я ни в коем случае не буду делить с вами… э-э… жилье. Это в высшей степени…

— Неприлично?

— Вот именно!

— Наше путешествие, женщина, неприлично с самого начала, и ему конца края не видно. Или номер на двоих, или ничего. Разве мы не делили до сих пор каждую поляну в лесу? Так какое имеет значение, если вокруг очередной поляны будут стены?